Запретный Марс. Выжить на Красной планете - Осовин Игорь Алексеевич - Страница 3

Примерные орбиты вращения Фобоса и Деймоса вокруг Марса

Ну, начнем с того, что автор статьи в журнале «Вокруг света» не приводил источник, содержащий анаграмму Галилея по поводу открытия колец вокруг планеты Сатурн, равно как и источник комментирующих эту анаграмму слов Кеплера. Но бог бы с этим.

То, что, по словам А. Харьковского, Свифт «следил и за работами Кеплера», с семантической точки зрения подразумевает, что это «слежение» происходило в режиме реального времени – по мере публикации работ гениального немецкого астронома и математика. Но дело в том, что Кеплер и Свифт современниками не были: английский писатель и публицист родился через 37 лет после смерти немецкого ученого.

Что же не подлежит сомнению?

Не подлежит сомнению то обстоятельство, что гениальный итальянский ученый Галилео Галилей (Galileo Galilei; 15.02.1564–08.01.1642) в 1609 году впервые наблюдал небо с помощью сконструированного им оптического телескопа. При этом телескоп не был сугубо его изобретением – Галилея в этом деле несколько опередили его голландские коллеги: сегодня считается, что пальма первенства в изобретении оптического монокулярного, а затем (не позднее 1608 года) и бинокулярного телескопа принадлежит голландскому производителю очков Иоганну (Хансу) Липперсгею (Hans Lippershey; ок. 1570 – сентябрь 1619). При том что чертежи телескопа были обнаружены и в архивных записях Леонардо да Винчи. Всех интересующихся этой темой отсылаю к статье В. А. Гурикова, опубликованной в 1980 году (с. 109–142). Известие о голландском изобретении, как сегодня принято считать, и сподвигло Галилея предпринять собственную попытку создания «волшебной трубы».

Изобретатель телескопа Иоганн Липперсгей: портрет из книги Пьера Бореля (Pierre Borel) «Настоящий изобретатель телескопа» («De vero telescopii inventore»; 1655 г.)

Действительно и то, что немецкий ученый Иоганн Кеплер (Johannes Kepler; 27.12.1571–15.11.1630), современник Галилея, ныне по праву считается первооткрывателем законов движения планет в Солнечной системе. Не вызывает сомнения и тот факт, что английский писатель ирландского происхождения Джонатан Свифт (Jonathan Swift; 30.11.1667–19.10.1745) написал помимо прочего знаменитый роман «Путешествия Гулливера».

Но откуда, в самом деле, Свифт мог узнать про существование у Марса двух спутников и какая может быть связь между Свифтом, Галилеем и Кеплером? Между тем эта незримая связь существует.

Думается, что тем, кого Эдгар По называл большинством, вряд ли знают, что Галилей был известен не только как физик и астроном, но также и как ученый-богослов. Американский историк Чарлз Хаммель (Charles E. Hummel) в книге «Дело Галилея» («The Galileo Connections», 1996) замечал (с. 127), что в 1610-х годах Галилей «принял условия борьбы на богословской территории, взялся разрешить конфликт между научным и библейским подходами к толкованию природных явлений». Правда, в школьных учебниках по истории Средних веков об этом ничего не сказано.

Понятно, что многим людям сегодня эти теологические споры минувших веков вполне могут показаться этакими академическими, скучными теоретическими дискуссиями. Но тогда, в конце XVI – начале XVII века в Европе все выглядело не так. Спор о вере и знании имел ярко выраженный политический характер. Фактически речь шла о власти, происходила яростная борьба за то, кто будет эту власть держать в своих руках.

Научные познания и научные открытия в этой борьбе имели не последнее, но весьма прикладное значение. Деятели Церкви тоже достаточно активно занимались наукой – живо интересовались той же астрономией, к примеру. А вот кто и как будет интерпретировать эти новые научные данные, кто будет их контролировать, в каких объемах и с какой скоростью знакомить с ними широкие народные массы – вот это был вопрос поважнее спора о том, вращается ли Земля вокруг Солнца или наоборот. Этот спор, эта борьба длилась не одно десятилетие. Фактически речь шла, как сегодня любят говорить, о постулировании и внедрении в жизнь принципов «нового мирового порядка». Того самого порядка, который мы во всей его красе наблюдаем в наши дни.

