Синухе-египтянин - Валтари Мика Тойми - Страница 57

• Предыдущая
• 57/206
• Следующая

Итак, мне следует еще рассказать о дне ложного царя, ибо как только на полях появились всходы и ночи, прежде страшно холодные, потеплели, жрецы вышли за стены города, выкопали захороненного там бога и возвестили, что он воскрес, после чего Вавилон заполнился прыгающим и неистовствующим от радости народом, по улицам потекли празднично одетые толпы, бродяги принялись грабить лавки и галдеть еще громче, чем отправляющиеся домой после великого смотра воины. Женщины и многие девушки разошлись по храмам Иштар собирать серебро на приданое, и кто угодно мог веселиться с ними – это не считалось постыдным, просто каждый веселился, сколько хватало сил и желания. Последний день праздника был днем ложного царя. Я уже привык к разным вавилонским обычаям, но был изумлен, когда ночью, еще до рассвета, пьяные телохранители царя вломились в «Беседку Иштар», насильно распахивая двери, избивая встречных древками своих копий и крича во все горло:

– Где прячется наш царь? Сейчас же отдайте нам нашего царя, ибо скоро взойдет солнце, и царь должен вершить правосудие над своим народом.

Шум был невообразимый, слуги, зажигая лампы, в страхе бегали по коридорам, Каптах решил, что в городе вспыхнул бунт, и спрятался под мою кровать, а я, голый, вскочил с постели, накинул на себя шерстяной плащ, вышел к воинам и спросил:

– Чего вы хотите? Не смейте меня оскорблять, ибо я Синухе-египтянин, Сын великого мула, вы, наверное, слышали мое имя?

И они закричали:

– Если ты – Синухе, то тебя-то мы и ищем!

Они сорвали с меня плащ и, увидев мою наготу, стали с изумлением указывать на меня друг другу, так как никогда не видели мужчину, которому сделано обрезание. Они говорили:

– Можно ли такого человека оставлять на свободе, ведь он опасен нашим женщинам, которые любят все новое и удивительное.

И еще они сказали:

– Воистину ничего более диковинного мы не видели с тех пор, как встретили прибывшего с островов теплого моря курчавого черного человека, который проткнул свой член костяной спицей с погремушкой, чтобы нравиться женщинам.

Но, вдоволь насмеявшись надо мной, они сказали:

– Не трать наше время своими фокусами, давай сюда своего слугу, наш царь повелел срочно доставить его во дворец, ибо сегодня день ложного царя.

Услышав это, Каптах перепугался до того, что весь задрожал, кровать от его дрожи начала сотрясаться – и они нашли его, а вытащив, стали издавать восторженные крики, низко ему кланяться и говорить друг другу:

– Это очень счастливый день, ведь мы нашли наконец нашего царя, который спрятался от нас, но теперь глаза наши радуются при виде его, и мы надеемся, что он щедро нас одарит за нашу преданность.

Каптах глядел на них и в полном недоумении тряс головой. Глаза его округлились, словно кольца конской уздечки. Видя, как он растерян и напуган, они принялись смеяться еще громче и сказали:

– Он воистину повелитель четырех сторон света, мы узнаем его в лицо.

Стоящие перед ним низко ему поклонились, а те, что находились за его спиной, стали награждать его пинками в зад, чтобы поторопить. Но Каптах сказал мне:

– Боги свидетели, эта страна свихнулась и наполнилась злом, а скарабей, видно, уже не может меня защитить, раз со мною такое случилось. Я даже не понимаю – на ногах я стою или на голове или, может, я сплю вон в той постели и вижу этот сон. Но будь что будет, мне придется следовать за ними, ибо они сильнее меня, а ты береги себя, господин мой, и, если только сможешь, сними мое тело со стены, когда они повесят меня на ней вниз головой, и не позволь им бросить меня в реку. Хотя я и умру от рук воинов, охраняя честь Египта, а в этом случае, согласно всем писаниям, я имею право попасть в Страну Заката, даже если тело мое исчезнет, ты все-таки набальзамируй меня, чтобы уберечь от всяких случайностей, раз уж ты это умеешь.

Слушая его, воины корчились от смеха, падали на пол и, чтобы не задохнуться, колотили друг друга по спинам. При этом они говорили:

– Мардук свидетель, лучшего царя не могли бы найти, ибо удивительно уже то, что язык его не запутывается в таких речах.

