Попробуй возьми! (СИ) - "Лиэлли" - Страница 53

      Неожиданно захотелось помучить принца еще больше, заставить кричать от наслаждения, и он был вечность готов слушать эти сладкие, упоительные стоны. Тейт принялся усерднее ласкать Леса рукой, скользнув вверх по его телу, но не задевая, впился губами в бешено бившуюся жилку на шее, слегка прикусив ее и тут же облизнув. Принц охнул, откидывая голову, застонал, поднял руки, сжимая черные пряди, и, задыхаясь, шепнул:

      — Тейт… Боги!

      Язык стрелка заскользил дальше, лаская ключицы, ямку у основания шеи, слегка покусывая алебастровую кожу, возбуждая и заставляя его метаться по постели. Эти невинные ласки вкупе с тем, что вытворяла рука Тейта внизу его живота, вынуждали Леса извиваться на постели, сжимать черные волосы крепче и стонать беспрерывно.

      — Вошел… во вкус, да, капрал? — хрипло пробормотал он, тяжело и учащенно дыша.

      Тейт не ответил, накрыл губами твердый сосок, прикусил слегка и тут же зализал место укуса. Лес дернулся, вскинул бедра, вбиваясь в его руку, и, забывая обо всем, обвил руками его шею, прижимаясь всем телом.

      Кречету вдруг пришли в голову все те рассказы, что он слышал в гарнизоне от солдат, будто бы принц — распутник, не пропускающий ни одной юбки и ни одних штанов мимо своей постели. Если все они правдивы… значит, Лес спал с другими мужчинами. Был ли он снизу? Позволял ли он им брать себя так же, как сейчас позволял ему, Тейту? Стонал ли он под ними так же, извивался, просил ли большего, сжимал ли так же их волосы, обнимал за плечи? Он попробовал представить себе это стройное золотистое тело под каким-нибудь чужим, извивающееся, пылкое, страстное, и глаза внезапно застила пелена ярости. Он укусил Леса чуть повыше правого соска, сжимая медовые пряди и жестко запрокидывая его голову назад. От неожиданности принц вскрикнул, облизнул пересохшие губы и сжал его плечи сильнее.

      — Ты что-о-о? — пробормотал он удивленно.

      Тейт накрыл его тело своим, буквально вжимая его в кровать. Внутренне он тихо удивлялся сам себе: почему эти мысли привели его в такую неистовую ярость? Но глухое чувство собственничества просто не позволяло ему даже думать о том, что Лес мог отдаваться кому-то так же жарко, как и ему. Это злило, это бесило, особенно при знании того, что сам он был абсолютно неопытен и мало что смыслил в сексе. Те, другие, они ведь могли подарить ему больше наслаждения, разве нет? Тогда почему же… почему Лес позволил ему быть сверху? А что, если потом он разочаруется в нем?

      — Тебе… сейчас хорошо? — почти прошипел стрелок ему на ухо, требовательно оттягивая назад волосы принца.

      Лес замер под ним, удивляясь этому вопросу. До него доходило около минуты, прежде чем он понял, в чем дело. Он тут же расслабился под Тейтом, мягко лаская его затылок своими пальцами, и улыбнулся.

      — Глупый капрал… — хрипло прошептал он. — Сейчас я только твой… И завтра. И послезавтра. И вообще… хочешь меня? Возьми и не тяни.

      И Тейт не сдержался, глухо простонал ему на ухо, скользнул пальцами ко входу в это прекрасное золотистое тело, и в ответ Лес закинул ноги ему на талию, расслабляясь и облизывая пересохшие губы.

      — У меня… — кусая губы, пробормотал он, — долго никого не было. Там…

      По крайней мере, это было правдой. Тейт встряхнул головой. Вот и ответ на его вопрос. Его Лес был универсалом. Проклятый развратник, пошлый, вредный, насмешливый, сексуальный, соблазнительный… Как при дворе таких называют? Шлюхами, да? Тейт едва слышно зарычал. Ну нет, теперь эта шлюха будет принадлежать ему одному.

      — И не будет больше, кроме меня, — яростно процедил он, впиваясь губами в его губы, словно хотел заклеймить, поставить свою незримую печать.

      Лес жадно ответил на этот собственнический поцелуй, вцепляясь в бледные плечи стрелка и сжимая ногами его талию. Затем отстранился и тихо рассмеялся.

      — Капрал, да ты ревностный собственник, как я погляжу…

      В ответ Тейт легонько надавил на вход в его тело, и Лес охнул.

      — Проклятье! — прошипел он, тут же стараясь максимально расслабиться. — Те-е-ейт… Ох…

      Кречет вздохнул и снова встряхнул волосами. Так нельзя. Это же Лес. Что же он делает? Нужно быть… нежным… Он снова обхватил влажный, горячий член принца руками, смачивая пальцы в его смазке, легко провел по нему ладонью и, нырнув рукой вниз, помассировал пальцем тугое колечко мышц. Лес прикусил губу, отпустил ноги, раздвигая их шире, и закрыл глаза под повязкой, дыша хрипло и с надрывом.

      — Ну же, Тейт! — прорычал он едва слышно. — Не тяни же!

      — Тебе будет больно.

      — Мне уже больно! — прошипел Лес и добавил: — От нетерпения. Давай, ну?!

      Тейт зажмурился, кивнул и протолкнул внутрь палец, вырвав у принца сдавленный вздох. Лес прикусил губу до крови и обмяк под ним. Стрелок замер, дыша так же тяжело, как и он сам.

      — Лес?

      Принц неопределенно замотал головой. Тогда он наклонился и осторожно слизнул капельку крови с его губ, почувствовав, как Лес прижимается к нему и жадно впивается в рот, отвечая на нежную ласку. Он приглашающе шевельнул бедрами, и Тейт охнул ему в рот, ощутив пальцем, какой он был внутри жаркий, тугой, узкий и влажный. Захотелось нестерпимо войти, почувствовать эту горячую узость всем своим существом, прижаться, слиться, и объятия Леса сейчас были так ему желанны.

       «Да, — хотелось ему сказать, — обнимай, прижимайся крепче, будь моим…»

      Он осторожно добавил второй палец, ощущая, как мышцы вокруг него расслабляются, пропуская глубже.

      — Тейт, пожалуйста, хватит, — пробормотал Лес. — Войди сам.

      — Но…

      — Давай, я сказал! — выдохнул принц.

      Стрелок вынул пальцы, шире раздвигая его бедра и пристраиваясь между ними. Легонько надавил, входя лишь головкой. Лес молчал, кусая губы и крепко обнимая его за шею. Ему было больно, но он сам этого хотел… Так долго. Что может быть лучше, чем чувствовать в себе того, кого ты любишь? Он крепче обхватил ногами торс Тейта, поглаживая плечи. Что сверху, что снизу, но только с ним ему было так сладко и так нежно… Так жарко и так неистово. Не вытерпев этой мучительной нежности своего капрала, не дожидаясь его, он сам вскинул бедра, до конца насаживаясь. Не произнес ни звука, кусая губы, и сладкая боль мешалась с наслаждением. Он вдруг почувствовал на своих губах теплый палец Тейта, мягко очерчивающий их контур.

      — Дурак ты, Лес, — пробормотал он, нежно поглаживая истерзанные губы.

      Принц в ответ обхватил его палец, втягивая в свой рот и посасывая. Тейт охнул, отдернул палец и, наклонившись, впился в мягкие податливые губы.

      — Двигайся, капрал, — хрипловато шепнул Лес, когда он разорвал поцелуй.