Мир в движении - Автор неизвестен - Страница 18

Сравнивая это с тем, как действует Китай, мы увидим и принципиальную разницу в планах. Если доиндустриальные элиты Китая поставили себе целью эволюционировать до уровня индустриальных, то доиндустриальные элиты России, и выросшие из них структуры, видят свою цель в возвращении мира к доиндустриальному состоянию. Если быть последовательными и идти действительно до конца – то социально это означает откат примерно на полтысячелетия назад.

Разумеется, реализация сценариев, подобных украинскому, или даже сербскому, на территории стран Запада, входящих в ЕС и НАТО, сегодня представляется фантастикой. Но я не стал бы слишком уж надеяться на непробиваемость выстроенной Западом системы защиты, и на то, что уже завтра усовершенствованные, но аналогичные, по своей сути сценарии не будут применены непосредственно против него. Мир меняется. Технологии, в том числе и социальные технологии такого рода, оттачиваются и совершенствуются. Русская мафия очень серьезно и эффективно работает над укреплением своей пятой колонны не только в странах бывшего СССР и СЭВ, но и по всему миру. Она ищет идейных союзников, не вписавшихся правила игры, принятые в индустриальной формации, и делает это достаточно успешно. Как минимум в течении последнего десятилетия, она, выступая от имени государства – Российской Федерации, и с позиций идеологии «Русского Мира», шаг за шагом, действуя очень последовательно, становится не только идейным, но и финансово-организационным центром всех мировых доиндустриальных сил. Таким же, каким был когда-то СССР, но с иными, более совершенными механизмами экспансии. В отличие от неповоротливой и косной КПСС, сковавшей себя рамками «религиозного марксизма» «мафия спецслужб» проявляет предельную гибкость и прагматичность. Её аналитики глубоко изучили современный индустриальный мир. Они сумели нащупать уязвимые точки индустриальной формации и создать для работы по этим точкам весьма эффективное оружие. Правда, США и Китай им пока не по зубам – первые с силу особенностей «цитадели» индустриального мира с зашкаливающим уровнем безопасности, второй – по причине своего переходного характера: доиндустриальное, и даже переходное, но достаточно «вертикализированное» общество способно более чем эффективно парировать такие удары. А вот Европа, включая ЕС – крайне уязвима. Что касается периферийных стран с переходной экономикой, то их элиты противоречивы. Внутри них идет борьба, обусловленная переходными процессами - и русская мафия стремится повлиять на исход такой борьбы в желательном для себя направлении.

Итак, для международной антииндустриальной системы, описанной в настоящей главе, Россия - лишь стартовая ступень, притом, близкая к исчерпанию и отбрасыванию за ненадобностью в дальнейшем. Хотя первоначально эта система выросла и укрепилась на российских ресурсах, и без исторической цепочки Российская Империя - СССР - Российская Федерация её появление было бы невозможно в принципе, в настоящее время она уже не нуждается в России столь сильно. В стратегической перспективе система готовится к уходу из России. Россия ей уже не интересна - она стремительно и все в большей степени глобализируется.

Что касается собственно российских перспектив, вырисовывающихся при таком раскладе, то "старшие товарищи", курирующие Россию, сегодня выжимают из неё всё, что только возможно. Максимально используя все российские ресурсы, и природные, и человеческие, они нимало не заботятся о долгосрочных перспективах. В течение двух, максимум трех десятилетий, они будут использовать для укрепления своего положения в мире все основанные на этих ресурсах инструменты, как экономические, так и военно-политические, использовать в максимально возможной степени, до полного их исчерпания. Это предполагает, в числе прочего, и надежную изоляцию российских масс путем противопоставления их всему остальному миру. Смысл такого того шага в том, что психология осажденной крепости является наилучшим, из доступных сегодня российскому руководству, способов предотвращения бунта. А бунт российских низов - ограбленных, обездоленных, лишенных реальных шансов на лучшее будущее - и осознавших в какой-то момент весь трагизм своего положения, уже полтора десятилетия является худшим кошмаром Кремля.

