Свадебное путешествие Лелика - Экслер Алекс - Страница 25
- Предыдущая
- 25/103
- Следующая
— Анекдоты рассказывает, — догадался Макс. — Типа, уехал муж в командировку…
— Нам этого знать не дано, — сказал Лелик.
— Да ладно, — цинично усмехнулся Макс. — Хохлова за ужином напоим и все у него выспросим.
— Логично, — согласился Лелик. — Вот только он раньше пил совсем мало. Впрочем, он так изменился, что я не удивлюсь, если Шурик стал водку ведрами хлестать…
В этот момент раввин снял с голов молодых покрывало, музыка заиграла громче, и действие, похоже, стало двигаться к завершению.
— Вот сейчас все будут поздравлять молодых, — сказал Макс, — а у нас даже подарка нет.
— Ой, — сказал Лелик, который вдруг с ужасом вспомнил, что о подарке-то он и не подумал.
— Вот тебе, бабушка, и свадьба в Брюсселе, — сказал Макс. — Как же ты так облажался?
— Блин, все из-за тебя, — разозлился Лелик. — Запудрил мне мозги, я и забыл о подарке.
В этот момент молодые и те люди, которые были на «сцене», начали спускаться в зал.
— Ну все, — расстроенно сказал Лелик. — Кранты. Будем выглядеть полными идиотами. Славик, может, у тебя в карманах какой-нибудь сувенир завалялся, который можно подарить?
— У него зеркальце есть, — сказал Макс, похлопав себя по карману. — Можно как-нибудь обыграть это дело. Типа, легкий сувенир с родины и все такое.
— Надо было в парке рядом с «Хилтоном» землицы накопать и сказать, что это земля с родины, — предложил Славик.
— Да поздно уже, — махнул рукой Лелик. — Сейчас же не побежишь…
Однако, посмотрев на то, как молодые проходят вдоль рядов, Лелик сразу успокоился. Подарки никто не дарил, конверты в карман Хохлову никто не совал. Все просто поздравляли молодых вербальным образом.
— Шухер отменяется, — сказал Лелик. — Молодых поздравляют вербальным образом.
— Это как? — заинтересовался Макс.
— Посредством слов, — объяснил Лелик. — Нематериально. Значит, подарки будут дарить на ужине. А к ужину мы что-нибудь придумаем.
— Хвала Аллаху, — сказал Макс.
— Макс, — одернул его Лелик, — ты же в синагоге. Какой, к черту, Аллах?
— А как тут надо говорить? — заинтересовался Макс. — Как их верховного патрона зовут?
Лелик задумался. Он не знал, как зовут верховного патрона у евреев.
— Ну скажи тогда просто «слава Богу», — предложил Лелик.
— Слава, — сказал Макс.
Слава поклонился.
— Вот дурачки, — сказал Лелик, однако в этот момент молодые подошли к их ряду.
— Поздравляем, — первым выскочил Макс, — с новобрачием! Желаем счастья в новом статусе и детишек побольше.
— Что ты несешь? — прошипел Лелик. — У них и так двое детей.
— И жену непьющую, — поправился Макс, после чего Лелик его чуть не убил.
Но молодые, казалось, вообще не слышали, что именно им говорят, потому что непрерывно улыбались и кивали. Впрочем, поздравления продолжались буквально несколько секунд, после чего Хохлов с Кирой двинулись дальше.
— Макс, — торжественно сказал Лелик. — Я клянусь всем святым, что есть у меня, клянусь моим любимым компьютером, клянусь моей любимой женщиной…
— Наташкой, что ли? — осведомился Макс.
— Клянусь чистым небом и ярким солнцем, клянусь чашкой кофе по утрам, клянусь здоровьем Славика и клянусь миром во всем мире, — продолжил Лелик, — что если ты ЕЩЕ РАЗ ЛЯПНЕШЬ ЧТО-НИБУДЬ НЕ ПО КОМАНДЕ, Я УБЬЮ ТЕБЯ НА МЕСТЕ СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ НОГАМИ, ДУБИНА ТЫ ЭДАКАЯ!
— Лех, Лех, — перепугался Макс, — ты не раздражайся. Что я такого сказал? Просто пошутил. Молодым понравилось. Хохлов даже улыбался.
— Вот сейчас сорву с тебя кипу, — с ненавистью глядя на приятеля, сказал Лелик, — и евреи тут же на месте тебя и убьют за нарушение священных правил внутреннего распорядка.
— Лех, не надо, — торопливо сказал Макс. — Я больше не буду. Честно-честно. Во всем буду тебя слушаться. Не убивайте меня. Мне вот та девушка два раза подмигнула, честное слово.
