Змеи, драконы и родственники - Угрюмов Олег - Страница 45
- Предыдущая
- 45/74
- Следующая
И здесь есть смысл обратиться к дневнику майора фон Морунгена, который оставил нам подробное описание этого народца.
(СПРАВКА: Хун-Чи, или Чи-Хун-Чи – низкорослый народ, населяющий Гунухские подземные пещеры и лабиринты на территории от Красной пустыни до южных гор Хаунга. Хун-Чи – прирожденные рудокопы и угледобытчики, их талант отыскивать полезные ископаемые славится по всему Вольхоллу. Они добывают алмазы для Упперталя в обмен на соль и железные инструменты; уголь и олово для Буресьи – в обмен на продукты и вино; железо для Тимора – в обмен на звериные шкуры и древесину, из которой потом мастерят лодки для плавания по подземным озерам и рекам. При этом Хун-Чи не просто рудокопы, но и квалифицированные земледельцы. Они разводят в подземельях культуры деликатесных грибов лаофи, земляных орехов крака-тус, а также обожаемые королем Оттобальтом Уппертальским знаменитые пыр-зик-саны.
Хун-Чи похожи на маленьких прямоходящих хомячков и немного на кротов: их тела покрыты бархатистой черной шерсткой, личико безволосое, голова – с заостренными округлыми ушками, глазки – бусинки. Работающие в шахтах носят шлемы из скорлупы ореха крака-тус, которую выстилают изнутри тканью мягкого полипа лиз-бубы. Глаза у Хун-Чи хорошо видят в темноте. Рост не больше одного метра, сзади – короткий хвостик, руки – с маленькими, но острыми коготками.
Подземный народ создал целую страну с бесконечной сетью рукотворных лабиринтов. Здесь есть колодцы, подземные реки и озера. Питаются Хун-Чи орехами, грибами и личинками насекомых. Личинки светящегося жука руплы используют в качестве фонариков. Их носят в маленьких клеточках.
Хун-Чи часто нанимают на работу для возведения замков и дворцов, они профессионально сооружают подземелья, подземные склады, хранилища, запасные ходы, системы водоснабжения и канализации, определяют местонахождение воды и роют колодцы. На поверхность Хун-Чи выходят только по ночам. С ними никто никогда не воевал и их никто никогда не обманывал, отчего они совершенно безобидные и доверчивые. Язык Хун-Чи до сих пор не изучен, но у них есть живые телепатические кристаллы му-окфа, благодаря которым они общаются с любыми существами.)
Именно в штольню, сооруженную Хун-Чи, и собираются сейчас войти наши герои.
– Вот эта штольня, герр майор, – доложил Генрих.
Морунген крепко сжал в правой руке пистолет, а в левой – фонарь:
– Ганс, Клаус! Вы остаетесь здесь с вещами и оружием, будете охранять вход и прикрывать нас с тыла. В случае опасности отступайте внутрь штольни, используйте пулеметы. Гранаты не бросайте, иначе нас завалит.
Вальтер, Генрих, возьмите несколько подходящих досок из тех, что здесь разбросаны, и соорудите факелы. Горючее расходуйте бережно, нам, возможно, долго придется пробыть под землей.
Тут на глаза барону попалась вагонетка. Даже не вагонетка, а вагонеточка – крохотная, будто игрушечная.
– Ничего не понимаю, – изумился он, – что они здесь могли возить на этих лилипутских вагонетках? Золото, что ли? Непохоже – везде валяется один уголь. А сколько его увезешь при таких объемах? Тоже неясно.
– Может, герр майор, у них здесь дети работали, – предположил Вальтер. – Я когда-то читал в газете, что коммунисты добровольно сдают своих детей на лето в лагеря. Смотрите, какая маленькая кирка лежит – для взрослого она не подходит. Игрушка игрушкой.
– Дети, говоришь, – посочувствовал Морунген, взвешивая малюсенькую кирку в руке. – Собственных детей не жалеют.
Генрих вздохнул:
– Это они их так, наверное, к лагерям военнопленных готовили. Я точно знаю, что пленные русские солдаты в лагерях держатся лучше остальных. Иногда даже умудряются организовать подпольное движение.
– Да, ну и страна, – задумчиво произнес Морунген. – Одни открытия. Зачем мы сюда сунулись? В танке без проблем ста километров не проедешь, не говоря об остальном. Я – квалифицированный офицер-танкист – должен лазить с экипажем по каким-то катакомбам, как трущобная крыса.
