Попробуй возьми! (СИ) - "Лиэлли" - Страница 52

      — Тейт, проклятье…

      Стрелок вскинул на него заинтересованный взгляд. Ему показалось, он пока еще ничего такого не сделал… Тейт потянулся вперед, проводя пальцами вдоль шеи, и Лес откинул голову, давая ему больше пространства. Пальцы Тейта обласкали бьющуюся жилку, впадину у основания шеи, ключицы. Лес выдохнул, кусая губы. А ведь это были только пальцы Тейта… Что же будет, когда он прикоснется к нему губами?

      А эти волшебные руки уже скользили вдоль его живота, бросая тело в дрожь. Лес с трудом удержался от того, чтобы выгнуться навстречу. Тейт неожиданно потянул его на себя, и он послушно сел. Руки стрелка мгновенно стянули с него рубашку, затем он отстранился, поднимаясь с кровати.

      — Я хочу… чтобы ты разделся. Сам, — пробормотал Тейт.

      Лес едва не застонал вслух, прикусив губу. Кивнув, он сел на край кровати и снял свои кожаные штаны, оставшись теперь совершенно обнаженным. А Тейт все не спешил подходить, хотя Лес чувствовал на себе его изучающий взгляд. Это сводило с ума. Он ощущал, как скользит этот взгляд по его телу, рассматривая, лаская каждый сантиметр кожи, посылая мурашки по всему телу. Лес встряхнул головой, стискивая зубы. Он не думал, что с Тейтом это будет так… так мучительно, сладко, трудно, долго и соблазнительно. И ведь это был Тейт! Тот, кто абсолютно неискушен в любовных утехах, кто стоял сейчас напротив и ничего не делал, просто смотрел, но уже от одного этого взгляда хотелось застонать, умолять, просить, только бы снова ощутить легкое прикосновение его пальцев.

      А Тейт все смотрел. Он видел перед собой стройное, поджарое, в меру мускулистое тело, слегка жилистое, на вид обманчиво хрупкое, но крепкое и гибкое. Лес не был таким накачанным и мускулистым, как Кайрил. Он был стройнее, тоньше в кости, гибче и… красивее. Тейт не заметил, как прикусил губу. Эти мягкие золотисто-пшеничные волосы, эта золотистая кожа, манящая провести по ней пальцами, эти нежные руки… Проклятье… Лес мог соблазнить, просто стоя посреди комнаты и ничего не делая. Он был похож на прекрасную статую, вылепленную искусным мастером. Хотелось любоваться им часами, смотреть, ласкать взглядом…

      — Те-е-ейт! — простонал принц. — Может, хватит уже на меня глазеть?

      Стрелок очнулся от этого золотистого наваждения и перевел взгляд на лицо Леса, верхняя часть которого была скрыта черной шелковой повязкой. Облизнул губы и сделал шаг вперед. Лес весь замер, прислушиваясь, стискивая руками край одеяла, на котором сидел. А Тейт, приблизившись вплотную, присел на корточки, возле его ног. Протянул руку, легко касаясь костяшками пальцев щеки принца. Лес потянулся вперед за долгожданным прикосновением, поймал запястье Тейта рукой и поднес к своим губам, жадно целуя. Стрелок вздрогнул, мягко отобрал руку, и принц застонал.

      Такой искренний, такой раскрытый, насмешливый, порывистый и импульсивный, яркий, привлекающий внимание, не боящийся выказывать свои маленькие слабости и привязанности, Лес даже сейчас не стеснялся открыто проявлять свою страсть и желание к Тейту, учащенно дыша, постанывая и облизывая губы. Обычно мужчины в постели стараются не стонать, но Лес… Лес сам тянулся к его прикосновениям, не упускал возможности притронуться губами, руками, чем угодно! Поцеловать, обласкать, сказать что-то нежное и пошлое одновременно, что сводило с ума. Таким он был, Лес, принц Дайлата. Открытый и искренний в каждом своем действии, стремлении, намерении, эмоциях и чувствах. И именно это так привлекало в нем Тейта.

