Мой волшебный мир - Денисенко Кристина - Страница 14

По стечению, как минимум, двух обстоятельств в тот день я попросила у ключи от машины у мужа старшей сестры и поехала центр — за посылочкой для своего Ланцелота. Ланцелот — это мой любимый кот породы Шартрез. Он не просто красавчик — он голубой с золотыми глазами! В смысле, шерсть голубая, а не то, что вы подумали.

До отделения «Новой Почты» мы добрались без приключений, а вот после того, как в моих руках оказались и Ланцелот, и его пальма-когтеточка, запакованная в фирменную коробку объемным весом в 10 кг, началось то, после чего изменились мои взгляды не только на обслуживающий персонал компании, но и на мужчин в целом.

Вежливый приемщик отделения, как истинный швейцар дорогого отеля, едва ли не кланяясь, предложил мне помощь. Я, естественно, возражать не стала, и позволила ему взять коробку в свои сильные, мужественные руки. Он показался мне таким сексуальным! Некоторое время я стояла с открытым ртом, как ненормальная, а когда приемщик пошел к двери, побежала за ним, едва не уронив своего пушистика.

На улице моросил дождь, и серое небо, как ватное одеяло, нависло не только над стоянкой. Ланцелот вырывался из рук и шипел, будто никогда не слышал грома. Начиналась гроза.

Я, торопясь, попыталась найти ключи в сумочке, но в ней было столько всего нужного и ненужного, что я стала нервничать. Приемщик заметил мое беспокойство и предложил подержать кота. И я опять согласилась.

Вывернув сумку наизнанку, я стала рыться в ворохе косметики, ручек, блокнотиков, фонариков и всякой дребедени. Все это время Ланцелот орал, как резанный, и приемщик никак не мог его успокоить, хоть и пытался с ним посюсюкаться. Это было забавно!

Отыскав ключи и вернув все барахло в сумку, я бросилась к машине и запихнула в нее коробку. Дождь стал сильнее. Я надеялась, что вот-вот сяду за руль и положу своего любимца на переднее сидение, но — не судьба. Мой Ланцелот вырвался и вскарабкался на тополь. Уцепившись когтями в ствол, он ритмично вертел мокрым хвостом.

И я, и сотрудник Новой Почты тоже насквозь промокли. Я звала своего Ланцелота «Кис-кис, вернись! Кис-кис!», а он будто меня не слышал.

— Станьте под навес, — сказал приемщик и, взяв меня за руку, оттащил от дерева.  — Это дело для настоящих спасателей! Только я сегодня работаю без бурундуков!

Он такой забавный, — подумала я, рассматривая, как от асфальта отскакивают большие капли воды.

Приемщик скрылся за железными воротами ненадолго. Он вернулся, как настоящий герой — в одной руке был раскрытый красный зонт, а в другой огромная металлическая стремянка. И что немаловажно, мокрая футболка облепила спортивный торс с упругой накаченной грудью. Я на некоторое мгновение даже про кота забыла!

— Возьмите зонт, — его голос вернул меня к действительности.

Мы вдвоем подошли к старому тополю, где жалобно мяукал мой Ланцелотик. Я стояла под зонтом в ожидании чуда, и это произошло — приемщик Новой Почты снял с дерева испуганное животное, как настоящий спасатель. Он передал его мне в руки, и мы стояли под одним зонтом, а вокруг шумел дождь, но мы его словно не слышали.

прозаические миниатюры, 15.09.2013 14:24

А хочешь, полетим вдвоем?

Когда-то я бегала по двору в розовом платьице. Просто так носилась, как ветер, туда-сюда, и не было мне дела ни до чего. Солнце ласково улыбалось, и его длинные полупрозрачные руки-лучи трогали распускающиеся бутоны пионов. Они умопомрачительно пахли, и этот запах беззаботного детства я ощущаю каждый раз, когда слышу пение птиц.  – Ласточек в весеннем небе.

В тот день они вели себя не так, как обычно. Их голоса показались мне тревожными. Я даже остановилась и, подняв голову вверх, попыталась представить, о чем они щебечут.

