A.D. 999 - Белл Жадриен - Страница 44
- Предыдущая
- 44/74
- Следующая
Кеннаг вздрогнула и помотала головой, чтобы прогнать наваждение. Обернувшись, она увидела лошадь, которую дал ей…
…настоящий Король Эльфов…
Кобыла билась, пытаясь вырваться из лап трех чудовищных существ, ничего страшнее которых Кеннаг еще не видела, даже во снах. Уродливые, какие-то бурые, с острыми когтями и зубами. Возможно, когда-то они имели человеческое обличие, но сейчас больше походили на демонов Ада, о которых говорил Элвин. И все же, благодаря помощи стоны, покровительницы лошадей, ее кобыла побеждала врагов.
Она попыталась вырвать руку из пальцев Гвина, но они словно превратились в тиски.
— Тебе не будет так больно, если пойдешь добровольно, — предупредил он. — Я не хочу причинять тебе вред.
Похоже, по крайней мере в этом Гвин был искренен. Но Кеннаг не прекратила борьбы. Как же так случилось? Настоящий король дал ей мазь, которая должна была помочь разглядеть врагов вопреки всем их ухищрениям. Почему же она увидела в Гвине доброго обитателя Праведного Двора, когда он явно принадлежал к «темным» эльфам?
— Потому что я не из них, — объяснил он, словно Кеннаг высказала мысли вслух. — Я был членом Праведного Двора, пока не бросил вызов королю и не был изгнан. Меня с удовольствием приняли при другом дворе.
Его пальцы сжимали ее руку, как железный обруч, а ведь его народ так ненавидит железо. Интересное сравнение. Но Кеннаг было не до сравнений. Наклонившись, она укусила его возле локтя. Гвин зарычал, его лицо потемнело от гнева. Он тряхнул ее, как собака могла бы тряхнуть крысу, и ударил кулаком в лицо. Кеннаг вскрикнула, а рот наполнился кровью.
— Глупая женщина! — Его голос громом ударил ей в уши. — Думаешь, твоя жалкая жизнь имеет для меня какую-то ценность?
Эти слова противоречили действиям, и Кеннаг, хотя и испуганная, перешла в наступление.
— Должно быть, имеет, иначе ты убил бы меня, а не заманивал сюда. У меня есть что-то, что нужно тебе! — И пока это у меня есть, я останусь в живых, мысленно добавила она. Добрая Мать Бригида. Она никогда не сознавала, насколько в ней сильно желание жить. Ей вспомнилось опасное предсказание Элвина относительно судьбы двух свидетелей.
Зверь из бездны убьет их, сказал он. Кеннаг не хотелось этому верить, но сейчас с неуместным юмором она подумала, что Гвин ап Нудд, ложный Король Эльфов, может опровергнуть пророчество, убив ее.
— Ошибаешься, смертная, — пошипел Гвин. — Ты то, что нужно кое-кому другому.
Произнеся эти страшные слова, он обхватил Кеннаг за талию, подбежал к яме и прыгнул туда вместе с пленницей.
Аскетичное жилье аббата, лишенное роскоши, оказалось тем не менее довольно приятным местом, и Элвин почувствовал себя польщенным, когда его пригласили пройти. Обычно аббат удостаивал аудиенции только тех братьев, которые заслуживали поощрения.
Впервые за все время после появления Михаила Элвин спал спокойно и поэтому утром чувствовал себя отдохнувшим. Так приятно снова быть в привычной обстановке. Хотя он и не знал здешних монахов, по-настоящему чужими они не были — каждый знал, что ему делать, какие псалмы петь семь раз в день, какую работу исполнять.
Он не хотел уходить.
— Зимой по утрам я пью чай, — заметил Сигегар, когда один из послушников принес поднос с чайником и тремя чашками, поставил его на стол и молча удалился. — Не желаешь ли составить мне компанию? Разумеется, твоя спутница тоже приглашена.
При упоминании о Кеннаг у Элвина дрогнуло сердце. Солнце уж давно встало. Где она? Монахи успели позавтракать и занимались привычными повседневными делами. Она знала, что их пригласили и как важна эта встреча, и все же не явилась.
— Если позволите, я сочту за честь разделить с вами чашку чая. Что касается моей спутницы, — он добавил жесткости голосу, — то я не знаю, почему ее нет.
Сигегар разлил по двум чашкам пахучий травяной чай. Элвин с трудом отвел взгляд от третьей, пустой чашки.
— Мне сообщили, что ее не могут найти. Лошади тоже нет.