      Взяв лицо принца в свои ладони, Тейт потянулся вперед и мягко прильнул к его рту, чувствуя, как губы Леса охотно расступаются перед его языком, как тихонько простонал он ему в рот, как его руки легли ему на плечи и тут же отдернулись, когда Лес вспомнил о неприятии Тейта к прикосновениям. Застонав оттого, что не может прикоснуться к нему, Лес яростно вцепился в одеяло, буквально впиваясь в рот стрелка. Снова он перехватывал инициативу, но тут же опомнился и постарался максимально расслабиться. Язык капрала скользнул ему в рот, неуверенно начиная свое первое исследование, коснулся языка, отскочил и снова вернулся. Лес слегка откинул голову, отдаваясь в его власть, полностью расслабляясь и выказывая абсолютное, безграничное доверие. И впервые Кречет ощутил легкую боязнь. Ведь он не знал, что делать. А ощущал лишь жгучее желание схватить Леса в объятия и затискать, как игрушку, обласкать, трогать его, прикасаться, ощущать золотистую кожу своими пальцами и губами, и то, что Лес послушно подчинялся каждому его действию — опьяняло. Тейт отстранился, тяжело дыша и едва сдерживая стоны, а Лес снова потянулся к его губам, и эта сладкая пытка началась вновь.

      Стрелок положил руки ему на плечи, заскользил ладонями по гладкой груди, обласкал пальцами напряженные мышцы живота и нерешительно замер, почувствовав мягкие завитки волос. Лес со стоном оторвался от его губ, вплел пальцы в длинную черную гриву, прижался губами к его уху и горячо зашептал:

      — Тейт… пожалуйста…

      Всего два эти слова свели неопытного капрала с ума, а когда Лес подкрепил свою просьбу соблазнительным жестом, он совсем потерял голову. Принц раздвинул ноги шире, словно приглашая, и слегка шевельнул бедрами. Тейт прикусил губу, опустил руку ниже, зарываясь кончиками пальцев в золотистые завитки волос внизу его живота, и нерешительно обхватил твердый горячий стержень.

      — Ох…

      Лес выгнулся навстречу его руке, замотал головой, прогоняя жар, приливший к щекам, дернулся, откинулся назад и запрокинул голову. Солнечные волосы рассыпались по плечам, слегка всклокоченные, спутанные, мягкие, вызывая желание запустить в них руку и сильнее оттянуть голову назад. Тейт почувствовал наконец ту власть, которую Лес добровольно вручил ему, так сладко и так искренне отдаваясь сейчас каждому действию, жесту, слову и взгляду. И сквозь смутную пелену охватившей его страсти стрелок расслышал собственное имя, которое шептали горячие, крайне соблазнительные губы принца, повторяя его раз за разом, словно в лихорадке. Ощущение горячего и одновременно влажного в руке жгло, туманило рассудок, сводило с ума и заставляло терять над собой контроль. Тейт пробежался кончиками пальцев вдоль всего члена Леса, вырывая очередной глухой стон, обхватил его всей ладонью и сжал. Принц вскрикнул, упал на постель, мотая головой из стороны в сторону, кусая распухшие губы и сжимая одеяло по бокам от себя. Тейт приподнялся над ним, окидывая его жадным взглядом. Вот он, такой прекрасный, искренний, открытый, полностью в его власти, с рассыпавшимся по подушке золотом волос, жаркими, воспаленными губами, выгибающийся навстречу каждому прикосновению, шепчущий, как заклинание, его имя раз за разом, соблазнительный, гибкий, податливый и нежный, готовый отдать все, что Тейт захочет взять… Его Лес. И осознание того, что это его стараниями Лес был доведен до такого состояния, возбуждало до крайности, как и его громкие стоны, которые он не стеснялся показывать, его тело, послушно дрожащее от любого прикосновения, его шепот, а еще эти приглашающе раскинутые в сторону ноги… Боги! Проклятье, Лес… такой… такой… желанный, полный сладкого обещания, соблазнительный до дрожи, до боли, до слабости во всем теле. Он умел одинаково сладко брать и отдавать. Отдавать так, что хотелось еще и еще, хотя Тейт еще даже не приступил к основным действиям.

      Он удивился, услышав собственное тихое рычание, вырвавшееся из горла. Лес вскрикнул, ощутив, как сильнее сжались пальцы Тейта на его члене, и вскрик перешел в сдавленный, приглушенный стон.