Чекистские будни - Федичкин Дмитрий Георгиевич - Страница 10
- Предыдущая
- 10/61
- Следующая
По приезде в Москву я прошел врачебную комиссию, и меня направили подлечиться в Казахстан на знаменитый курорт Боровое. Еще в предфевральские дни 1917 года, когда в нашем селе Раздольное казаки усмиряли солдат команды выздоравливающих, отказывавшихся возвращаться на русско-германский фронт, я был ранен в грудь шальной казачьей пулей. Эта рана временами давала о себе знать.
— Чувствую себя здоровым, Артур Христианович, — ответил я и, не зная, что сказать дальше, выпалил, как говорится, на одном дыхании: — Готов выполнить любое задание Родины!
— Ой-ой-ой, как официально, — опять улыбнулся Ар-тузов. — Давайте попроще. От этого дело не пострадает. Понравилось вам Боровое? Говорят, «русская Швейцария».
В Швейцарии я не был и потому сравнивать не мог. Но то, что Боровое — очаровательный, уникальный уголок на советской земле, — это уж точно.
Представьте себе бескрайнюю ковыльную степь, ровную как стол. Именно такая картина открылась передо мной по дороге из Петропавловска в сторону Кокчетава. Вдруг эта степь начинает вспучиваться, бугриться под действием какой-то неведомой силы, и прямо на ваших глазах вырастает массив невысоких гор, покрытых густым сосновым Лесом. В распадках раскинулись большие озера с кристально прозрачной холодной водой. На дне видны мельчайшие водоросли, моллюски, ракушки, камушки. Берега озер усеяны крупным кварцевым песком. В скалах целое утиное царство. Воздух полон необыкновенной свежести, запахов трав и хвои. Поистине благословенная земля!
— М-да, — как бы про себя произнес Артур Христианович, когда я коротко рассказал ему о своих впечатлениях. — В Швейцарии бывал, а в нашей «русской Швейцарии» пока не довелось. Что ж, надеюсь как-нибудь восполнить этот пробел.
Он полистал какую-то папку, лежавшую перед ним на столе, возможно, мое личное дело, и сказал:
— Судя по записям, вы побывали в Маньчжурии трижды и последний раз не совсем удачно. Пришлось даже прибегать к помощи классиков?
Я смутился и не нашелся, что ответить.
— Да, не повезло вам тогда в поднебесной империи, — покачал головой Артузов. — Чего-то вы и ваши руководители не рассчитали — ехать вам туда не следовало, вот и получилось нехорошо… Впрочем, и в нашем деле случаются ошибки, неожиданности. Заранее не всегда все предусмотришь. Урок на будущее. Будем учиться и на ошибках, как вы полагаете? — спросил он.
Мне оставалось только согласиться.
— Скажите, товарищ Федичкин, как бы вы отнеслись к тому, если бы я предложил вам стать коммерсантом? Вы им еще как будто никогда не были. Золотоискатель из вас вышел неплохой, как Хлестаков тоже экзамен выдержали, не растерялись… Думаю, хватит вам заниматься Азией, пора, так сказать, рубить окно в Европу. — Артур Христианович внимательно посмотрел на меня и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Поедете в Таллин на грузовом судне. Задача у вас будет трудная и, прямо скажем, рискованная. Конечно, вам к риску не привыкать, но мы все-таки не стали бы посылать вас на это дело, если бы у нас не было серьезных на то оснований…
Речь пошла о пресловутом РОВСе («Русский общевоинский союз») — крупной белогвардейской эмигрантской организации, пользовавшейся поддержкой многих империалистических государств, которые одно время возлагали на РОВС большие надежды.
После многолетней активной антисоветской деятельности РОВС стал терять свое значение. Используя «Трест», чекистам удалось проникнуть, что называется, в самое сердце РОВСа, выявить и ликвидировать его подпольные группы в СССР, подорвать доверие к белогвардейской эмиграции со стороны западных покровителей. Однако в начале тридцатых годов, когда «шок», вызванный «Трестом», прошел, белогвардейское отребье вновь начало поднимать голову. Это были, можно сказать, последние круги «мертвой зыби», но новая активность РОВСа могла причинить нам еще немало вреда. Окопавшись главным образом в граничащих с СССР странах, РОВС поставлял иностранным разведкам шпионов, диверсантов, террористов из числа белогвардейцев для всякого рода подрывных действий против СССР.
