Зеленоглазое чудовище. Венок для Риверы - Марш Найо - Страница 60

— Я так понимаю, — сказал Фокс, — что его светлость минувшим вечером пытался убедить вас отказаться от наркотиков.

— Он хотел уничтожить меня! — У Бризи внезапно началась истерика. — Именно так. Слушайте! Что бы там ни было, не позволяйте ему сделать это. Он ведь сумасшедший — и сделает. Честное слово, сумасшедший.

— Что он сделает?

— То, что сказал. Напишет обо мне в этот поганый листок.

— В «Гармонию»? — наудачу спросил Фокс. — Ее вы называете листком?

— Да. Он сказал, что узнал о ком-то — Боже, он пронюхал обо всем. Вы понимаете — о наркотиках. Будь он трижды проклят, — визжал Бризи, — он убьет меня. Убил Карлоса, и что мне теперь делать, где доставать? Все высматривают, шпионят, а я не знаю. Карлос мне ничего не говорил. Я не знаю.

— Ничего не говорил? — миролюбиво спрашивал Фокс. — Вот оно что! Не говорил, где их достает! Готов спорить, что он обдирал вас как липку, а?

— Бог мой, вы мне это говорите?

— И не обещал никакой скидки, если бы вы, к примеру, помогли ему со сбытом?

Бризи съежился в кресле.

— Ничего не знаю об этом. Ничего.

— Я хочу сказать, — развивал свою мысль Фокс, — возможности были, разве не так? Дамы или их партнеры, которые просят дирижера исполнить что-то специально для них. Записочка из рук в руки, чаевые или авансик, а поставка товара в следующий раз. Можно найти много возможностей. Мне странно, что он заставил вас подчиниться ему. Вы не обязаны ничего говорить, если не хотите, дело ваше. Мы переписали всех гостей ресторана в прошлый вечер и воспользуемся этими записями. Найдем людей, которым это нравилось, понимаете? Поэтому я ни на чем не настаиваю. Не беспокойтесь. Но мне пришла в голову мысль, что у вас с ним была некая договоренность. В благодарность за то, что вы могли…

— В благодарность! — Бризи пронзительно захохотал. — Вам кажется, что вы много знаете, — сказал он со значением и сделал судорожный вдох. Ему не хватало воздуха, и он начал обильно потеть. — Не знаю, что буду делать без Карлоса, — прошептал он. — Кто-нибудь должен помочь мне. Во всем виноват старый трутень. Он и его девица. Хоть бы затяжечку… — он обращался к доктору Кертису. — Не укол. Я знаю, что укол вы мне не сделаете. Крохотную затяжечку. По утрам я обхожусь без этого, но в порядке исключения, док, а? Док, вы не можете…

— Потерпите еще немного, — сказал доктор Кертис не без сочувствия. — Подождите. Пока вы еще в состоянии управлять собой. Потерпите.

Неожиданно Бризи с глупым видом зевнул так, что на две части разделилось его лицо, обнажились десны и обложенный язык. Потом потер руки и шею.

— У меня чувство, будто под кожей что-то копошится. Вроде червей, — капризно сказал он.

— Теперь насчет оружия, — сказал Фокс.

Бризи подался вперед, положил руки на колени, передразнивая Фокса.

— Насчет оружия? — кривляясь, переспросил он. — Продолжаете талдычить насчет оружия. Пришли, чтобы и дальше мучить меня. Чей это был револьвер? Чей это был треклятый зонтик? Чья была эта треклятая приемная дочь? Чья была эта треклятая выдумка? Убирайтесь! — Он откинулся на спинку кресла, часто и тяжело дыша. — Убирайтесь. У меня есть права. Убирайтесь.

— Почему бы нет? — согласился Фокс. — Мы предоставляем вас самому себе. Если только мистер Элейн…

— Нет, — отрезал Элейн.

У двери доктор Кертис обернулся.

— Кто ваш врач, Бризи? — спросил он.

— У меня нет врача, — прошептал Бризи. — У меня все в порядке. Все в порядке.

— Мы найдем кого-нибудь для вас.

— А вы не можете? Вы не можете стать моим врачом?

— Почему нет — могу, — ответил доктор Кертис.

— Пошли, — сказал Элейн, и дверь закрылась за ними.

С одной стороны, куда попала бомба, от проезда Матери семейства практически ничего не осталось, зато с другой — проезд представлял собой типичную для Сити узкую, пахнущую рекой очаровательную улочку со старинными зданиями по обеим сторонам и темными подъездами.