Знаменитый девиз, звучащий на латинском языке как «Scientia potentia est» и новая его интерпретация («Knowledge itself is power»), приписываемая английскому философу, историку и политику Фрэнсису Бэкону (Francis Bacon; 22.01.1561–09.04.1626), сегодня воспринимается многими как изящно сформулированная логическая аксиома. Но если вдуматься, эту мысль, этот девиз вполне можно воспринимать буквально. И он звучит в наши дни столь же актуально, как и в XVII веке, когда придавленное и полузадушенное к середине 1550-х годов протестантское движение, с его крестьянскими войнами первой трети – середины XVI века, вновь поднимало голову. «Знание – сила» – это и в самом деле страшное оружие. Особенно если его обладатель понимает, чем именно он владеет, и умеет пользоваться принадлежащим ему сокровищем.

Сегодня фигура Джонатана Свифта воспринимается прежде всего как этакого памфлетиста, обличавшего современные ему нравы и полемизирующего со своими оппонентами. Да что там говорить – его знаменитый роман «Путешествия Гулливера» едва ли не сразу после его выхода был зачислен в разряд увлекательного детского чтения, и сегодня эту книгу читают разве что немногочисленные любители его творчества да студенты и ученые-гуманитарии. На самом деле Джонатан Свифт был активным участником происходившей на его глазах борьбы.

В 1704 году под одной обложкой Свифт анонимно издал две повести-притчи: «Сказка бочки» («A Tale of a Tub») и «Битва книг» («The Battle of the Books»). Русский советский писатель, журналист и драматург Михаил Левидов (1891–1942) в своей, впервые изданной в 1939 году, биографии Джонатана Свифта о «Сказке бочки» справедливо заметил (с. 57): «Комментаторы и критики, работавшие над расшифровкой свифтовского памфлета на протяжении двух веков, добились в общем желанной цели[…]. В итоге установилась общая точка зрения на “Сказку бочки”. Считается она настолько неоспоримой, что вошла в школьные учебники по английской литературе[…]. Кто же не знает, что “Сказка бочки” – антирелигиозный памфлет! Воспользовавшись популярной в фольклоре темой о трех братьях, получивших наследство от отца, Свифт в прозрачной аллегории подверг критике три основные группировки христианской религии эпохи: католицизм, кальвинизм с его ответвлениями и протестантство (англиканская церковь)». Но за внешней канвой религиозно-литературного спора, как верно замечал Михаил Левидов, Свифт видел другое, основное направление своего удара: «Характер современной ему духовной культуры» (с. 61).

А что такое «духовная культура»? Это тот свод писаных и неписаных законов и правил, на фундаменте которых зиждется любая социальная структура, любое общество. Стоит подточить основы духовной культуры, ценностных установок – и вы сможете поколебать основы любого общества.

Казненный в Риме по приговору церковного суда в феврале 1600 года Джордано Бруно в тех же школьных учебниках тоже предстает мучеником науки эпохи Возрождения. К примеру, знаменитый советский учебник Е. В. Агибаловой и Г. М. Донского для учащихся 6-го класса «История Средних веков» (с. 259) по поводу казни Бруно замечает: «Уже ближайшие годы после казни Бруно принесли новые открытия в науке, подтвердившие истину, за которую смелый ученый отдал свою жизнь». На самом деле казнь Бруно, как и последовавший в 1633 году процесс над Галилеем, были лишь в малой степени спровоцированы их научными изысканиями. Все эти события разворачивались тогда, когда в Европе начала XVII века появился термин «розенкрейцерство».

Джордано Бруно сожгли на костре не только и даже не столько за его научные опыты…