Принцесса из рода Борджиа - Зевако Мишель - Страница 46

• Предыдущая
• 46/134
• Следующая

— У меня тоже, ваша светлость!

— Хорошо! Итак, ты получишь свои двести тысяч ливров, я — этого человека. Но если ты довольствуешься только сотней тысяч ливров, что тоже хорошие деньги, ты сможешь присутствовать на беседе, которая состоится у меня с Пардальяном, когда мы выкурим его из норы.

— Ваша светлость, вы хотите, чтобы я заплатил сотню тысяч ливров за право присутствовать на этом спектакле?

— Да.

— Что ж, это не дорого! — сказал Моревер.

— Это дорого, но знай, что разговор этот состоится в камере пыток в Бастилии…

— О! Ну что же, это и в самом деле стоит сотни тысяч ливров! Я согласен, ваша светлость!

— Сверх того, я отдам тебе труп.

— Тогда, ваша светлость, — сказал Моревер, усмехнувшись, — я плачу двести тысяч ливров!..

В то время как Гиз ждал подкрепления и обменивался с Моревером мрачными шутками, Менвиль и Бюсси-Леклерк ползком приблизились к мельнице, чтобы узнать точное число ее защитников. До сих пор им обоим удавалось выходить невредимыми из всех опасных стычек и переделок: им всегда сопутствовала удача.

На мельнице было тихо. Лазутчики по лестнице поднялись наверх. Осмотрев мельницу и убедившись, что там никого нет, они решили, что все защитники холма собрались в доме мельника. Вдруг Менвиль заметил внизу тонкую полоску света. Он схватил Бюсси-Леклерка за руку и прошептал ему на ухо:

— Там должна быть дверь, соединяющая мельницу с домом…

Они спустились вниз, надеясь подслушать разговоры осажденных. Подойдя к двери, Бюсси-Леклерк обнаружил, что она не заперта. Он осторожно потянул за ручку: дверь бесшумно открылась… Странная картина предстала глазам изумленных Менвиля и Леклерка.

Шевалье де Пардальян и герцог Ангулемский сидели за столом и ужинали. Пикуик прислуживал им. У стены в строгом порядке стояли двенадцать аркебуз. На другом столе лежало множество пистолетов. Пардальян и Карл вели неторопливую беседу.

— Завтра утром, — сказал шевалье, — мы посетим этот монастырь и постараемся узнать, где находится ваша очаровательная Виолетта… Веселее, мой принц! Господин Пикуик, налейте-ка нам из бутылки, которую вы поставили рядом с собой…

— Сударь, — произнес Пикуик обиженно, — поверьте, я не позволю себе пить то же, что и вы…

— Почему, дуралей… когда есть, что пить? Пей и набирайся сил… Ты больше не боишься?

— Гм! Было бы не совсем точно сказать, что я боялся… но…

— Но ты дрожал, трус! Ты не так храбр, как твой друг Кроасс!

— Это верно, Кроасс очень храбр, — ответил Пикуик с великодушием истинного друга.

— Следовательно, Пардальян, — сказал герцог Ангулемский, — вы думаете, что эта Саизума знает больше, чем говорит?

— Я уверен в этом, — подтвердил Пардальян. — Вот и господин Пикуик, который хорошо знает ее, скажет вам…

В этот момент Пардальян поднял голову и увидел Менвиля и Бюсси-Леклерка, стоявших у двери. Он улыбнулся и указал на них Карлу. Тот бросился за своей шпагой, а Пикуик немедленно схватил пистолет.

— Господа, — произнес Пардальян, — присоединяйтесь к нам.

Менвиль и Бюсси-Леклерк переглянулись. Одна и та же мысль пришла им в голову — захватить Пардальяна и его товарищей, связать, привести к герцогу де Гизу и сказать ему:

— Ваша светлость, весь гарнизон захвачен, мельница свободна!

Они поклонились, и Менвиль учтиво произнес:

— Господин Пардальян! Мне доставит большое удовольствие выпить с вами за здоровье господина герцога де Гиза. Потом мы сопроводим вас к нему.

Карл рванулся к Менвилю, но Пардальян удержал его.

— Господин Менвиль! — сказал он. — Я бы с удовольствием выпил с вами за здоровье вашего хозяина, если бы не опасался обидеть герцога Ангулемского, который присутствует здесь и который, уж не знаю почему, не переносит лотарингское семейство. Что же касается идеи сопроводить вас к господину де Гизу, то это тем более невозможно: вы же видите, что мы еще не окончили ужин.