СССР был долговременным проектом правящей КПСС. Современная Россия - проект мафии спецслужб, не имеющий долгосрочных перспектив. Именно по этой причине СССР никогда не позволял себе столь откровенного милитаризма, шовинизма и ксенофобии, как это практикуется в современной России. Если Страна Советов прикрывалась голубками и оливковыми ветвями, то Российская Федерация гордо бряцает оружием. Если СССР замалчивал черные страницы своей истории, то в современной России их защищают и возвеличивают, оправдывая гибель миллионов людей.

Миролюбие и гуманизм отброшены за ненадобностью. Все то, что СССР пытался замаскировать, нынешняя Россия выставляет напоказ, причем, именно потому, что, вопреки расхожему мнению, российские власти вовсе не строят СССР-2.

Советская идеология была инструментом экспансии, направленной на доиндустриальную часть мира. Идеология современной России предназначена исключительно для изоляции от остального мира её самой и немногочисленных российских колоний: Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии, Крыма и восточных территорий Украины. Все перечисленные анклавы де-факто находятся под российской оккупацией, осуществляемой либо напрямую, либо через буферные структуры. Они должны, в первую очередь, внушать страх элитам постсоветских государств, максимально долго удерживая их под российским контролем. В отличие от СССР задача завоевания симпатий этих элит не стоит в принципе. Эта разница и диктует иные подходы и решения.

Покойный СССР стремился к мировой гегемонии и переустройству планеты по собственным лекалам - к сокрушению индустриального мира и глобальному откату в доиндустриальный мир. Этого было невозможно добиться только силой оружия, и Кремль ввязался в грандиозную битву за сердца и души землян. Советский режим нуждался в многомиллионной армии сторонников за рубежом и формировал её, в иные периоды даже довольно успешно, неизменно подчеркивая, что СССР защищает интересы трудящихся всего мира. Социалистическая модель преподносилась как образец для подражания, что требовало от Страны Советов видимости лидерства во всех сферах жизни.

Современная же Россия, являясь на нынешнем этапе вспомогательным проектом глобальной русской мафии, уже не гонится за мировым господством, решая ограниченный круг региональных задач. Для этого ей вполне достаточно терроризировать слабых соседей, давая собственному населению возможность упиваться вымышленным "имперским величием".

Советскому проекту требовался "новый советский человек", готовый терпеть любые невзгоды во имя великой миссии. Современный российский проект не нуждается в "новом россиянине" и не навязывает населению искусственных моральных планок. Он ориентирован на обывателя – ограниченного, завистливого и агрессивного. Его воздействие на умы и сердца основано на эксплуатации худших качеств человеческой натуры.

Обыватель не желает считаться с другими людьми и ставить себя на их место - и Россия тешит его эгоцентризм. Обыватель недолюбливает тех, кто непохож на него - и ему на государственном уровне дозволено презирать "хохлов", "лабусов", "молдавошек", "чурок" и прочих соседей, считающихся неполноценными. Обыватель завидует тем, кто живет богаче - и российское государство всецело поддерживает его неприязнь к благополучным "пиндосам" и "еврогеям". Обыватель хочет гордиться собственной персоной, не имея на то никаких оснований - и Россия дает ему поводы для гордости: "Мы побеждаем! Мы побили жалких грызунов в 2008-м и бьем трусливых бендеровцев в 2014-м! Мы плюем на Европу и Америку! Мы забрали Крым, а теперь забираем Донбасс!"

Несмотря на то, что ресурсы такого проекта ограничены, он более устойчив, чем советский проект - именно потому, что апеллирует ко всему низменному в человеке, что не требует работы над собой и внутреннего роста. Устойчив в том смысле, что Кремль, даже при минимально благоприятном для себя сценарии, сможет сохранять контроль над оболваненными массами в ситуации, несравненно худшей, чем та, которая предшествовала падению Советского Союза. Ведь если даже западными стараниями ситуация с колбасой резко ухудшится, у Кремля есть для народа нечто более привлекательное, чем банальная сытость: агрессия, ненависть к чужакам, культ грубой силы и приносимое всем этим сладостное чувство превосходства над слабыми. Как следствие, Россия 2010-х значительно жизнеспособнее и устойчивее, чем СССР 1980-х. Конечно, из этого не следует, что российский режим вечен и неуязвим. Однако скорого краха по советскому сценарию ждать не стоит.