Закон Единорога - Свержин Владимир Игоревич - Страница 51
- Предыдущая
- 51/94
- Следующая
Детина впереди перестал кричать и опустил руки. Опустил он их, надо сказать, очень неудачно – так, что локоть его врезался мне в грудь. И не успей я в последнюю секунду чуть-чуть развернуться, пришлось бы мне сейчас, выпучив глаза, хватать воздух ртом, как рыбе, выкинутой на берег. Однако удар все же был достаточно силен.
«Осторожнее!» – хотел было крикнуть я, как вдруг сильный рывок сбоку за пояс едва не опрокинул меня на спину. Пытаясь удержать равновесие, я инстинктивно схватился за первое, что подвернулось мне под руку. Это была чья-то кисть с длинными ловкими пальцами, накрепко сжимающими мой кошель, висевший на поясе. Не успел я ничего сообразить, как раздался приглушенный звон и что-то мелкое покатилось по мостовой. Я резко обернулся, увидел обалдевшее длинное лицо с расширенными от недоумения глазами… и тут же услышал наглое заявление:
– Чего это вы меня хватаете, месье? Да вы…
– Тихо! – беря кисть воришки в болевой захват, внушительно прошептал я. – Будешь верещать, сломаю руку. А ну пошли, разговор есть.
Я потащил неудачливого грабителя из толпы. Откуда же ему было знать, что парашютную стропу, припасенную заботливым Лисом в качестве шнура для наших кошельков, невозможно перерезать, чиркнув по ней заточенной монеткой!
При ближайшем рассмотрении вор оказался худющим бледным подростком лет пятнадцати, впрочем, довольно резвым и языкастым. Пока мы гордо шествовали к ближайшему закоулку, малец несколько раз пытался выскользнуть из моего захвата, охал, верещал, морщился, обзывая меня всякими нехорошими словами и требуя объяснить, куда мы идем. В общем, он меня изрядно утомил.
– Слушай меня… – негромко произнес я, прижимая наглеца к стене в какой-то вонючей подворотне.
– Эй, мужик! – раздался позади тот самый голос, который недавно приветствовал французскую делегацию изъявлением бурного восторга.
Я обернулся. Два крепкого вида оборванца с короткими дубинками в руках медленно наступали на меня, строя подобающие случаю угрожающие рожи.
– Ты чего это мальчишку обижаешь? – с издевкой поинтересовался тот самый дуболом, который недавно «нечаянно» двинул меня локтем в грудь.
Они не дождались ответа. Наша беседа была коротка, но содержательна. Досадливо пнув валявшуюся под ногами дубинку, я вернулся к своему воришке, получившему в ходе решения спорных вопросов под дых и потому все еще корчившемуся у стены.
– Вставай, – потребовал я, грубо вздергивая парнишку за ворот и приподнимая над землей. – Я же сказал, разговор есть.
Он подозрительно поглядел на меня.
– А бить не будете?
– Нет, – пообещал я. – Если не начнешь опять дергаться, не буду.
– И в тюрьму не потянете? – несколько успокаиваясь и приходя наконец в норму, поинтересовался охотник за кошельками.
– Хотел бы – давно уже потащил бы, – резонно заметил я. – Вопросы у меня к тебе есть. Ответишь хорошо – дам денег, плохо – ребра пересчитаю. Выбирай.
Парнишка шмыгнул носом, всем своим видом выражая готовность ответить хорошо.
– Ты местный? – начал я.
– Ага…
– Давно промышляешь?
– Ну, не очень… – замялся он. – Сегодня первый раз, – честно глядя мне в глаза, заявил воришка.
– Меня не интересуют твои похождения, – резко оборвал я паренька. – Скажи, хорошо ли ты знаешь город?
– Да уж как не знать! Знаю, добрый господин, – подобострастно отвечал малолетний преступник.
– Хорошо… А в цитадели бывал? – продолжал я допрос. Глазки паренька настороженно блеснули.
– А вам зачем?
– Я спрашиваю, бывал или нет? – Я как следует еще раз встряхнул мальчишку. – Вопросы здесь задаю я!
– Приходилось… – буркнул тот.
– Можно ли проникнуть в замок, минуя ворота? – продолжал допытываться я, чувствуя, что моя игра в следователя довольно-таки глупа и небезопасна. Однако я был доведен до крайности, хватался как утопающий за соломинку и готов был использовать даже этот крайне рискованный вариант.
