Выбери любимый жанр

Аэростат. Течения и Земли - Гребенщиков Борис - Страница 13

Изменить размер шрифта:

И вдруг в середине 70-х он записывает «Кровь на Треках» («Blood on the Tracks»), застав всех абсолютно врасплох. Критики ломают шапки и падают оземь, единогласно провозглашая это шедевром. Начинается новая полоса жизни, следуют новые и новые блестящие альбомы. Вот, например, альбом «Desire» («Желание») и песня «О, сестра».

Сестра, когда я буду лежать в твоих объятиях,

Не смотри на меня, как на незнакомца.

Сестра, разве я не брат тебе?

Брат, заслуживший твою нежность?

И разве у нас не одна и та же цель на земле –

Любить и следовать Его указаниям?

Сестра, когда случится так, что я постучу в твою дверь,

Не отворачивайся – это может быть опасно.

Время – океан, но оно кончается берегом;

Завтра ты можешь меня больше не увидеть.{99}

Шло время – восьмидесятые и девяностые. Дилан менялся вместе со временем. Новые песни, новые альбомы. Он пропадает с горизонта, и все начинают думать, что он исписался, – вдруг он появляется вновь, и критики трепещут. И постоянные концерты, которые он сам не без юмора называет «Никогда не Кончающейся Гастролью», – никто не знает, зачем ему это нужно; он давно заслужил больше славы, чем нормальному человеку может присниться. Он гений, каких немного за всю историю человечества.

Дилан и The Band, Isle of Wight Festival, 1969

LP «Blood on the Tracks», 1975

Несколько лет назад он попал в больницу – операция на сердце. Все думали, что теперь-то он остановится. Не тут-то было: через месяц он снова на сцене. Может быть, он просто любит играть музыку, может быть, ему просто некуда возвращаться – никто этого никогда не узнает. Но нам опять повезло, мы до сих пор живем с ним на одной земле. Каждая новая песня – это наше отражение, если мы можем это понять.{100}

LP «Desire», 1976

Когда-то, давным-давно,

Ты был так хорошо одет,

Кидал нищим пятаки,

Был основным, не правда ли?

Люди звонили, говорили: берегись, куколка,

Ты упадешь – ты думал, они шутят.

Ты так смеялся над

Теми, у кого что-то не так,

Теперь ты не говоришь так громко,

Теперь ты не выглядишь так гордо,

Когда приходится выпрашивать каждый кусок хлеба –

Каково тебе теперь?

Ты ходил в лучшую школу –

Это правда,

Но что ты делал там?

Никто не научил тебя жить на улице,

Теперь тебе придется к этому привыкнуть.

Ты говорил, что никогда не пойдешь на компромисс

С загадочным бомжом,

Но теперь до тебя дошло –

Он не продает алиби.

И ты смотришь в вакуум его глаз

И говоришь: может быть, как-то договоримся?

Каково тебе теперь?

Ты никогда не оборачивался

и не видел нахмуренных лиц

Жонглеров и шутов, которые плясали для тебя;

Нужно было понять раньше –

Нельзя давать другим отдуваться за тебя.

Ты ехал на хромовом коне со своим дипломатом,

На плече которого сидел сиамский кот;

Не правда ли, тяжело обнаружить

что он был не в курсе –

После того, как он взял у тебя все, что смог украсть?

Каково тебе теперь?

Принцесса на крыше и другие замечательные люди –

Все думают: ты в порядке;

Но ты бы лучше снял кольцо

с бриллиантом и заложил его;

Ты так издевался над Наполеоном в лохмотьях;

Иди к нему, он зовет тебя, ты не можешь отказаться,

Когда ничего нет – нечего терять,

Ты невидим теперь, у тебя нет секретов –

Каково тебе теперь?

Как ты теперь –

совсем один,

Не зная, как попасть домой,

Как неизвестно кто,

Как катящийся камень?{101}

Такие песни пишутся только в переломные моменты этого мира, и люди, пишущие их, приходят в наш мир не просто так.

Но это – совсем другая история.

Family

Family – не по-детски могучая группа излюбленного мною Золотого Века. Критики любят называть такие «несправедливо забытыми». Но бывает ли такое? По-моему, «несправедливо забытых» в природе не бывает. Бывают те, кто сделал свое дело и ушел под радар, а если о них не все знают, так кому от этого хуже?{102}

Любителей Family в мире не так уж много – по сравнению с миллионами поклонников Led Zeppelin или Jethro Tull, зато те, кто любит музыку Family, – люди особые. И они отнюдь не одиноки – сам Джон Леннон называл их «лучшей группой современности», что-то похожее говорили Иан Андерсон и другие люди, неплохо чувствующие музыку.

Про Family писали: «Одни из самых диких и ни на что не похожих первопроходцев андеграунда». Их выступления были настолько «необузданными и интенсивными», что, если им приходилось где-то играть на одной сцене с Хендриксом, неистовый Джими отказывался выступать вторым, понимая, что после Family ловить ему будет нечего.

«Звук Family свиреп, интенсивен и сложен. Это больше чем блюз, чем восток, чем кантри; больше чем рок и больше чем поп. Это прогрессивная группа в самом подлинном смысле этого слова».{103}

В тибетском языке есть такое понятие – «саморожденная драгоценность». Family – драгоценность, самородившаяся в английской глубинке, провинциальном городе Лестер, в веселом 1966 году. Тогда на маленьком острове Британия вдруг, как по мановению волшебной палочки, появилось несчитаное количество нереально хорошей музыки.

Джон Уитни с двухгрифовой гитарой и Роджер Чэпмен

Перейти на страницу:

Вы читаете книгу

Аэростат. Течения и Земли

Гребенщиков Борис

Наши партнеры