Блотт в помощь - Шарп Том - Страница 6

• Предыдущая
• 6/57
• Следующая

Военнопленному Блотту угрожала репатриация в Италию, но после вольготной жизни в Англии о переселении в Неаполь он и слышать не хотел. Возвращаться в разбомбленный Дрезден тоже мало радости: тот находился в русской зоне, а кому охота променять благодать Южного Уорфордшира на злющие сибирские морозы? Да и сомнительно, что Фатерланд, пусть даже побежденный, с распростертыми объятиями встретит своего воина, который пять лет подряд прикидывался итальянским военнопленным. Разумнее всего, решил Блотт, тут и оставаться. Вот тогда-то его преданность роду Хэндименов и воздалась ему сторицей.

Лорд Хэндимен сменил множество увлечений. Задолго до того, как мир захлестнула мода на озабоченность экологией, он уже смекнул, что природные ресурсы земли вот-вот совсем иссякнут, и собрался наладить хотя бы свое домашнее хозяйство так, чтобы всем отходам находилось применение. Предметом его особой страсти был компост. Блотт выкопал на огороде глубоченные компостные ямы, куда сваливался весь органический мусор.

– Отходами разбрасываться не надо, – приговаривал граф, и в Хэндимен-холле отходами не разбрасывались. Под руководством графа трубы канализационной системы особняка были подведены к компостным ямам, и Блотт с графом часами любовались на новые слои капустных кочерыжек, картофельных очистков и экскрементов, которых с каждым днем становилось все больше и больше. Когда яма заполнялась, Блотт выкапывал новую, и все начиналось сначала. Результаты оказались поразительными. Огород дал невиданный урожай гигантской капусты, кабачков и огурцов чудовищной величины. Зато летом в доме появились полчища мух, тоже чудовищные. Наконец от них совсем не стало житья, и леди Хэндимен, которая из-за этой утилизации отходов начисто потеряла аппетит, решительно заявила: или мухи, или она. Блотт вправил канализационные трубы на прежнее место, а граф, очевидно вдохновленный плодовитостью мух, обратился к разведению кроликов. Блотт соорудил несколько десятков клеток, расположил их рядами и в несколько этажей на манер многоквартирного дома, и граф поселил туда самых крупных кроликов, каких только удалось достать. Эта порода называлась «фламандские гиганты». Но успех новой затеи графа тоже оказался далеко не бесспорным. Кролики уплетали тонны зелени и овощей, а Хэндименам уже в горло не лезли пироги с крольчатиной, кролики жареные, крольчатина тушеная и lapin a l'orange [6]. Блотт сбился с ног, стараясь досыта накормить прожорливых зверьков. А тут еще леди Мод, которой в ту пору было десять лет, начитавшись сказок про злоключения кроликов, вообразила отца заклятым врагом кроличьего рода и стала склонять кроликов к побегу, который сама и организовала.

Когда в Европе разразился мир, «фламандские гиганты» в Клинской теснине кишмя кишели. Но лорд Хэндимен к ним уже охладел. Теперь его занимали утки, особенно порода хаки кампбелл – большого ухода за ними не требуется, а яйценоскость у них огромная.

– С утками промашки не будет, – бодро пообещал граф, и все семейство переключилось с крольчачьей диеты на утиные яйца. Увы, и этому пророчеству графа не довелось исполниться. Оказывается, именно с утками легче всего допустить промашку. Хэндимены убедились в этом, когда граф соблазнился яичком, снесенным неподалеку от старой компостной ямы. Он умер сравнительно легкой смертью – если смерть от трупного яда бывает легкой, – и Мод с матерью остались одни-одинешеньки. И очень возможно, что если бы не смерть графа, Блотту давным-давно пришлось бы покинуть Хэндимен-холл.

Прошло несколько недель. Все это время леди Мод вертелась как белка в колесе. Каждый день она обращалась за консультацией к мистеру Тернбуллу, вербовала противников строительства по всему Южному Уорфордширу, с утра до ночи сновала по заседаниям комитетов. Особенно кипучую деятельность развернула она в Комитете по защите Клинской теснины. Председательствовал там генерал Бернетт, но заправляла всем леди Мод, занимавшая пост секретаря. Рассылались петиции, проводились митинги протеста, предлагались и принимались резолюции, собирались пожертвования, печатались плакаты.