Внезапно рядом с майором раздался треск автоматной очереди. Вальтер палил куда-то в темноту. Все попадали, откатываясь за каменные выступы и вагонеточку. Один из факелов неудачно упал в лужицу, которая натекла с сырого потолка, и, зашипев, погас. Второй сильно закоптил, и в подземелье стало еще темнее.
Морунген полежал немного в тишине. Со свода гулко падали капли воды. Никто не нападал на них, никто не отстреливался.
– Что случилось, Вальтер? – спросил барон. – Ты кого-то заметил?
– За нами кто-то следит, – ответил Треттау. – Я видел лицо, герр майор. Кажется, человеческое лицо выглядывало оттуда. – И он повел стволом автомата в сторону. – Из-за того камня, совсем рядом.
Морунген откровенно удивился:
– Что значит «кажется, человеческое»? Ты не уверен, видел ли ты человека или другое существо?
Прежде Вальтер бы смутился. Но странствия по России убедили его в том, что нормальному человеку, который не уверен в том, что он видит, здесь смущаться нечего. Это вполне обыденное явление, нисколько не зависящее от умственных способностей и душевного состояния очевидца.
– Да, герр майор, – честно доложил он. – Я абсолютно не уверен: было плохо видно, и мне показалось… мне показалось, что я видел не то человека, не то хомячка, не то пушистенькую обезьянку. Но вовсе не такую, как та, что напала на нас в танке. Правда, на обезьяне была какая-то каска. Толком я разглядеть не успел.
Генрих напряженно прислушался:
– О! Слышите? Шорох какой-то и топот.
Вальтер последовал его примеру и некоторое время спустя заключил:
– Да, похоже, их тут много, судя по шуму, который они издают.
Морунген подозрительно посмотрел на маленькую кирку и поставил пистолет на предохранитель.
– Может, эти… дети здесь с начала войны прячутся. Напуганные, успели совсем одичать. Вальтер, у тебя остался шоколад?
– Полплитки, господин майор! – откликнулся Треттау.
– А ну-ка проведем эксперимент. Брось им немного шоколада для установления контакта.
Генрих не слишком верил в историю о детях, прячущихся в штольне с самого начала войны. Во всяком случае, Вальтер неосторожно упомянул слово «обезьяна», а Генрих Диц хорошо помнил тот пуховый обезьяноподобный тюфячок, который чуть не откусил ему руку, не говоря о том, что пинался и лягался, как дикий жеребец. Словом, обезьяны теперь не вызывали у него ни малейшей симпатии. Да и русские хомячки не могли рассчитывать на радушный прием. И он кровожадно предложил:
– Полплитки может не хватить. Лучше бросить им гранату, а то разыграется у них аппетит после шоколада – и сожрут нас вместе с ботинками и ремнями.
Морунген не любил, когда его подчиненные начинали рассуждать с такими минорными интонациями:
– Отставить паникерские настроения! Лучшая граната для детей – это шоколад, печенье, конфеты. И нечего, Генрих, ерунду городить.
Вальтер осторожно разделил шоколад на квадратики, завернул один из них в кусочек серебристой шелестящей бумаги и, размахнувшись, бросил его в темноту. Там кто-то шустро протопотал маленькими ножками, затем послышался шелест бумаги, довольное урчание, сопение, чавканье и тихое повизгивание. Затем танкисты различили невнятное бормотание и обрывки непонятной речи.
Морунген подумал, что одна часть его плана осуществилась так, как было задумано.
– Бросай еще, – обратился он к Вальтеру. – А я попробую с ними поговорить.
Вальтер повторил манипуляции с кусочком шоколада, и на сей раз реакция на неожиданное подношение была точно такой же.
Морунген приставил сложенные ладони ко рту и закричал, стараясь четко выговаривать слова:
– Русс киндер! Мы ест не стреляйт! Мы ест прикодит и дафат чоколат, мьясо… – Он задумался, чем еще можно соблазнить русских детей, и неожиданно для самого себя закончил: – Та немнохо вотки, цигаретен…
Какое-то время сия пламенная тирада оставалась без ответа, но затем что-то пролетело по воздуху и шлепнулось возле Вальтера. Тот инстинктивно шарахнулся в сторону от предмета, но быстро обнаружил, что это не граната и не бутылка с зажигательной смесью, а всего лишь небольшой сверточек.
- Предыдущая
- 45/74
- Следующая
