Виски со льдом (СИ) - "Marlu" - Страница 31
- Предыдущая
- 31/32
- Следующая
Тревога на лице Рея сменилась хищным оскалом, когда он понял, что послужило причиной недовольства.
- Микки, - выдохнул-простонал Рейнис, нетерпеливо извлекая из моей тщательно смазанной задницы анальную пробку, руки у него дрожали.
Я расслабился, послушно подчиняясь резким и даже грубым в своей нетерпеливости движениям, по опыту зная, что первые пару раз оголодавший Рей кончить не даст.
- Микки, - Рейнис склонился надо мной, нежно целуя в губы и проводя ладонями по ногам, - у-м-м, чулочки, - движения становятся откровенно нежными, пальцы пробираются под резинку, слегка приспуская и обнажая чуть вплавленный след.
- Надо же, заметил, - ехидно сказал я и хихикнул – щекотно, - пойдем в спальню, тут жестко! – могу же я немного покапризничать?
Вообще-то я не питал особой любви к чулочкам и прочим милым сердцу Рейниса штучкам. Мне казалось, что это изрядная глупость, и как-то раз у нас состоялся даже серьезный разговор на эту тему.
- Ты не понимаешь, это красиво, возбуждающе, мило в конце концов, - убеждал меня Рей.
- Ну да, только ты сам почему-то не горишь желанием натянуть на себя те же чулки или дурацкие подвязки, - возмущался я.
- А ты хочешь, чтобы я..? – осторожно поинтересовался он.
В результате этой провокации на Рее оказались пресловутые черные чулочки, только ни шарма, ни красоты с моей точки зрения ему это не добавило. Выглядел он довольно глупо: мосластый, голенастый мужик в чулках не вызывал совершенно никаких эротических мыслей.
Убедившись, что в этом плане мы с ним совершенно по-разному смотрим на одно и то же, я смирился с некоторыми слабостями дорогого человека, правда злоупотреблять всякими такими штуками не давал, справедливо рассуждая, что праздничный торт это одно, а если каждый день его есть, то можно и аллергию на сладкое заработать.
- Чего Воф-фа от тебя хотел, - вспомнил все же Рей про дневного посетителя глубокой ночью, когда я совершенно затраханный лежал у него под боком, стянув наконец ненавистные чулки. Приятно, конечно, доставить радость человеку, тем более что давно не виделись, но как они меня раздражали, кто бы знал!
- Развода, - зевнул я, кутаясь в одеяло.
Рука, поглаживающая меня по спине, замерла.
- А ты?
- А что я? Санта попросит – дам. Уговор дороже денег, вид на жительство я уже получил, так что никакого морального права заставлять ее оставаться моей женой не имею. Я так и сказал Володе, что как только, так сразу, а он сразу захотел с тобой поговорить.
- Ясно. Но Санта не хочет ничего менять, я точно знаю, как раз перед поездкой говорили. Воф-фа слишком, - Рей покрутил рукой в воздухе, - непостоянный.
Да, спокойной жизни у них с Сантой не получалось. Они то ссорились, разбегаясь по разным странам, то снова кто-то не выдерживал и ехал мириться, и все начиналось с начала. Слишком разные и слишком одинаковые. Иногда было странно, что два таких твердых характера могут даже временно существовать вместе. Любовь, видимо, помогала. А потом Санта забеременела, и начались проблемы.
- Но он в своем праве насчет ребенка, - грустно сказал я, понимая, что наше счастье сейчас хрупко, как никогда.
- Кроме его права существует еще желание Санты, - сказал Рейнис, - попробую с ним завтра поговорить, может быть, послушает, хотя, - он ухмыльнулся, - с тех пор как он узнал, что я предпочитаю мальчиков и из-за меня он не может жениться на Санте, мой авторитет сильно поколебался в его глазах.
Я вынужден был согласиться: так и было.
- Давай спать, все проблемы оставим до завтра. «Спи, мой мышонок, закончился трудный день. Завтра наступит не раньше, чем кончится ночь», - промурлыкал он мне на ухо.
Разговор у них состоялся тет-а-тет. Недовольного меня выставили с кухни и я ушел, в сердцах хлопнув дверью, и громко топая, поднялся на второй этаж, хлопнув от души дверью и там. Затем разулся и на цыпочках прокрался вниз, где и замер у приоткрытой двери, которая всегда отходила от косяка, если ей как следует шандарахнуть. Начало разговора я пропустил, но это было не особенно важно, преамбулу я все равно знал.
