Бунт на свалке - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" - Страница 2

• Предыдущая
• 2/66
• Следующая

— Когда улетаешь? — спросила Тана.

— Через две с половиной недели.

— Отлично. Как раз успеем развестись.

— Послушай, — Откен так и не донес бокал до губ. — Мы не родили второго ребенка. Если ты выступишь инициатором развода, то потеряешь право на воспроизводство.

— Ну и что! — с вызовом ответила Тана. — Одна — не останусь. А тебе твое будет как собаке пятая нога! Можешь завести хоть целый гарем и клепать по отпрыску каждый день!

Как же она права. В груди вспыхнул и тут же погас маленький огонек злости.

Мирем давно и плотно заселен. Каждый житель метрополии может родить одного и только одного ребенка. Право на воспроизводство нельзя ни продать, ни передать по наследству, ни проиграть в карты. Его можно только реализовать. Обычная практика: при заключении брака супруги обязуются родить двоих детей, чтобы не один, а два раза воспроизвести себя.

Тана поднялась из глубоко кресла и демонстративно одернула платье. Боже! Как же она прекрасна! В тридцать восемь она сохранила великолепную фигуру первой красавицы в классе. В свое время пришлось не мало постараться, и даже свернуть пару носов, прежде чем Тана приняла предложение выйти за него замуж.

— Я пошла спать. — на миг Тана остановилась возле спальни. — Одна! Диван в твоем полном распоряжении.

Дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной.

Вот так, Откен залпом осушил бокал с вином, походя, пятнадцать лет счастливой семейной жизни коту под хвост. Отныне и навсегда дорога в супружескую спальню для него заказана. Тана вынесла самое суровое наказание — отлучила от тела. Даже на последок.

Откен попытался вытряхнуть из пустой бутылки хотя бы капельку вина. Облом. Откен с треском поставил бутылку на стол.

Какое горькое облегчение, когда самое страшное осталось позади. Конечно, знал: так оно и будет. Со всеми так. Без исключения. Но все равно до последнего надеялся на чудо. Прошли те времена, когда жены следовали за мужьями в ссылку в глухомань. Как хорошо, что Рума, шестилетняя дочь, не видела, как раз и навсегда разошлись ее родители.

Да и зачем ей отправляться за ним в ссылку? Откен вновь взял пустую бутылку, но тут же поставил ее на место. Такая женщина, как Тана, не останется одна даже с ребенком на руках и без права на воспроизводство. Зачем ей ждать двадцать лет? Да пропади оно все пропадом!

Откен, прямо в ботинках, бухнулся на диван и уставился в потолок. В одиночку прикончил бутылку отлично вина, но алкоголь не принес желанного облечения.

— Свет выключить!

Гостиная вновь погрузилась в темноту. Откен закрыл глаза. Пусть дорогое вино не принесло облегчения, зато оказалось отличным снотворным. Быстро, не замечая ничего вокруг, Откен уснул. Лишь забытые на столе свечи прогорели до самого рассвета. Но под утро, выбросив на прощанье тонкую струйку дыма, погасли и они.

Грузовой транспортный корабль с безликим номером 419 приближается к планете Дайзен-2. Вообще-то у космического грузовика есть имя — «Метрополия». Оно даже выведено большими буквами на кольце жилого модуля. Но по всем официальным документам Министерства колоний транспортник проходит под все тем же безликим номером 419. Чиновникам министерства абсолютно наплевать, что нарисовано на внешней обшивке подведомственных транспортников. Хоть название «Метрополия», хоть самое пошлое граффити из самой дешевой пивной Пасмы, столицы Федерации Мирема.

В рубке управления чистота и порядок. Тихая музыка работающих приборов успокаивает нервы. Не нужно вертеть головой и пялиться на многочисленные датчики, индикаторы и показатели. Если, не дай бог, что пойдет не так, то бортовой компьютер сам обратит внимание капитана легкой трелью. Только в особо тяжелом случае, при попадании крупного метеорита или аварии главного реактора, противно взвоет сирена. А пока Анк Шустов, капитан «Метрополии», с комфортом сидит в широком кресле и читает очередной детектив из серии «Мир криминала» о похождениях частного сыщика со смешной фамилией Тонингон.