В столице буржуазной тогда Эстонии — Таллине обосновался прибалтийский филиал РОВСа, подчинявшийся начальнику 4-го отдела этой организации, генералу фон Лампе, обретавшемуся в Берлине. Одним из наиболее активных членов РОВСа в прибалтийском филиале был некий Борис Вадимович Энгельгардт — в прошлом полковник, офицер царской свиты, в период гражданской войны служивший в белогвардейских армиях Деникинаи Врангеля.
— Вам необходимо выйти в Таллине на РОВС и персонально на этого самого Энгельгардта, — сказал Артур Христианович. — Он там сейчас развил бурную деятельность и, по существу, всем заправляет.
Дипломатические и торговые отношения с Эстонией были установлены еще в начале двадцатых годов. Наши суда довольно часто швартовались у причалов Таллинского порта. Советских моряков с красными звездочками на «крабах» или в бескозырках всегда можно было увидеть на улицах Таллина. Выход с парохода в город — свободный.
Так что попасть туда особого труда не составляло. Но как и где устраиваться в эстонской столице на более или менее длительное время? И главное — как подступиться к Энгельгардту?
— Мы подумали и об этом, — ответил, выслушав меня, Артузов. — У нас есть на примете в Таллине одна семья, прежде жили в Петербурге. Муж — немец, жена — русская, ее родственники и теперь живут в Ленинграде. Этот немец давно осел в царской России — служил в частной немецкой торговой фирме. После революции он с женой выехал в Эстонию. Сейчас директор крупного промышленного предприятия. Кроме того, он заместитель председателя тамошнего немецкого землячества, имеет немецкий паспорт. Нам стало известно, что и муж, и жена стремятся вернуться в Ленинград. Их ленинградские родственники уже обращались с официальным ходатайством в наши инстанции.
— Насколько я понял, Артур Христианович, есть основания надеяться, что этот немец поможет мне устроиться и выйти на Энгельгардта? — спросил я.
— Думаю, да, — кивнул Артузов. — Если он, кстати говоря, его зовут Карл, занимает такое видное положение в таллинском обществе, то, очевидно, знаком и с Энгельгардтом. К тому же Энгельгардт тоже из обрусевших немцев. Все остальное будет зависеть от вашей находчивости и инициативы на месте. Нелишне было бы учесть еще и такую деталь: должность, занимаемая бывшим полковником в РОВСе, не очень-то прибыльна. Он получает «с головы». Разведки капиталистических государств платят за каждого поставляемого им шпиона и диверсанта буквально гроши, а подчас ограничиваются улыбкой и благодарностью. Чтобы прокормиться и иметь в кармане кое-какую мелочь хотя бы для игры в покер или бридж в немецком клубе, этот «выдающийся» отпрыск старинного немецкого дворянского рода нашел себе весьма прозаическое занятие: он набивает папиросы для одного царского генерала, который в ожидании лучших времен содержит табачный ларек на таллинском рынке. Наверное, вам полезно будет познакомиться и с его превосходительством.
— А почему его привлекли именно папиросы? — поинтересовался я.
— В Прибалтике, — терпеливо объяснил Артузов, — очень много русских эмигрантов. Местная промышленность вырабатывает только сигареты, а они у русских не в чести. Им нужны папиросы с длинным мундштуком. Вот полковник вкупе с генералом и создали «акционерное общество» по ручной набивке папирос, делают на этом свой, так сказать, бизнес. Ну как, задача ясна?
— В общих чертах как будто все ясно.
— Тогда успеха вам, товарищ Федичкин. — Артур Христианович встал из-за стола, подошел ко мне. — Хочу напоследок напомнить вам, что для нас важно не только парализовать деятельность прибалтийского РОВСа, но и попытаться заставить Энгельгардта поработать немного и на Советскую власть. Он многое знает. Все подробности по Таллину обсудите в Ленинграде. Там вашей подготовкой займется небезызвестный вам Андрей Павлович Федоров. Да, тот самый Федоров, который встречался в Париже с руководителями РОВСа и участвовал в поимке Бориса Савинкова. У него есть чему поучиться, он вам очень поможет. До свидания… — Артузов пожал мне руку. — Вот еще что! Прежде чем сесть в Ленинграде на пароход, вам стоит, пожалуй, навестить проживающую там сестру жены Карла. Вдруг она захочет передать своей сестре и ее мужу письмо? А это вам может пригодиться.
- Предыдущая
- 10/61
- Следующая
