Судьба астероида - Уильямсон Джек - Страница 35

• Предыдущая
• 35/45
• Следующая

Дженкинс удивленно прошептал:

— Кто это брат Стоун?

Великан смущенно отвел глаза. — Пожалуйста, забудь это имя, — умолял он. — Я не должен был произносить его. Но я доверяю тебе, Ник. — Он понизил голос: — Брат Стоун — это партийная кличка нашего вождя, он обеспечил нам победу, несмотря на все неудачи.

Дженкинс взял О'Баниона за руки.

— Ты можешь доверять мне, — подтвердил он. — Но наш завод на Фридонии мог сделать больше для свободы астеритов, чем брат Стоун и его сити-ракеты

— если бы мы могли запустить его.

Я уже достал необходимый кондюллой. Я хочу запустить завод — сам, если никто из инженеров не сможет помочь, — он сжал руку О'Баниона. — Можно я улечу? Прямо сейчас?

Тусклые глаза О'Баниона разглядывали темное небо.

— Я не вправе отпустить тебя, — наконец сказал он. — Лучше подожди «Завоевателя». Там высшие партийные деятели, — может быть, сам брат Стоун. Я доложу ему о тебе.

— Но у меня нет времени, — запротестовал Дженкинс.

Он ничего не сказал о том, что должен умереть, да были и другие причины для спешки.

— Может, ваш брат Стоун блефует, — в отчаянии предположил он. — Может, у него нет сити-оружия? Почему он тогда допустил столько поражений астеритов? Он опять схватил руку О'Баниона: — Вы отпустите меня?

— Не могу, — великан с сожалением покачал головой. Брат Стоун требует партийной дисциплины. «Завоеватель» будет здесь через десять минут.

Увидев упрямое выражение лица старика, Дженкинс неохотно сдался.

— Хорошо, — сказал он. — Я подожду. В любом случае, мне нужно навестить моих друзей в госпитале.

Ему не хватало спокойной рассудительности Джима Дрейка и умелых рук его могучего сына, ему нужен был необычайный талант малыша Роба Мак-Джи, отвага и знания всех остальных инженеров. Он таил надежду, что кто-то из них вышел из комы.

— Возьми мою машину, — О'Банион кивнул на электромобиль, припаркованный у края изъеденного воронками поля возле склада сити. — Я останусь встречать братьев.

— Пожалуйста, поспособствуйте, чтобы я побыстрей улетел, — умолял Дженкинс. — Время уходит.

— Постараюсь, — пробормотал О'Банион и вновь посмотрел на небо. — Но ничего не могу обещать.

Дженкинс взобрался на буксир, чтобы прикрепить табличку. Он заметил, как люди О'Баниона с опаской отступили, увидев, что судно заражено. Предупредительный знак защитит его бесценный груз.

После этого они с Джей направились к машине.

Джей Хардин покинула буксир вместе с ним. Стоя рядом, она слушала все, что говорил О'Банион. Выражение отчужденности не покидало ее лица, но он чувствовал под этой маской внимательного спокойствия скрытое напряжение. Он не понимал причин ее поведения, но ему нужна была хоть какая-то поддержка.

Машина везла их по извилистой улице. Короткая война оказалась жестокой. Красные флажки огораживали воронки. Окна были выбиты, стены изрешечены пулями. Новое здание корпорации превратилось в груду обломков.

И все же казалось, что над городом витал дух победы. Оборванные дети прыгали и приветственно кричали при виде флага с зелеными звездами на машине О'Баниона. Шахтер с забинтованной головой выкрикивал что-то веселое, двое на костылях приветственно помахали им руками. Дженкинс слышал музыку, доносившуюся из бара.

Машина выехала из города и миновала ржавые здания одной из покинутых шахт Обании. Узкий каньон вел к затененной стороне планетоида. Огни электромобиля осветили темноту между скалами, и они увидели двух женщин.

— Карен Дрейк и Анна Андерс, — прошептал Дженкинс девушке. — Должно быть, навещали своих мужей в клинике.

Он остановил машину. В сумерках обе женщины казались измученными и истощенными. У худой и бледной жены Рика Дрейка была перевязана рука. Анна, казалось, с трудом несла свою ношу.

— Как они? — прошептал Дженкинс.

Анна молча покачала головой.

