Билл-завоеватель - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 63

• Предыдущая
• 63/79
• Следующая

Официант, подав кофе и сигары, удалился, и Билл, перегнувшись через стол, заговорил доверительным шепотом.

– Джадди, старик, – сказал он, – я должен тебе кое-что сообщить.

За время еды он не единожды собирался с духом, чтобы начать, но всякий раз оркестр (имевший дурную привычку неожиданно вступать с «Ля Богемия» или еще более громкой классикой) разражался очередным пароксизмом. Билл, который испытывал острую потребность излить душу, бесился. Со встречи на вокзале Ватерлоо прошла неделя. Всю эту неделю он носил в сердце тайну, и та с каждым днем все сильнее рвалась наружу. Пришло время поделиться ей хоть с кем-нибудь, а во всем большом городе на роль слушателя годился один Джадсон.

Друг с удовольствием затянулся.

– Валяй, – добродушно произнес он.

Во-первых, у него самого была припасена приятная тайна, во-вторых, он был сегодня расположен ко всему миру, а к Биллу – особенно. За последнюю неделю между ними восстановилось прежнее уважение. Сникший было Билл внезапно ожил, словно политый цветок. Он насвистывал, расхаживая по квартире, а сегодня превзошел самого себя, пригласив Джадсона пообедать в «Регенте», а после закатиться на ревю в «Альгамбру». Джадсон всецело одобрял перемену.

Билл опасливо огляделся. Официант исчез. Ближайшие посетители сидели достаточно далеко. Оркестр вышел из очередного приступа и теперь медленно оправлялся, неспособный временно производить шум. Билл решил, что можно продолжать.

– Ты не заметил, что в последние дни я несколько изменился? – спросил он.

– Еще как! – от души поддержал Джадсон. – Прямо солнечный луч.

– Так я скажу тебе, отчего. Джадди, старина, я понял, что такое любовь.

– Как, опять?! – воскликнул Джадсон.

Билл нахмурился. Он ждал большего такта.

– Если ты про Алису, – сухо сказал он, – то это было наваждение.

– Ясно.

– Теперь все по-настоящему.

– А!

– Что значит «а!»? – обиженно переспросил Билл.

– Ничего. Просто «а!» Может же, – произнес свободолюбивый Джадсон, -человек сказать «а!».

– Это прозвучало так, словно ты сомневаешься в моих словах.

– Да ничуть. Я просто подумал…

– Что?

– Ну, не слишком ли скоро? То есть, неделю назад ты сходишь с ума по Алисе, а через семь дней забываешь ее и влюбляешься в другую. Нет, я тебя не виню, – милостиво заключил Джадсон. – Я вообще за быстроту.

Билл уронил пепел в кофейную чашку. Он жалел, что вынужден изливать душу Джадсону. Бесчувственный чурбан – вот весь Джадсон Кокер в двух словах. Потрепаться о пустяках – пожалуйста, но никакого сердца.

– Я не знаю, что ты считаешь быстротой, – сказал Билл.

– Может, тебе показалось, что это было не так и скоро, – сказал Джадсон примирительно.

– Я знаю Флик много лет.

– А, Флик, – с жаром подхватил Джадсон. – Таких девушек поискать. Если бы ты полюбил Флик…

– Я полюбил.

– Давай-ка разберемся, – сказал Джадсон и отхлебнул кофе, чтобы прояснить мысли. Вечер проходил в сугубо безалкогольном духе, тем не менее в голове у него слегка мутилось. – Неделю назад ты без ума от Алисы. Потом ты влюбляешься в другую девушку и рассказываешь мне о ней. Теперь ты говоришь, что любишь Флик. Я не понимаю. По-моему, это верная дорога к двоеженству. Я сам, – великодушно добавил Джадсон, – ничего против двоеженства не имею. Наверное, здорово, когда у тебя два дома.

Билл внутренне застонал. Лучше изливать душу диктофону, чем тратить слова на это бессмысленное существо.

– Будь ты вдвое сообразительнее, все равно бы остался болваном, – в сердцах произнес он. – Неужели до тебя не дошло, что я с самого начала толкую о Флик?

– То есть девушка, в которую ты влюбился – Флик? – изумленно произнес Джадсон. – Не вторая, в смысле не третья?

– Нет никакой третьей девушки, – сквозь зубы процедил Билл.

– Ты сказал, что есть.

– Ничего я не говорил. Я считал, всякий, у кого есть хоть капля мозгов, поймет. Я внезапно понял, что всегда любил только Флик.

– А! Теперь ясно. Ты всегда любил только Флик? Жаль, ты не понял этого раньше, когда она не уехала в Америку.

– Если б она не уехала в Америку, я бы этого не понял.

– И что ты будешь делать? Пошлешь телеграмму?

– Она вернулась.

– Неужели?

– Да. В субботу я встречал дядю и увидел ее, – голос Билла дрогнул. – Джадди, я сказал, что люблю ее, и она ответила, что любит меня.

– Обалдеть.

– Что она во мне нашла? Ума не приложу.

– Я тоже, – согласился Джадсон.

– Но тут есть одна загвоздка. Понимаешь, она вернулась, чтобы выйти за Пайка.

Джадсон содрогнулся.

– За того, который написал, что Тодди ван Риттер основал Шелковый клуб? Слушай, Билл, ты должен вмешаться. Это же ни в какие ворота. Я ничего не имею против Тодди. Тодди, доложу тебе, повел себя крайне благородно -сегодня я получил от него письмо – но вот Пайк… Ты должен любой ценой остановить Флик, чтоб она не вышла за Пайка.

– Она и не выйдет, – твердо сказал Билл. – Но пойми. Она осталась на мели, струсила и послала своим телеграмму, что хочет домой. Они все устроили, но теперь считают, что она выйдет за Пайка…

– За эту скотину, – сказал Джадсон. – За последнего подонка. Это невозможно.

– Этого не будет, – нетерпеливо произнес Билл. – Но пойми. Она не может снова сбежать из дома, пока не уверена, что я смогу о ней позаботиться. А загвоздка в том, что я не могу о ней позаботиться, пока не докажу дяде, что способен работать.

– Разоблачишь проходимца Слинсби, и дело в шляпе.

– Откуда я знаю, что он – проходимец?

– Проходимец, – с жаром произнес Джадсон. – Я не говорил тебе раньше, но я попросил у него выпить, а он дал мне чашку какао и сказал, что оно содержит питательные жиры.

– А теперь Флик пишет, что ее торопят со свадьбой, – продолжал Билл. – Я каждый день даю объявление в «Крик души», а сегодня получил письмо, что свадьба через неделю. Такое впечатление, что я сам их на это толкаю! -простонал Билл. – Пусть только попробуют! Я выкраду Флик, женюсь и устроюсь на любую работу. На любую. Только чтоб продержаться какое-то время, пока я стану на ноги.

• Предыдущая
• 63/79
• Следующая