Аэростат. Течения и Земли - Гребенщиков Борис - Страница 14

Чтобы привлечь к себе внимание среди калейдоскопа талантов, Family поначалу решили выделиться внешним видом и начали выступать в двубортных мафиозных костюмах. Но вскоре костюмы были забыты – стало совсем не до них. Даже в простых джинсах и жилетах они выглядели и вели себя на сцене так, что привлекали к себе максимум внимания. К тому же у гитариста (а заодно и ситариста) группы Джона Уитни (John Whitney) была редчайшая по тем временам двухгрифовая гитара, за которую сам бог гитары Эрик Клэптон однажды предложил Джону «все свои гитары и денег, сколько хочешь». Но предложение было отвергнуто, и восемнадцатиструнный зверь еще долго продолжал поражать слушателей.

Однако все это были только мелочи. Главным в Family была сама музыка.{104}

Family называли «одной из самых истинно оригинальных и изобретательных групп, появившихся в Британии». И эта изобретательность и оригинальность происходила из тяжелой работы и нежелания идти на какие-либо компромиссы. «Daily Mirror» писала: «Они работают в студии от зари до зари, экспериментируя со звуками в поисках того, что потрясет всех нас». Такая музыка у них получалась. Яркая, ни на кого не похожая; музыка, к которой нужно прислушаться, чтобы она взяла за душу, но когда она таки берет за душу, то берет надолго и отпускает нескоро.{105}

На зависть Эрику Клэптону двухгрифовых гитар у Family все прибавлялось

Family называли «одной из самых многообещающих групп андеграунда». Постойте, а что же такое – эти самые «прогрессив» и «андеграунд»? Да все очень просто. Существует в мире простая коммерческая музыка, использующая старинный принцип «за что больше платят, то и играем». Эта музыка живет по принципу «условного рефлекса» – люди как бы договорились друг с другом, что вот этот ритм и последовательность звуков будет сигналом для выражения веселья, а вот под эту нужно грустить. Слушатели с энтузиазмом принимают эту игру, поскольку она сильно упрощает им жизнь, не нужно думать и ощущать что-то самому – по команде пионервожатого нужно быть то веселым, то печальным. Эти чувства принимаются за чистую монету, и все, что требуется от исполнителя музыки, – это максимально профессионально исполнять штампы, за которые ему платят деньги. Но всегда существуют люди, которые сами не хотят превращаться в болванки и отказываются принимать участие в оболванивании других. Они не хотят играть по проверенным формулам, а пытаются создать сами что-то новое. Естественно, их музыка, скорее всего, может оказаться странной, непривычной, не лезущей ни в какие рамки и не приносящей доходов. Вот и появился музыкальный термин «андеграунд» («подпольный», то есть – не стремящийся быть популярным любой ценой). У нас почему-то всегда считалось, что музыка «андеграунд» обязательно должна быть тяжелой и неприятной для слуха, но такое ошибочное мнение – не более чем «тяжелое наследие советского режима». Огромное количество музыки «андеграунд» ласкало слух, хотя, может быть, и не самым привычным образом.

LP «Music In A Doll’s House», 1968

Ну а «прогрессив» – это практически то же самое, но использующее прогрессивные методы построения музыкального произведения, то есть – «умная» музыка.{106}

Помимо уникальности их музыки, Family сразу привлекали к себе внимание ни на что хорошее не похожим голосом Роджера Чэпмена (Roger Chapman). Гитарист Джон Уитни вспоминает: «До появления Роджера мы просто переиначивали старые блюзовые номера, но, как только он запел с нами, у нас неожиданно начали писаться совсем другие песни. Когда мы переехали в Лондон, все были уверены, что мы все время на кислоте. Но мы были совсем по другому делу; мы из рабочих, практически пролетарская группа. Но люди смотрели на Роджера и говорили: „Ну, уж этот-то точно на кислоте“».

LP «Family Entertainment», 1969

Худого, длинноволосого и преждевременно лысеющего Роджера Чэпмена, на костяшках пальцев которого было, как положено, вытатуировано «Love» и «Hate», называли «дикарем рока». Критики писали, что у него «самый уникальный голос в роке», похожий на «блеяние из ада». Поэтому в народе его с любовью называли Электрический Козел.{107}

Многие другие артисты того же периода стали мировыми звездами. К Family это не относилось, они просто делали, то, что считали правильным. Роджер Чэпмен говорил: «Мы не пытались сознательно быть непохожими, у нас ничего не было просчитано… Все было наивно и честно». Как писал Шекспир, кое-что понимавший в устройстве мира:

LP «It’s Only A Movie», 1973

Справедливости ради надо сказать, что музыку их иногда и правда нелегко выдержать в больших количествах. И не всякому она придется по душе. С другой стороны, в ней был огромный потенциал. Наверняка не раз и не два знающие люди советовали им: «Ребята, сделайте так и так, и окажетесь на самом верху». Но Family даже ради самого большого успеха не собирались идти ни на какие компромиссы. Поэтому их коллеги-современники Род Стюарт и Джо Кокер теперь – имена, известные всему миру, а Family помнят только специалисты-историки.

«Я не извиняюсь за то, что я есть, – говорит теперь Чэпмен. – Я очень догматичен. Я знаю мою музыку и знаю, что мы делаем лучше всего. И по-другому делать не собираюсь. И мне все равно, что думают другие люди. Если их в нас что-то не устраивает – ничего не могу поделать. Я могу быть иногда грубоват, но таков уж я есть. Не люблю парить других и не люблю, когда парят меня».{109}

Итак, группа играла и играла, пользуясь в Англии любовью и уважением. Но Англия, в конце концов, довольно маленький остров. Чтобы считать себя действительно состоявшимися, надо было покорить Америку, по тем временам это считалось обязательным для любой приличной английской группы. Но у Family покорение Америки никак не получалось. В свой первый приезд Чэпмен привычно запустил со сцены микрофонной стойкой, и та упала к ногам одного крупного импресарио. Он решил, что это был выпад в его сторону, и у группы вдруг начались бесконечные проблемы. То срывались концерты, то не давали визу, то еще что. Без сомнения, это была простая случайность.

Джим Кинг

В конце 1972 года, выпустив альбом «Bandstand», Family еще раз рискнули попытать счастья в Америке, на этот раз на разогреве у Элтона Джона (за что еще раз надо отдать должное его прекрасному музыкальному вкусу!). Но публика была полностью сбита с толку их музыкой. «Poli» Palmer вспоминает: «После каждой нашей песни наступало полное молчание. На всем огромном стадионе нам хлопали только ребята, делавшие звук на сцене». Роджер Чэпмен: «К этому времени мы превратились в какой-то остров и не могли перебраться через небольшую полоску воды, отделявшую нас от больших вещей».