Зверь - Шведов Сергей Владимирович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/109
• Следующая

– Какие меры? – удивился Клыков. – Ни черта не понимаю.

Герман, если сказать честно, и сам мало что понимал, но кое-какие догадки у него появились. Васильеву и Звонареву зачем-то понадобилось, чтобы их какое-то время считали мертвыми. Но здесь была одна закавыка: Василию Ивановичу во что бы то ни стало требовалось встретиться с чиновником из Москвы Останиным или хотя бы передать ему записку. Что он и сделал за несколько часов до своей смерти.

– Игорь, почему все-таки Васильев не взял тебя с собой?

– Я должен был проследить одного человека, – неохотно отозвался охранник.

– Петра Сергеевича Бубнова?

– Да.

– И ты его проследил?

– Да. Он встречался здесь в Питере с Михаилом Караваевым. Большим авторитетом в криминальном мире.

– Ты рассказал об этом боссу?

– Рассказал, – подтвердил Игорь. – Босс был в ярости. Он не Мишки боялся, а человека, который за ним стоит. Какая-то очень важная шишка.

Судя по всему, шишка была не просто важная, но обладающая большой властью, ибо Васильев не рискнул звонить Останину, а послал к нему девушку с запиской. Машу Морееву недоброжелатели Васильева не знали, а потому она вполне могла проскочить в гостиницу незамеченной. И тем не менее Василий Иванович зачем-то поехал в гостиницу с чемоданчиком, набитым деньгами.

– В чемоданчике были деньги? – спросил у Игоря Воронин.

– Сначала да. Но после того как я доложил боссу о встрече Бубнова с Караваевым, он переложил деньги в сейф, а в чемоданчик бросил пачку бумаг.

– Васильев был сильно взволнован, узнав о смерти чиновника?

– На нем буквально лица не было, – подтвердил Игорь. – Я хотел остаться с ним на ночь. Мало ли что могло произойти. Но босс сказал, что все в порядке, и выставил меня за дверь.

– Скажите, вы видели Васильева в гробу? – спросил у Славки и Игоря Воронин.

– Это ты что, фигурально выразился? – не понял Клыков. – Вообще-то гроб был закрыт. В общем-то, понятно. Светлана, видимо, не хотела, чтобы знакомые и близкие видели изуродованное лицо Василия Ивановича.

– Ладно, – сказал Герман, поднимаясь с дивана. – Поехали в морг.

– То есть? – ошарашенно уставился на него Клыков. – Зачем в морг-то?

– Есть одна идея, – спокойно отозвался Воронин. – Надо проверить.

Воронину, уж такова участь оперативного работника, не раз прежде доводилось бывать в этом скорбном месте. И санитар Веня был ему знаком. Вот его-то он и взял за жабры со всем пылом милиционера, истосковавшегося по любимой работе. В морге было прохладно, несмотря на царившую в городе жару, но Веня при виде рассерженного бывшего опера почему-то весь покрылся капельками пота. Разговор происходил в небольшой подсобке, едва вместившей хозяина и его нежданно нагрянувших гостей. Веня сидел на табуретке, уронив на колени жилистые руки, почти сплошь покрытые татуировкой, а Герман коршуном нависал над ним.

Славка с Игорем растерянно помалкивали, не понимая, чего же хочет добиться Воронин от перепуганного алкаша.

– Покойниками торгуешь, Веня? – ласково спросил бывший опер, поигрывая желваками.

– Дык… С чего ты взял?

– В глаза смотреть! – рявкнул Воронин. – В тюряге сгною, скотина! За издевательство над покойниками.

– Не издевался я, – заскулил Веня. – Он сам ушел. Пропал, в общем. А Сенька пристал в одну душу – давай и все. Ему заказ-то оплатили.

– Какой еще Сенька?

– Из похоронного бюро. Они же как воронье. Человек еще остыть не успел, а они уже тут как тут. Бьют копытом, сволочи. Я ему честь по чести – нету мол, пропал. А он мне – ты его, гад, по ошибке в другие руки выдал. Пьешь-де без просыпу. В общем, грозил начальнику пожаловаться. А мне-то что, отдал ему другого. Было у нас тут двое бомжей бесхозных. А Сене все равно, ему только похоронить человека, а того или этого – без разницы. Тем более что гроб закрытый. Ему покойник только для весу нужен был.

– А этот пропал до вскрытия или после него?

– Чистенький был покойник, без швов. А мне без разницы.

– Держи, – сунул Вене в руку сотенную бумажку Воронин. – И чтобы ни одна душа, ни живая, ни мертвая…

– Дык, Герман Всеволодович, гражданин майор, когда же я вас подводил. Вам – как на духу, а остальным – могила.

До Клыкова дошло только в машине. Сидя на заднем сиденье БМВ, принадлежавшем бизнесмену Васильеву, он наконец-то произнес заветное слово «Эврика!». Воронин не собирался осуждать приятеля за тупоумие, уж слишком изящно была разыграна комбинация.

– Но зачем им все это понадобилось? – растерянно спросил Славка.

– А ты знаешь истинные цели Васильева и Звонарева? – резко обернулся к нему Воронин, сидевший на переднем сиденье рядом с Игорем.

– Лес, – пожал плечами Клыков.

– А зачем из-за древесины такой огород городить? – пожал плечами Герман. – Где сейчас Макс?

– Оформляет бумажки. Вот ведь страна: покойники у нас из моргов пропадают, а чтобы кости вывезти, надо полсотни чиновников обежать. Слушай, Герка, но я же собственными глазами видел заключение патологоанатома с результатами вскрытия! Мне его следователь показывал. Все честь по чести. Обширный инфаркт. А потом – ведь и бригада «Скорой помощи» констатировала смерть. Игорь, подтверди.

– Я к Василию Ивановичу не притрагивался, – с сомнением покачал головой охранник. – Но по внешнему виду – мертвее не бывает.

– Зачем же он все-таки вышел из леса?

– Ты это о ком? – не понял приятеля Клыков.

– О Звонареве, – отозвался Воронин. – Притворялся мертвым почти десять дней, и вдруг – нате вам, ожил. Созвонись с Максом, пусть приезжает немедленно.

– Так ведь он в Москве, – развел руками Клыков. – Человек делом занят.

– Это в его интересах. Боюсь, что за ним начнется охота.

– А с какой стати? – удивился Клыков.

– Много знает. Если мне не изменяет память, то его дед искал не только Зверя, но и сокровища нибелунгов.

– Герман, я тебя умоляю, – засмеялся Славка, – эти ребята из Аннанербе были полными психами.

– А с чего ты взял, что у нас психов меньше?

В кармане у Клыкова опять загавкал мобильник. Воронин поморщился, но к долетавшему из хитрого прибора голосу прислушивался с интересом. Голос показался ему знакомым. Если Герман не ошибался, то принадлежал он Петру Сергеевичу Бубнову. Тому самому Бубнову, который так резко отреагировал на брошенную Ворониным вскользь фразу о сокровищах нибелунгов.

• Предыдущая
• 22/109
• Следующая