«Гармония» располагалась в высоком здании на углу, от которого проезд нырял с холма вниз, а вправо уходил тупик под названием «Шаги Странника». В этот солнечный воскресный день обе улочки были пустынны. Шаги Фокса и Элейна разносились, казалось, по всему проезду. Не дойдя до угла, инспекторы наткнулись на наблюдательный пост Найджела Батгейта под аркой, ведущей во двор пивовара.

— Во мне вы найдете человека, — сказал Найджел, — понимающего детективов с полуслова, и одновременно карманный путеводитель по Сити.

— Надеюсь, вы такой и есть. Чем порадуете?

— Его кабинет на первом этаже, окном выходит на эту улицу. Ближайший вход за углом. Если он там, дверь будет на запоре, а снаружи должна висеть записка «Занят». Он всегда запирается изнутри.

— Он там, — сказал Элейн.

— Откуда вам известно?

— За ним шел хвост. Наш человек сообщил о его появлении из телефона-автомата и вот-вот вернется на свое место.

— В верхней части улицы, если у него голова на плечах, — пробормотал Фокс. — Смотрите, сэр!

— Соблюдать тишину, — прошептал Элейн.

Найджел даже не пытался сопротивляться, оказавшись сначала в медвежьих объятиях Фокса, а потом в какой-то стенной нише, куда его запихнул Фокс. Элейн вжался в это же спасительное углубление древней стены.

— Вы кричите «мама», а я — «давай бумажник»! — шепнул Элейн. Кто-то быстро шел по проезду Матери семейства. Эхо шагов скакнуло под арку, когда мимо, залитый солнцем, прошел Эдуард Мэнкс.

Они, не шелохнувшись, стояли у темной стены и ясно слышали стук в дверь.

— Ваша ищейка, похоже, ошиблась, — с некоторым облегчением сказал Найджел. — За кем же тогда велась слежка? Очевидно, не за Мэнксом.

— Очевидно, — отозвался Элейн, и Фокс таинственно пробубнил что-то себе под нос.

— Чего мы ждем? — капризно спросил Найджел.

— Дадим ему пять минут, — сказал Элейн, — пусть усядется.

— Я иду вместе с вами?

— Хотите?

— Конечно. Хотя иногда накатывает желание, — сказал Найджел, — ничего не знать вообще.

— Там может оказаться не все так просто, — предположил Фокс.

— Весьма вероятно, — поддержал Элейн.

Воробьи суетились и ссорились на залитой солнцем улице, невесть откуда налетевший ветерок взвихрил пыль, где-то, невидимые, по забытому флагштоку хлопали провисшие растяжки.

— Нет ничего глупее, — сказал Фокс, — чем в воскресенье мотаться по Сити. Но в молодости я занимался этим шесть месяцев кряду. Вы спросите, какого черта мне здесь было нужно.

— Кошмарная загадка, — отозвался Элейн.

— Я брал сюда с собой «Полицейский устав» и старался вызубривать по шесть страниц в день. В те молодые деньки, — сказал Фокс, — во мне было много тщеславия.

Найджел взглянул на часы и закурил.

Проходили минуты. Башенные часы пробили три, им вторил нестройный хор часов с других башен и зданий. Элейн выглянул из-под арки на улицу, посмотрел направо и налево.

— Можно трогаться в путь, — сказал он. Снова посмотрел вдоль улицы и махнул рукой. Фокс и Найджел последовали за ним. На тротуаре появился мужчина в темном костюме, он шел навстречу. Элейн сказал ему несколько слов и пошел к угловому дому. Мужчина скрылся под аркой.

Они быстро прошли мимо незанавешенного окна, по которому наискось краской было написано: «Гармония» — и свернули в тупик. Там обнаружилась боковая дверь с латунной табличкой. Элейн повернул ручку, и дверь открылась. Фокс и Найджел вступили следом за шефом в темноватый проход, который, видимо, соединялся с главным коридором. Справа, еле различимая в сумеречном свете, виднелась дверь. Отчетливой была только надпись «Занят» на картонке. За дверью слышался стрекот машинки.

Элейн постучал. Стрекот тут же прекратился, в комнате отодвинули стул. Кто-то подошел к двери и голосом Эдуарда Мэнкса спросил:

— Эй, кто там?

— Полиция, — ответил Элейн.

В полной тишине пришедшие вопросительно смотрели друг на друга. Элейн снова поднес костяшки пальцев к двери, подождал секунду и сказал: