Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца - Бегемотов Нестор Онуфриевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/96
• Следующая

Его посадили, и он сидел долго-долго… Бедный кактус!

Не надо перекладывать с больной головы на здоровую жопу!

Интересно, что же такое сделала коммунистическая партия с советским народом, что он так долго испытывал чувство глубокого удовлетворения?

Мы постоянно идем вперед. Жалко только, что вперед задницей.

Построили социализм в одной отдельно взятой заднице.

Если Л. Троцкий, по меткому выражению вождя пролетариата, был политической проституткой, то М. Горбачев, по-моему – политический онанист (мнение 1990 года).

Добавление в 1993 году: Б. Ельцин – политический импотент, а Е. Гайдар – политический засранец!

Ворона пукнула во всю воронью попу…

Ему палец в жопу не клади!

Дареному коню в жопу не смотрят.

По-грузински все женские прелести называются на букву «В»: «Вах, какая попа!», «Вах, какая грудь!»

Губа – не дура. Член – тоже не дурак.

У нас в древней Греции все в порядке. В этом заверяю вас я, а мое слово в цивилизованном мире что-нибудь да значит. Я – Аргон Афинский – журналист газеты «Афинские новости». Это в честь меня назвали свой корабль знаменитые аргонавты, это в честь меня назовет позже один из элементов своей таблицы великий русский ученый Д. И. Менделеев. Так что, как видите, человек я известный. Ну, а газету «Афинские новости» рекламировать не надо – хвала Зевсу, ее читают уважаемые люди всего мира. Если, конечно, умеют читать по-древнегречески.

Тут недавно, в газете «Вечерняя Спарта» я обнаружил гнусный пасквиль некоего Ликурга Спартанского. Он, видите ли, утверждает, что я пишу в своих статьях сплошные выдумки! Каков, мерзавец!

Ну, вообще-то, «Вечерняя Спарта» – газетенка паршивая, ее почти никто не читает, разве что какие-нибудь персы, которые вытирают руки о халат, да и репортеришка этот Ликург плохонький, недаром его не взяли в нашу газету, когда он отказался от предложения нашего редактора стать нашим сотрудником. Но оставлять этого так нельзя! Сегодня напишут, что я лжец, завтра еще что-нибудь похуже! Надо вовремя ставить нахалов на место. И поэтому я, Аргон Афинский, решил написать все эти правдивые (повторяю: правдивые!) воспоминания о моей встрече с древнегреческим мифологическим персонажем Гераклом и о том, как мы с ним совершали его двенадцать подвигов. А если кто-нибудь не верит моим словам, пусть спросит у самого Геракла, он им ответит… Дубиной по голове.

С Гераклом я познакомился в трактире «Три селедки», ну, знаете, как идти от Акрополя к морю и направо; трактир хоть и маленький, однако, там делают замечательное сациви и всегда свежее пиво! Затащил меня туда знакомый журналист, недавно по моей рекомендации взятый в нашу газету, и мы с ним отмечали его первый гонорар. Честно говоря, я слегка переотмечал, но я пишу правдивые воспоминания и ни о чем умалчивать не буду. Итак, я перебрал.

Геракл ввалился в трактир, громко ругая дельфийского оракула, обзывая всех прорицателей и пророков грязными и тупыми собаками, не знающих даже элементарных основ общения с богами. Позже, я узнал, что оракул повелел Гераклу служить в течение двенадцати лет некому Эврисфею и выполнять все его приказания. Кто такой Эврисфей не знаю, но возмущение героя понятно.

Геракл развалился за соседним столом и заказал пива.

Вдруг, прибежал насмерть перепуганный человек и закричал, что из Немейского зоопарка сбежал лев, и что этот лев бежит сюда! С улицы раздался грозный рык голодного льва. Все вскочили и бросились к черному ходу. Кроме, естественно, Геракла и меня. Геракл не побежал, потому что еще не попил пива, я – потому что уже попил. Я, правда, попытался встать, но ноги не держали, и я упал под стол. Оттуда я увидел, как в трактир вошел лев. Меня он не заметил, а может, я показался ему неаппетитным, но, как бы то ни было, он бросился на Геракла. Герой, конечно, не испугался и ударил его дубиной по голове, но промахнулся. Лев зарычал так, что задрожали стены. Это прибавило мне силы, я попытался встать, но ударился головой о стол и опять упал. От моего удара стол опрокинулся и задел льва, который в этот момент уже почти дотянулся до горла Геракла. Лев отлетел к стене, Геракл кинул в него бочонком пива. Бочонок наделся льву на голову, лев попытался его снять, но Геракл повалил зверя и задушил. Потом он поднял меня с пола, назвал своим спасителем и лучшим другом, обнял и предложил отметить это событие.

Постепенно в трактир начали возвращаться люди, громко прославляя героя, один на один убившего грозного Немейского льва. О своей роли в этом поединке я, с присущей мне скромностью, благородно умолчал, потому что от выпитого пива и удара головой по столу потерял сознание и опять свалился под стол. Меня отнесли в больницу, Геракл сказал, что если я не выживу, то он всем врачам головы оторвет, и я выжил. Потом мы это отметили, но это я расскажу в следующей правдивой истории. А сейчас, до свидания, ибо в приемной дожидается какой-то Евклид, принесший на рецензию свою новую геометрию. Не знаю, чем новая геометрия отличается от старой, так как не знаю и старой, но рецензию напишу! Итак, до следующей встречи!

В понедельник утром меня вызвал главный редактор. На его столе лежал очередной номер «Вечерней Спарты». Наверняка опять опубликовали какой-нибудь пасквиль.

Редактор посопел и произнес:

– Вот тут у них… Сенсация!

Шеф всегда был неравнодушен к сенсациям.

Я развернул газету. В Лернейских болотах завелась страшная гидра, ежедневно пожирает стада и мирных граждан. Имеет много голов, и если отрубить одну, на ее месте вырастают две новые. Погиб отряд в триста спартанцев, пытавшийся гидру убить. Больше охотников сразиться с чудовищем нет. Сенсация!

– Какая же это сенсация!? Да, я за пять минут придумаю лучше! – сболтнул я.

Хмурое лицо редактора оживилось:

– Это мысль!

Он опять посопел, почмокал губами и вдруг спросил:

– Я слышал, вы большие друзья с Гераклом?

– Ну… Более менее.

– А почему бы вам эту гидру не уничтожить? Это была бы сенсация что надо!

«Идиот проклятый! – мысленно обругал я себя. – Сам напросился! Бывают разные кретины, а я из них самый кретинистый!»

Редактор с воодушевлением развивал идею борьбы с гидрой, я кисло молчал.

– Даю тебе творческий отпуск на неделю, – в конце концов сказал главный и выписал командировочные.

– О'кей, шеф, – сказал я. Что мне еще оставалось?

Геракла я нашел у моря. Он сидел на камне, точил меч, и без того уже острый как бритва, и насвистывал что-то, наподобие «Как на поле Куликовом прокричали кулики».

– Что мрачный? – спросил герой.

– Да так…

– Мне тоже скучно, – пожаловался он и рубанул мечом по камню. Камень развалился пополам, и Геракл довольно заржал.

– А не развлечься ли нам? – спросил я. – Тут, говорят, завелась на Лернейских болотах гидра, людей разных кушает…

– Что такое гидра? – удивился мой друг.

Я достал «Большую древнегреческую энциклопедию» и прочитал:

– Гидра – огромный змей, много голов, ест все и в любых количествах.

– Вот, скотина! – возмутился Геракл.

– Образ гидры, – продолжал я, – отражен под разными названиями в сказаниях различных народов. У немцев – дракон, у русских – Змей Горыныч. И их всегда кто-нибудь убивает: у немцев – некто Зигфрид, у русских – Иван-царевич.

– Молодцы! – оценил Геракл.

– А вот у нас, – сказал я, – таких молодцов пока не нашлось.

• Предыдущая
• 24/96
• Следующая