На большом обзорном экране планета Дайзен-2 растет прямо на глазах. Унылый мир темных оттенков красного. Дурной климат, переломанный рельеф и насыщенная углекислотой атмосфера. Маленькая колония с населением около двух миллионов человек затерялась среди гор и пересохших озер. Самый настоящий ад для преступников. Третью сотню лет метрополия исправно сливает на Дайзен-2 отбросы законопослушного общества. Как печально выразился витус Пилаг, первый губернатор колонии: «Дайзен-2 превратился в свалку человеческих душ». Сам того не желая, он дал колонии второе гораздо более известное имя — Свалка.

Но Шустова совершенно не волнуют условия жизни на Свалке. Ему посчастливилось родиться на Миреме. Работа межзвездного перевозчика оплачивается очень даже хорошо. Настолько хорошо, что можно потерпеть зловещий вид красной планеты по ту сторону обзорного экрана. Другое дело, когда он выработает стаж и уйдет на заслуженных отдых, то обязательно поселится в 19 световых годах от Свалки в тихом уголке старичка Мирема. Лучше всего там, где много простора, зелени, а красный песок всего лишь устилает садовые дорожки.

Маленький ридер удобно держать в руке и легким нажатием пальца переворачивать страницы. На дежурстве все равно делать нечего, вот и остается читать, читать и еще раз читать. Не даром экипажи космических кораблей слывут самыми начитанными. Но чем закончится очередное гениальное расследование утуса Тонингона так и не удалось узнать.

Прямоугольный часы над обзорным экраном показали 16 часов. Тут же запищал зуммер вызова. Диспетчер «Снежинки», большой орбитальной станции на орбите Свалки, очень хочет поговорить. Анк с большим сожалением оторвал взгляд от ридера.

— Связь разрешаю, — произнес Анк.

Бурным потоком, словно сломив плотину, в рубку управления ворвался знакомый немного хрипловатый голос:

— А-а-а! Так это ты?! Старый хрен! Я тут, понимаешь, заступил на дежурство, а «Снежинка» докладывает: какая-то хрень летит в нашу сторону!

Анк улыбнулся и уже без сожалению отложил ридер в сторону. На Ансуда, болтливого диспетчера «Снежинки», грех обижаться. Их своеобразная дружба длится больше десяти лет, буквально с самого первого рейса на Свалку. Что может быть приятней, чем сменить обстановку и разнообразить круг одних и тех же лиц старым и неуемным на соленые шутки другом.

— Я те дам хрень! — шутливо пригрозил Анк. — Если ты до сих пор не понял, к твоему орбитальному корыту приближается самый лучший транспортник Федерации Мирема, с самым гордым названием «Метрополия»!

— А-а-а! Вспомнил! — динамик выплеснул порцию задорного смеха. — Ты — тот самый капитан, которому по большой и очень глупой ошибке выдали капитанский патент! Я прав?

— Да, это я, — спокойно, не поддаваясь на провокацию, ответил Анк.

— И неужели красавица Арсика до сих пор пускает тебя в свою койку? — поинтересовался Ансуд.

— Да куда она денется! — с вызовом ответил Анк. — Как только «Метрополия» отчаливает от старика Мирема, она моя и только моя! И мне плевать, что в Наймоне ее ждет какой-то там муж.

Путь от Мирема до Свалки не близкий. Ни один параграф полетного устава не в силах отметить сексуальные потребности. От через чур долгого воздержания крыша съезжает не только у мужчин, но и у женщин. Чтобы не пачкать кровь химией, транспортники комплектуют смешанными экипажами. Но и это еще не все. Чтобы не создавать проблем на личной почве, мужчины и женщины официально заключают так называемый космический брак. Иначе говоря — кто с кем спит и кто кому не имеет права отказать.

Иногда космические браки перерастают в официальные, заключаемые под торжественную музыку и слезы радости матерей. Но не всегда. Гораздо чаще мужчины предпочитают оставлять на Миреме официальную жену, а длительные межзвездные путешествия проводить с женой космической. Обратная ситуация, когда отважная покорительница космоса делит постель с космическим мужем, а дома ее ждет законный супруг, встречается гораздо реже. И тем более смешной и нелепой выглядит случай, когда космическая жена холостого капитана «Метрополии» официально замужем за другим.

• Предыдущая
• 2/66
• Следующая