— Я в отчаянии от того, что мы прерываем вашу трапезу, — ответил Бюсси-Леклерк, — но, черт побери, живые или мертвые, вы составите нам компанию. Вперед, Менвиль!

С этими словами незваные гости ринулись в атаку. Ворвавшись в комнату, Бюсси-Леклерк обрушил на голову храбреца Пикуика удар такой силы, что бедняга свалился без сознания. Секунда — и Менвиль стоял перед герцогом Ангулемским, а Бюсси-Леклерк — перед Пардальяном. Шпаги скрестились. Бюсси-Леклерк наносил удар за ударом, призвав на помощь все свое искусство, но, к его удивлению, Пардальян не только ловко отражал их, но и успевал следить за герцогом Ангулемским.

Удивление прославленного дуэлянта постепенно сменилось яростью. Как! Он встретил противника, который не только легко парирует самые хитрые удары, но еще и наблюдает за дуэлью своего товарища, словно обыкновенный зритель!

— Сударь, я вас убью! — прошипел Леклерк, делая выпад справа.

— Браво, принц! — крикнул Пардальян Карлу, одновременно отражая удар своего противника. — Вперед!.. Вот так! Достаньте-ка господина Менвиля! Отлично!

Менвиль, раненный в правую руку, перехватил шпагу левой и прошептал:

— Кажется, мы пропали!

Он продолжал атаковать Карла, а Бюсси-Леклерк, пьяный от бешенства, пытался нанести Пардальяну смертельный укол.

— Давайте! Давайте! Он отступает! — говорил Пардальян так, словно Бюсси-Леклерка не существовало. — Не убивайте его, черт возьми! У меня есть одна идея… Хорошо!.. Хорошо… А!

В этот момент Карл выбил у Менвиля шпагу. Тот, поскользнувшись, упал на колени. Герцог приставил клинок к горлу противника и спросил:

— Вы сдаетесь, сударь?

— Сдаюсь, — ответил Менвиль.

В этот момент Пикуик пришел в себя, вскочил на ноги и быстро связал Менвиля. Пардальян посмотрел на своего противника и спокойно сказал:

— Итак, милостивый государь, что вы желаете?

— Я желаю, — прохрипел Бюсси-Леклерк, — пригвоздить вас к стене!

Пардальян отразил очередной удар.

— Вы говорите — «пригвоздить»? В самом деле, вы тычете своей шпагой, как гвоздем. Сейчас я преподам вам урок… Смотрите внимательно…

— Ничтожество! — прошептал Бюсси-Леклерк.

И в ту же секунду шпага была выбита из его руки и упала в десяти шагах, у стены. Он бросился ее поднимать, но натолкнулся грудью на пистолет, который наставил на него Пикуик… Бюсси-Леклерк опустил голову и заплакал… Он плакал не оттого, что удача отвернулась от него; признанный мастер фехтования, потерпевший поражение первый раз в жизни, оплакивал свою репутацию.

— Продолжим ужин! — сказал Пардальян, убрав шпагу в ножны. — Господин Пикуик, как вы думаете, почему мой стакан пуст?

— Но что вы собираетесь делать с этой парочкой? — спросил Карл, взволнованный своей победой.

— Увидите, новый день уже начался… А пока дайте им вина, если они хотят пить.

Пикуик воспринял эти слова как приказ. Менвиль выпил стакан вина, который поднесли к его губам, и воскликнул:

— Благодарю, господин Пардальян. Когда-нибудь я тоже прикажу поднести вам хорошего вина перед казнью.

И Менвиль затянул боевую песнь Гизов. Бюсси-Леклерк, опечаленный своим поражением и потерявший надежду снова увидеть своего господина, отказался от вина и, посмотрев на шевалье глазами, полными слез, сказал:

— Торопитесь нас прикончить, сударь, ибо вскоре вы увидите под своими окнами тысячу вооруженных людей, преданных Лиге. Вы будете захвачены. И я вам обещаю, что помилования вы не дождетесь.

— Что ж, а я вас помилую! — ответил Пардальян.

— Я думаю, дорогой друг, что самое время нам отсюда убираться, — сказал Карл Ангулемский, приблизившись к окну. — Поглядите-ка!

Пардальян подошел посмотреть. В неверном свете занимавшейся зари он увидел, что у подножия холма выстраивались люди, вооруженные аркебузами. Со стороны ворот Сен-Оноре к холму приближались отряды горожан с криками:

— Смерть гугенотам! Да здравствует Гиз!

• Предыдущая
• 46/134
• Следующая