— Без изменений, Ник, — тихо сказала Карен. — Рик, Пол и остальные все еще под действием аметина. Доктор Ворринджер говорит, что доза была в десять раз выше допустимой. Он сказал, что может вывести их из этого состояния через три-четыре дня, но тогда они начнут умирать от сити-шока.

— Все?

— Да, — она устало кивнула. — Доктор Ворринджер говорит, что ничего нельзя сделать. Я отведу Анну домой.

— Я отвезу вас.

— Спасибо, Ник, — Анне так и не удалось изобразить улыбку. — Я должна пройти милю в день ради маленького Пола.

Она пыталась еще что-то сказать, но не смогла. Ник отвернулся, чтобы не видеть ее слез. Его взгляд упал на руку Карен.

— Царапина, — отмахнулась она. — Ничего страшного.

— Вы попали под обстрел?

— Немного. Вчера утром командир гвардейцев прислал танк в госпиталь. Когда ты приземлился с пострадавшими накануне, они подумали, что ты привез оружие и спрятал его в госпитале. Танк начал обстрел здания госпиталя с холма.

— Это было ужасно, — в слезах добавила Анна. — Первый снаряд попал в электростанцию, и погас свет.

— Я заставила Анну обратиться к отцу за помощью, — продолжала Карен Дрейк. — Но мистер О'Банион не мог выделить нам людей и даже оружия. Нас спасло то, что Анна вспомнила о разведывательном ружье, которое Пол оставил дома. Мы нашли его и неначатый магазин двадцатимиллиметровых сити-пуль.

— Конечно, это не оружие, а тестер для породы, — пояснила Анна. — Но Карен вышла с ним против танка. Она подошла очень близко, так как пули быстро входят в реакцию с земным воздухом. Когда танкист заметил ее, то выстрелил и ранил ее. Но она продолжал идти вперед и взорвала танк.

— Неужели?! — Дженкинс услышал удивление в голосе Джей Хардин. — Это отчаянный поступок для женщины.

— Но там был Рик, беспомощный и беззащитный, — объяснила Карен. — Мы сражались за свободу планет и за мужчин. — Она сочувственно посмотрела на свою измученную спутницу. — Анна устала, — сказала она. — Мы, пожалуй, пойдем…

Ник приближался к клинике. Джей Хардин сидела сзади в подозрительной задумчивости. Она собралась было что-то сказать, но промолчала. Может быть, Карен Дрейк помогла понять ей то, что он пытался объяснить. Но сейчас Ника больше волновали другие проблемы. Поврежденный генератор, должно быть, восстановили, так как здание клинике светилось огнями. Войдя внутрь, Дженкинс увидел доктора Ворринджера, идущего по коридору, и бросился к нему навстречу.

— Пожалуйста, — пробормотал он. — Минуточку…

Знаменитый доктор взглянул на него с некоторым раздражением. Дженкинс догадывался, что это было вызвано постоянной неудовлетворенностью собственным бессилием перед лицом болезни, которую космонавты назвали сити-шоком.

— Вернулись, чтобы умереть, мистер Дженкинс? — резко спросил он. — Не ожидал, что вы так скоро. Но мисс Распер приготовила палату. Кровотечение есть?

— Нет! — бросил Дженкинс. — Я еще не умираю. Я пока ничего не чувствую, и работа моя еще не сделана. Мне нужна помощь. Может быть, хоть один инженер…

Ворринджер сурово покачал головой.

— Нет! — отрезал он. — Они все будут слепы и беспомощны, когда выйдут из комы.

Его пронзительные глаза говорили: «Да и вам не много осталось, мистер Дженкинс».

— Со мной все в порядке.

Не обращая внимания на неловкий протест Ника, Ворринджер завел его в смотровую комнату, осмотрел горло, исследовал глаза резким светом лампочки, измерил температуру и сделал тест мазью на руке. Он хотел надеяться на чудесное улучшение, но приговор врача был неумолим:

— Скорее заканчивайте вашу работу.

— Сколько у меня времени?

— В любое время могут начаться местные кровоизлияния, — Ворринджер нахмурился, как бы злясь на свое поражение. — Через два дня начнется рвота, и поднимется температура. Вскоре наступит слепота и полная неподвижность. Вам бы надо остаться…

— Нет! — прошептал Дженкинс. Он глубоко вздохнул и, набравшись смелости, спросил: — У них что, нет никаких шансов?

Ворринджер покачал головой.

• Предыдущая
• 35/45
• Следующая