– Можно… – разглядывая меня с нехорошим интересом, протянул воришка. – Заплатить только придется.
– Насчет этого не волнуйся. Заплачу, – пообещал я, чувствуя себя преотвратнейшим образом.
– А вы что, убить там кого замышляете? – прошептал юнец, находя логичное объяснение моему странному поведению.
– Будешь трепать языком, убью тебя, – заверил я.
Малолетний криминальный элемент сдавленно ойкнул, видимо, окончательно утвердившись в мысли относительно моего ремесла. Наверняка у него в голове уже вертелся складный рассказ о том, как ловко удалось ему вывернуться из лап свирепого наемного убийцы.
– Ну, пойдем, что ли? – решив играть свою роль до конца, дернул я мальчишку за плечо.
– Что вы, что вы! – замахал тот на меня руками. – Сейчас никак нельзя. Ночью, когда стемнеет, приходите сюда же, я вас проведу. Да деньги не забудьте! – довольно нагло добавил он. Я для профилактики холодно и криво улыбнулся, обдавая собеседника ледяным взглядом.
– Я приду и деньги принесу, не волнуйся. Но если тебя не будет или если ты притащишь с собой этих кретинов, – я кивнул на распростертых в грязи и охающих «защитников детских прав», – то моли Бога, чтобы он сам прибрал тебя к завтрашнему утру!
Паренек испуганно и мелко закивал и, вывернувшись из моей ослабленной хватки, ринулся наутек.
– Как стемнеет, я приду! – донеслось из-за угла.
Я вышел из пропахшей испражнениями подворотни и медленно побрел по берегу Роны. Широкая река мощно несла свои воды к Средиземному морю, чуждая мелочной людской суеты, грехов и страстей… На душе было мерзко. Некому, да, собственно говоря, и незачем было задавать дурацкие риторические вопросы, которые, словно тяжелые жернова, вертелись в моей голове. Я с ужасом чувствовал, что все те перевоплощения, которые были моей работой в этом лучшем из миров, оставались со мною, переделывая меня каждое на свой лад. Благородный рыцарь, вестфольдский принц, английский шпион, циркач, комтур тамплиеров… Кто из них – настоящий Вальдар Камдил? И жив ли еще он, этот настоящий? Может, всего-то и есть «Джокер-1» – карта, которая сама по себе не значит ничего и которую можно сбросить вместо любой другой? Только что я надел личину наемного убийцы… Пусть случайно, не желая того, в глазах одуревшего от страха воришки я несколько минут играл роль. Но удастся ли мне снять эту жуткую маску? Мерзко…
«Никто не сможет упрекнуть меня, что я действовал неправильно! – неожиданно зло подумал я. – Я всегда был адекватен. Ситуации, задания… К черту лысому! А люди? Мои друзья… Да, черт побери, друзья! Бельрун, Меркадье, Шамберг… Все эти люди близки мне, и боль каждого из них – моя боль. И все же я тасую их судьбы и кидаю козырными картами, как только в этом возникает нужда. Интересно, – неожиданно перебила мои размышления странная мысль, – и леди Джейн, и Лаура говорили, что любят меня… Говорили искренне, во всяком случае, хочется верить, что эти слова были искренними. Возникает резонный вопрос: за что? Ведь не может же действительно вызвать столь трепетное чувство умение лихо рубиться мечом, скакать на коне и плести сеть интриг подобно заправскому пауку? За что-то же они меня полюбили? Или моя маленькая сестричка… Когда она поняла, что я – не ее родной брат, что-то же удержало Инельгу рядом со мной, толкнуло на эту безумную вылазку у стен Лондона! – Я горько усмехнулся. – Мне тридцать шесть… И быть героем стало моей работой. Но очень хочется быть человеком».
Еще некоторое время поглядев на синие волны Роны, я повернулся и зашагал на постоялый двор, где мы остановились. Где меня ждали, черт побери…
В гостинице меня действительно ждали.
– Куда это ты, черт побери, запропастился? – набросился на меня Бельрун, едва я успел переступить порог.
– По городу гулял, – неопределенно ответил я.
– Гулял? – удивился мой друг. – И много выгулял?
– Ночью иду в замок, – ответил я просто.
– Ночью в замок? Что ты там забыл ночью? – Он уставился на меня как на сумасшедшего. – И чем ты там намерен заниматься до того, как туда приедет Брайбернау?
- Предыдущая
- 51/94
- Следующая