— Ладно, горячие еврейские парни, — сказал Славик, — хватит спорить. Пошли к выходу, а то народ уже расходится.
Друзья потихоньку вышли из зала и пошли на выход из синагоги. Макс хотел было оставить себе ермолку на память, однако молодой человек на выходе вежливо, но настойчиво попросил его положить кепочку на место.
— Ну вот, — сказал Макс на улице. — Жадные они все-таки. Даже кепочку не подарили.
— Вел бы себя хорошо, — сварливо сказал Лелик, — тогда и кепочку получил бы.
— Кстати, — сказал Макс, — я хочу на ужине быть в такой кепочке. Девочкам очень понравился я в кепочке. Кроме того, они явно меня приняли за еврея. Я хочу, чтобы они и дальше оставались в этом сладком неведении.
— Если ты обещаешь во всем меня слушаться, — сказал Лелик, — я тебе куплю кепочку на ужин. Нам все равно за подарком идти. Но только в случае полного послушания.
— Клянусь, — торжественно сказал Макс, поднимая руку кверху, как во время принятия присяги. — Клянусь здоровьем Славика, твоим компьютером и чашкой кофе по утрам.
— Еще ясным небом и голубым солнцем, — сказал Лелик.
— Еще ясным небом и всеми голубыми, — сказал Макс. — Буду слушаться со страшной силой. Только кепку праздничную — белую с рисуночком.
— Только если она не очень дорого будет стоить, — предупреждающе сказал Лелик.
— Лех, — заявил Макс нагло. — Тебе вредно долго находиться в синагоге. Она на тебя плохо влияет.
Лелик хотел было снова возмутиться, однако в этот момент к ним подбежал невесть откуда взявшийся Хохлов.
— Ну что, мужики, — возбужденно спросил он, — понравилось?
— Просто супер, — ответил Лелик за всех, показывая глазами Максу, что если тот сейчас что-нибудь вякнет, это будет последний вяк в его жизни.
— И отлично, — сказал Хохлов. — Ужин будет на самом последнем этаже «Хилтона» в семнадцать часов. С семнадцати до восемнадцати — аперитив, в восемнадцать начинается ужин. Гулять будем круто, так что готовьтесь. Все, я к жене побежал. До вечера, мужики…
С этими словами Хохлов умчался.
— Ну что, мужики, — спросил Макс, копируя Хохлова. — До шести еще масса времени. Надо пообедать и хлопнуть по рюмашке!
— Куда тебе обедать? — недовольно спросил Лелик. — Мы же тебя уже кормили в лобби-баре. Задали тебе добрых бутербродов.
— Это было давно, — величественно ответил Макс. — Кроме того, это был ланч. А сейчас время обеда. Сам знаешь, если меня не кормить, то… То лучше меня покормить. Потому что голодного я себя и сам боюсь.
— И то правда, — сказал Славик. — Можно что-нибудь перекусить.
— Хорошо, — согласился Лелик. — Сначала быстро перекусываем, потом идем за подарком.
— И кепочку мне покупаем, — напомнил Макс.
— И кепочку этому негодяю покупаем, — так же деловито добавил Лелик. — Но только, мужики, в темпе. Времени совсем мало.
— Никто не спорит, — согласил Макс. — Я буду шустр, как молодой человек, отобравший у меня любимую кепочку.
— Это его кепочка, — заметил Славик. — Синагогная.
— Все равно, — ответил Макс. — Мог бы проявить этот простой знак внимания. Я вообще заметил, что в Европе люди очень черствые. Как они тут живут — не понимаю.
— Ладно, хватит болтать, — сказал Лелик. — Помчались.
Обедали друзья в маленькой кафешке на улице. Макс затребовал себе кружку пива и очередные клаб-сэндвичи, а Славик с Леликом съели по стейку и завершили обед большой чашкой кофе.
— Ничего себе, — сказал Лелик, разглядывая принесенный официантом счет. — Тут, похоже, чем меньше кафешка, тем круче в ней цены.
— Что ты хочешь? — лениво спросил Славик. — Европа все-таки. Тем более Бельгия. Она по дороговизне на втором месте после Франции.
— Лично я хочу, — сказал Лелик, — чтобы у меня все деньги закончились хотя бы в момент отлета на родину, но никак не до нашего приезда в Амстердам.
— Кстати, Амстердам не сильно дорогой, — заметил Славик. — Все-таки тусовочный город.
— Проверим, — сказал Лелик. — Впрочем, если мы до него вообще доберемся.
— А что такое? — всполошился Славик. — Хотелось бы в Амстердам. Я как-то настроился на Музей Ван Гога.
- Предыдущая
- 25/103
- Следующая