Маленькая красивая птичка будто повисла в воздухе.  Ее крылья без остановки то поднимались, то опускались вниз, а она при этом не двигалась с места. Другие ласточки чирикали и кружились надо мной, и я словно слышала их призыв о помощи. «Помоги» – так отчетливо доносились их звонкие голоса, что я кинулась на помощь, не имея ни малейшего представления, что нужно делать.

У крыльца, где ласточки свили гнездо, во всю цвела черемуха. Черемуха и пионы! Незабываемый запах весны!

Не долго думая, я взобралась на дерево. Ласточки все не умолкали. Вцепившись обеими ручонками в  шершавую ветку, я поползла  по ней. Бесстрашно! На полпути я остановилась, почувствовав, что ветка клонится к земле. Но мне так хотелось дотянуться к трепещущей птичке, что я поползла дальше.

Сделав одно неловкое движения, я едва не оборвалась. Но желание помощь было настолько велико, что я совсем не боялась свалиться с дерева.

Ласточка заметила мое присутствие. Мы поравнялись. Только она по-прежнему висела в воздухе, а я еще кое-как держалась на ветке. Ее черные глазки смотрели на меня, и почему-то казалось, что ей страшно. Мне захотелось поймать ее, погладить, пожалеть. Я протянула руку и позвала ее «Не бойся, иди ко мне».

Моментально другие ласточки затихли, опустились на бельевую веревку и стали внимательно за нами наблюдать. Я почувствовала их жгучие взгляды, и меня бросило в жар, когда подо мной все-таки хрустнула ветка. Но прежде чем упасть я увидела, как маленькая черно-белая птичка полетела.

Я сидела под черемухой и не спускала глаз с ее плавного полета. Она парила над нашим двором, то поднимаясь выше к облакам, то опускаясь ниже и пролетая над моей головой. Я терла ушибленную коленку и радовалась, что птичка научилась летать. А она все кружилась, кружилась и пела «А хочешь, полетим вдвоем?!».

прозаические миниатюры, 27.09.2013 23:38

Сиквел "Пять лет спустя"

В декабре 1852 года, когда Луи-Наполеон получил титул императора, я вернулся в Париж. И, как и пять лет назад, я по-прежнему любил прогуливаться пешком. В первый же вечер я решил проведать старые, но незабываемые уголки города.

Улица Лаффит изменилась до неузнаваемости, но я не мог не узнать то место, где однажды прочел объявление о распродаже мебели и личных вещей Маргариты Готье. Я шел, задумчиво опустив голову, и ноги сами привели меня к дому № 9 по улице д’Антэн.

Кружился белый пушистый снег. Детские радостные крики доносились отовсюду. Я остановился и, закурив, стал рассматривать окна. Не знаю, что именно двигало мной в тот момент, но я решил подняться по ступеням и постучать в дверь той же самой квартиры.

Когда мне открыли, я замер на пороге, не находя в себе сил произнести ни единого слова. Передо мной стояла красивая молодая женщина в оливковом платье, подчеркивающем достоинства стройной фигуры. Она поздоровалась со мной, заметив мою рассеянность. Ее голос был чарующий, будто пели ангелы. Я бесстыдно любовался ее красотой, а она сверкнула искорками небесных глаз, отчего я еще больше впал в несвойственное мне состояние неловкости.

— Вы, наверно, из газеты? — спросила она. — Арман вот-вот должен вернуться с прогулки.

— Да, я к  Арману, — ответил я почти уверенно, услышав знакомое имя.

Постепенно ко мне вернулось самообладание. Я и не надеялся встретить Армана Дюваля в Париже. Но жизнь полна сюрпризов. Причем часто непредсказуемых.

За спиной раздался знакомый голос. Арман был не один. По обе стороны его держали за руки две очаровательные малышки. Нарядные, будто куклы с витрины магазина. Они радостно смеялись, что-то лепетали, повторяя по несколько раз «папа, папа».

Незнакомка сдержанно улыбалась, и по ее глазам можно было прочесть, что она счастлива.

Я ждал, пока Арман сам узнает меня.

Его лицо ненадолго стало серьезным, а потом снова расплылось в улыбке:

— Мой старый друг, неужели это ты?

Мы обменялись рукопожатиями и заключили друг друга в крепкие объятия.