- …и из-за всяких извращенцев я не могу жениться на любимой женщине, - донесся до меня голос бывшего начальника.
- Не так, - поправил его Рей, говорили они по-русски, потому что за пять лет Володя так и не соизволил выучить латышский, - из-за таких, как ты, мы с Мишей не можем жить открыто. Вы отравляете жизнь ничем не повинным людям, отличным от вас лишь тем, что в постели предпочитают свой пол. Мы не можем пройти рядом, коснуться друг друга, и не приведи господи поцеловаться – побьют камнями. Если бы разрешили однополые браки, такая конспирация была бы не нужна.
- Зачем двум мужикам жениться? – возразил начальник. - Детей вы наплодить не можете. Любовь? Не смешите меня, простая похоть.
Сзади спины коснулась чья-то прохладная рука, и я, чуть не подпрыгнув, развернулся, чтобы увидеть прижимающую палец к губам Санту; дальше подслушивали мы уже вместе.
- Значит, ты можешь любить, а другим это чувство недоступно? Так, что ли? – Рейнис уже разозлился.
- Ну почему, - пошел на попятный Владимир Юрьевич, - просто пусть Миша разведется с Сантой, и живите дальше, кто вам мешает?
- Видишь ли, мой дорогой, - в бой вступила тяжелая артиллерия в виде самой девушки, - если мы разводимся, то Миша должен будет уехать, потому что никаких оснований продолжать жить в этом доме у него нет! Не забывай, что такие события тщательно отслеживаются журналистами, и будет скандал, если он останется. Опять же, я развожусь и выхожу замуж за тебя, да?
- Да, - подтвердил не почуявший подвоха мужчина.
- И тем самым подтверждаю перед всем миром, что сестра у известного музыканта шлюха и нагуляла ребенка, будучи замужем за другим, да?
- Мы можем уехать в другую страну, - угрюмо произнес он. - Или они могут уехать туда, где можно спокойно жить двум мужикам.
- Я не хочу ехать в другую страну, - отрезала Санта, - и Рей никуда не поедет, потому что родился здесь, любит эту страну, здесь его корни! Родители! Ты подумал об этом? Или как всегда только о себе?
- О ребенке!
- А кто у тебя ребенка отнимает, скажи мне?
- Но у него будет другая фамилия и отчество!
- Фамилия моя, а отчества у латыша не будет! – заорала Санта. – Или ты будешь любить сына или дочь только за фамилию, а не за то, что он твой?
Это был запрещенный прием, и Владимир выскочил из кухни как ошпаренный, проносясь мимо меня, вжавшегося в стенку в коридоре, даже не заметив.
- Нет, мы еще не договорили! – бросилась за ним Санта.
Прятаться больше смысла не имело, и я поплёлся в кухню, но стыдно мне не было.
- Не стой босиком на холодном полу, - Рейнис опять посадил меня на стол. – Бедный Воф-фа, мне его жаль. Не удивлюсь, что он пойдет на баррикады, размахивая радужным флагом, и будет бороться за права геев.
Я представил картину, посмотрел в глаза Рейнису, и мы рассмеялись.
- Санта категорически против развода, так что скоро ты как бы станешь отцом, - потерся щекой о мою щеку Рей, я пожал плечами: как скажете, я не против. – А Воф-фе придется смириться, деваться-то некуда.
- Наверное, или опять сбежит в Москву.
- Вот если бы он по-другому себя вел, - начал Рейнис.
- Нет, если бы он был более слабым противником, то Санте он быстро бы стал не интересен, - возразил я, - а сбегает, наверное, просто чтобы не прибить ее.
- Возможно, - подумав, согласился он, - но вот о чем я подумал – что есть на свете высшая справедливость. Он так яростно ненавидел всех геев, что это ему наказание такое.
- В виде нас? – подколол я.
- Нет, мы хорошие, - Рей улыбнулся, - в виде ситуации, в которой вынуждены жить другие, отличные от него люди. Он теперь точно так же не может взять любимую женщину за руку, поцеловать или оказывать другие знаки внимания на улице или в общественном месте.
- Жестоко, но справедливо. Наверное, - почти согласился я с доводами Рейниса.
- Предыдущая
- 31/32
- Следующая