Аббат подал ему чашку и сел на стул. Гость посмотрел на него. Некоторое время Сигегар молчал, задумчиво изучая лицо юноши. Невысокий, плотного сложения, с темными пронзительными глазами, взгляд которых проникал в душу, и с комично торчащим клоком седых волос на выбритой голове, Сигегар больше походил на пожилого, немало потрудившегося на своем веку крестьянина, чем на почтенного аббата старейшего в Англии монастыря.
— Может быть, — медленно сказал он, — нам следует начать без нее.
У Элвина пересохло во рту, и он сделал глоток чаю. Напиток был горячий и сладкий. Он думал о Кеннаг, о ее вспыльчивости, нервных вспышках, о ее отвратительной лошади, с которой она нянчилась, как с даром небес. Для успеха их предприятия так важен разговор с аббатом, но все же Кеннаг сочла за лучшее уехать, оставив своего спутника. В лучшем случае — пренебрегла встречей и отправилась рассматривать Гластонбери! В худшем — просто бросила его.
Он отпил еще один глоток и посмотрел в глаза Сигегару.
— Может быть, так будет лучше.
— Твои слова, сказанные прошлым вечером, загадочны, — сказал Сигегар, и его темные глаза потеплели от непрозвучавшего смеха. — Возможно, с началом нового Божьего дня ты сможешь изъясняться немного проще.
Элвин выиграл еще несколько мгновений, прильнув к горячей чашке. Теперь, когда разговор начался, ему уже не так хотелось посвящать аббата во всё подробности случившегося. Одно дело облегчить душу перед Вульфстаном, наставником и другом. Совсем другое — убедительно поведать незнакомцу о невероятных событиях, участвовать в которых довелось ему самому.
— Хорошо, — сказал Элвин, — я постараюсь говорить проще… насколько это возможно.
Он глубоко вздохнул, расправил плечи и коротко рассказал аббату обо всем.
Надо отдать должное, Сигегар не перебивал. Иногда к его щекам приливала кровь, иногда вспыхивали глаза. Единственным признаком того, что повествование Элвина встревожило его, было напряжение коротких толстых пальцев, стиснувших чашку.
Закончив, Элвин заметил, что дрожит. Чай успел остыть. Он осторожно поставил чашку на деревянный поднос.
Сигегар молчал. Элвин закрыл глаза. Он не верит мне. Милостивый Боже, что же делать?
— Ты, конечно, понимаешь, брат Элвин, — промолвил наконец аббат, — насколько дико все это звучит.
— Да, — твердо ответил монах.
— Ты пришел ко мне в аббатство, чужак, без послания от твоего аббата или от епископа Вульфстана. Ты утверждаешь, что осел и кошка умеют говорить, а твоя палка — это посох Аарона. Ты рассказываешь о приближении конца света, о том, что Сатана и Антихрист уже здесь и претворяют свои замыслы с помощью викингов.
Элвин, уныло вздохнув, открыл рот.
— Я еще не закончил. — Сигегар поднялся и заходил по комнате, заложив руки за спину. — Ты пришел не один. Ты привел с собой женщину, язычницу с севера, учтивости которой не хватило даже на то, чтобы явиться на встречу, столь важную для вас обоих. Почему ты думаешь, брат Элвин из аббатства святого Эйдана, что Михаил выбрал тебя?
Злость уже поднималась в нем, и Элвин поник. Он знал, что чувствует аббат. Никому не нравится, когда его принимают за глупца, а чтобы поверить в этот рассказ, требовалась небывалая вера.
— Я и сам спрашиваю себя об этом, — Пошептал он, едва разлепляя губы. — Но клянусь, ваша милость, я не лгу. Все произошло именно так, как я рассказал.
— Есть три возможности, — сказал Сигегар. — Первая — ты лжешь. — Его взгляд немного смягчился. — Мне представляется, брат, что ты добрый человек. Зачем тебе врать? Ради самого вранья? Вторая — ты безумец, кажущийся здравомыслящим человеком. Откровенно говоря, это самое подходящее объяснение. И третья — ты говоришь правду. Что невозможно.
Страх и досада, овладевшие Элвином, вдруг сменились симпатией. Он знал, что и сам отнесся бы к услышанному из чужих уст с не меньшим скепсисом, если бы не был очевидцем событий. Невозможно полагать, что кто-то, не знающий его достаточно близко, поверит в такую историю. Поняв сомнения Сигегара, он печально улыбнулся.
- Предыдущая
- 44/74
- Следующая
