Drang nach Osten. Натиск на Восток - Лузан Николай - Страница 22

И подобных докладных в архиве ФСБ хранятся сотни.

Для бывших командиров и бойцов Красной армии, испытавших горечь поражения, выживших в нечеловеческих условиях гитлеровского заключения и сохранивших верность Родине, допросы военных контрразведчиков казались несправедливыми. Это «чистилище» являлось для них не меньшим испытанием, чем фашистский плен. На родной земле они томились вместе: жертвы и палачи, герои и предатели. Невольная боль, которую сотрудники контрразведки причиняли им, была оправдана.

Гитлеровские агенты, каратели и вся та нечисть, что прибилась к фашистам, страшась расплаты, подобно хамелеонам, спешили сменить окраску и рядились в одежды своих жертв. Поэтому на этом сложнейшем участке органам безопасности не удалось избежать ошибок. В одних случаях это являлось следствием того, что огромные людские потоки буквально захлестывали фильтрационные пункты, в других — это было связано с непрофессионализм отдельных сотрудников. К фильтрации зачастую привлекались малоопытные работники — вчерашние лейтенанты, только что покинувшие передовую и не понаслышке знавшие о зверствах фашистов. Они с понятным недоверием, а зачастую, враждебно относились к тем, кто не один год провел в концлагере и остался жив. Поэтому малейшая неточность в показаниях бывших военнопленных или их контакты с лагерной администрацией служили для неопытных сотрудников основанием для подозрений в предательстве. При более углубленной проверке в стационарных лагерях они со значительной частью снимались.

Так, в июне 1943 г. с армейских фильтрационных пунктов Северо-Кавказского фронта сообщали в ГУКР Смерш НКО СССР, докладывали:

Но и на этом этапе фильтрации также не удавалось избежать недостатков. После контрольной проверки названных лагерей группой сотрудников центрального аппарата Главка в обзоре «О состоянии агентурно-оперативной работы ОКР «Смерш» Краснодарского спецлагеря 205» отмечалось:

Основную причину подобного положения дел руководство Главного управления видело в формальном подходе руководителей и оперсостава отдела Смерш спецлагеря № 205 к оценке поступающей информации и крайне низком уровне организации агентурной разработки, находящихся в производстве дел. Попытки заместителя начальника отдела Смерш лагеря капитана В. Афанасьева оправдать свою бездеятельность отсутствием необходимых условий: «.Все семь комнат полуразрушены, и мебели нет никакой, негде хранить секретные документы. Совершенно нет бумаги», — вызвали справедливый гнев у заместителя В. Абакумова — генерала П. Мешика.

На докладной А. Афанасьева «Об итогах агентурно-следственной работы отдела за апрель 1943 г.» стоит его размашистая резолюция генерала:

Подобные объективные и субъективные обстоятельства являлись причиной для многочисленных жалоб.

Так, бывшая военфельдшер М. Пузанова в письме к И. Сталину писала: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Обращаюсь к Вам, как к отцу родному, помогите мне. Я жена бригадврача Смирнова Вениамина Александровича, обращаюсь к Вам со следующей просьбой:… (далее она излагала обстоятельства, при которых ее часть оказалась в окружении, а она в плену. — Прим. авт.) после освобождения частями Красной армии я без предъявления обвинения уже 7 месяцев нахожусь в спецлагере…»

В заключение письма Пузанова просила: «…Ускорить разбор моего дела — если я виновата, то предать суду, если нет — направить на фронт или туда, где я могу быть полезна»[73].

12 августа 1943 г. ее письмо поступило в Особый сектор ЦК ВКПб, а 14 августа уже было переадресовано в секретариат НКВД и оттуда направлено в Смерш. Работу по нему взял на личный контроль генерал П. Мешик. В силу ряда причин проверка затянулась. 4 декабря 1943 г. П. Мешик в своем запросе № 64718 потребовал от начальника отдела контрразведки подольского спецлагеря НКВД «ускорить исполнение нашего № 02532». 17 декабря 1943 г. тот доложил ему: «…Пузанова М. П. в порядке фильтрации нами проверена и направлена работать на завод № 684 г. Подольска».

Таких обращений в Смерш поступали тысячи. Их проверке уделялось самое пристальное внимание. В Главном управлении велось специальное дело № 1 — «Заявлений, поступивших в правительственные инстанции».

Несмотря на эти и другие недоработки в организации фильтрационной работы, она оправдала себя в главном — через «большое сито Смерш» не смогли просеяться и уйти от справедливого возмездия десятки тысяч гитлеровских агентов, пособников и карателей.

Так, только за один месяц — май 1945 г. — управлениями Смерш 1-го, 3-го Украинского и Ленинградского фронтов было выявлено и в процессе дальнейшей оперативной разработки разоблачено 159 агентов гитлеровских спецслужб, 667 лиц, служивших в вермахте и в частях т. н. Русской освободительной армии.

В их числе оказался резидент «Абвергруппы-212» А. Зардыньш. «…Он и еще семь агентов», как установили контрразведчики, были оставлены гитлеровцами на «оседание в тылу Красной армии, чтобы заниматься диверсиями, террором против офицеров Красной армии. Вести разведку предприятий и других военных объектов»[74].

Результаты этой интенсивной и напряженной работы контрразведчиков отражались в ежемесячных докладных записках, направлявшихся в Главк. Основной акцент в них делался на состоянии агентурно-оперативной деятельности и ее эффективности по выявлению вражеских агентов и гитлеровских пособников. В отдельном приложении к докладной записке излагалось существо добытых на них материалов.