Но день уже забрезжил, и, торопя Каптаха, они огрели его древком копья по спине и увели с собой. Я быстро оделся и последовал за ними во дворец, и никто меня не остановил, так как все дворы и дворцовые прихожие были полны галдящего народа, поэтому я был уверен, что в Вавилоне вспыхнул бунт и что скоро по каналам вдоль улиц потечет кровь. Лишь бы окрестные отряды подоспели в город на помощь.

Но когда я вслед за воинами вошел в большой тронный зал, я увидел, что Буррабуриаш сидит там на своем золотом троне с львиными лапами, одетый в царские одежды, и держит в руках знаки своей власти. Его окружили старшие жрецы Мардука, царские советники и другая знать. Несмотря на это, воины расступились вокруг Каптаха, проделали себе дорогу копьями и в ожидании остановились перед троном. Все замолчали, сделалось совсем тихо, и Каптах сказал:

– Уведите этого проклятого зверя, иначе я откажусь от вашей игры и уйду.

Тут в тронный зал ворвался свет из восточных окон, солнце взошло, и все – жрецы и знать, царские советники и воины – закричали:

– Он прав! Уведите этого зверя, нам надоело правление безбородого мальчишки! А этот человек умен, он станет нашим царем и сможет нами повелевать.

Я не поверил своим глазам, увидев, как они все, толкаясь, смеясь и ссорясь, набросились на царя, вырвали у него знаки царской власти и сорвали царские одежды, так что через мгновение он был так же наг, как я, когда воины заставили меня вскочить с постели. Они щипали его руки, трогали мышцы бедер и дразнили его, говоря:

– Его, видно, только что отняли от груди, и молоко еще не обсохло на его губах. Надо порадовать женщин во дворце, надеемся, что этот старый плут, этот египтянин Каптах, умеет ездить в женском седле.

Буррабуриаш ничуть не возражал, он тоже смеялся, и его лев, совершенно растерянный, уполз в сторону, поджав хвост, напуганный орущей толпой.

Глядя на все это, я уже не знал, стою ли я на ногах или на голове, но они бросились от царя к Каптаху, облачили его в царские одежды, заставили взять в руки знаки царского могущества, насильно усадили на трон и бросились перед ним ниц, губами вытирая пыль у его ног. Первым к нему подполз голый и веселый Буррабуриаш и закричал:

– Это справедливо! Пусть он будет нашим царем, лучшего царя нам не найти!

Все встали и, держась за животы и корчась от смеха, провозгласили Каптаха царем.

Каптах глядел на них вытаращив глаза, и волосы его под царским убором, который они второпях криво надели на его голову, стояли дыбом. Наконец он рассердился и громко закричал:

– Это воистину скверный сон, его наслал на меня какой-то злодей – такое случается! У меня нет ни малейшего желания быть вашим царем, лучше бы мне стать царем павианов или свиней. Но если вы действительно хотите этого, я ничего не могу поделать, ибо вас много, а я один. Поэтому поклянитесь, что я действительно ваш царь.

И все заревели:

– Ты – наш царь, повелитель четырех сторон света! Разве ты сам этого не понимаешь и не чувствуешь, олух?

И они снова поклонились ему, кто-то накинул на себя львиную шкуру и лег у его ног, рыча и смешно потягиваясь. Каптах ненадолго задумался, а потом сказал:

– Если я и в самом деле царь, то в честь такого случая стоит выпить. Эй, слуги, несите скорее вино, не то палка моя попляшет по вашим спинам и я велю повесить вас на стенах! Принесите много вина, ибо эти господа и мои друзья, посадившие меня на трон, будут пить вместе со мной, а сам я собираюсь сегодня выкупаться в вине по самое горло.

Его слова вызвали восторг, кричащая толпа подхватила его и увлекла в большой зал, где стоял стол, накрытый множеством вкусных блюд и вин. Каждый взял что хотел, а Буррабуриаш надел на себя фартук прислужника и, подобно глупому слуге, крутился у всех под ногами, роняя бокалы с вином и опрокидывая соусы на наряды гостей, так что многие проклинали его и швыряли в него обглоданными костями. Во всех внутренних дворах народ тоже угощали разными блюдами и винами, уже заранее приготовленными, целые быки и овцы были нарезаны кусками, пиво и вино черпались из глиняных чанов, люди набивали всем этим животы, заедая кашей со сливками и с финиками, так что, когда солнце поднялось выше, во дворце стоял такой гвалт, крики и смех, какого я и представить себе не мог бы.

• Предыдущая
• 57/206
• Следующая