– Правда побеждает лишь ценой всечасной гласности, – изрекла леди Мод на заседании комитета [7]. При столь оригинальном высказывании слушатели насторожились, хотя ораторша позаимствовала эту фразу из «Словаря знаменитых цитат» Бартлетта.

– Протесты – это полдела, – продолжала леди Мод. – Мы должны действовать так, чтобы о наших протестах заговорили повсюду. Для спасения теснины слов мало, надо переходить к делу.

Сэр Джайлс, сидевший в президиуме рядом с женой, для вида покивал, но в душе встревожился. Сама по себе гласность – это не страшно. И правда пусть себе торжествует – лишь бы не на его костях. Страшно другое: не дай бог докопаются до его роли во всей этой истории. Он, конечно, не сомневался, что известие о строительстве дороги придется супруге не по сердцу, но кто мог ожидать, что она разбушуется как торнадо в юбке? И уж тем более нельзя было предвидеть, что шумиха, которую собирается поднять его жена, будет угрожать его политической карьере.

– Если ты не постараешься отстоять Хэндимен-холл, – предупредила леди Мод, – я постараюсь, чтобы тебя прокатили на следующих выборах в парламент.

Сэр Джайлс понял, что она не шутит, и помчался в Управление регионального планирования посоветоваться с Хоскинсом.

– Вы же сами хотели, чтобы дорога проходила через теснину, – удивлялся Хоскинс, сидя вместе с сэром Джайлсом в «Гербе Хэндименов».

– И сейчас хочу. Но Мод как с цепи сорвалась. Пригрозила, что… Ну, это не важно.

– Пошумит и успокоится, – утешал Хоскинс. – Люди всегда так: чуть что новое – сразу в штыки, а пройдет время – привыкают.

– Легко вам рассуждать, – огрызнулся сэр Джайлс. – А мне с этой стервой приходится жить под одной крышей. Каждый вечер только и долдонит про свой дом, будь он неладен. Даже ужин не приготовит, сам стряпаю. И еще завела моду чистить отцовский дробовик. Ох, не нравится мне это.

– Она уже ненароком пальнула в одного геодезиста на прошлой неделе.

– А нельзя ее за это привлечь? – с надеждой спросил сэр Джайлс. – Может, тогда она прыть поумерит? Вызвали бы ее в суд магистратов.

– Она сама магистрат, – напомнил Хоскинс. – И потом, поди докажи, что она стреляла с умыслом. Скажет – на кроликов охотилась.

– Ах да, что она еще-то удумала. Приволокла домой чертову уйму здоровенных овчарок. Взяла на прокат у какой-то треклятой фирмы, обеспечивающей охрану. Ночью в уборную выйти страшно: неровен час покусают.

Сэр Джайлс заказал еще пару виски и задумался. Наконец он произнес:

– Как ни крути, а расследование проводить придется. Вы так прямо всем и объявите: будет, мол, вам расследование. Это их малость успокоит. А как дойдет до расследования, предложите другую трассу – такую, чтоб уж точно никого не устроила. Помните, как было со строительством многоквартирного дома в Шрютоне?

– Это когда горожане заартачились и мы дали разрешение разместить на этом участке вместо дома поля орошения?

– Вот-вот. Тут же стали как шелковые. Так и сейчас: предложите такой вариант, на который ни один нормальный человек не согласится, и…

– К примеру, провести дорогу через Оттертаун, – сообразил Хоскинс.

– А что Оттертаун?

– Он в десяти милях от намеченной трассы. Весь район застроен муниципальными домами.

– И что ж, прямо через центр? – ухмыльнулся сэр Джайлс.

– Прямо через центр.

– Дельная мысль, – одобрил сэр Джайлс. – Я первый поддержу это предложение. А с ним точно не согласятся?

– Точно, точно, – заверил Хоскинс. – Кстати, я хотел бы получить вознаграждение прямо сейчас.

Сэр Джайлс огляделся по сторонам.

– Советую купить…

– В этот раз наличными, – остановил его Хоскинс. – На акциях «Юнайтед ойлз» я здорово погорел.

• Предыдущая
• 6/57
• Следующая