Все лорды Камелота - Свержин Владимир Игоревич - Страница 25
- Предыдущая
- 25/106
- Следующая
– Ступай прочь из дома моего, богомерзкий еретик! – не замедлил отозваться оппонент. – Анафема тебе, отступник!
Каранток, обычно источавший непробиваемое добродушие во всем, что не касалось его священного служения, выскочил из хлипкого строения, раскрасневшийся, словно после сауны, и, бросив на ходу: «Слова твои пар, развеянный ветром!», помчался по тропе прочь от лесной резиденции архиепископа. Я хотел было что-то сказать, остановить его, но он промчался мимо, словно подгоняемый псами дикой охоты.
Я огорченно посмотрел вслед улепетывающему проповеднику. Уж и не знаю, для чего Господь привел его в этот дом, но то, что теперь расхождения Карантока с официальной церковью приняли необратимый характер, было ясно как божий день.
– Послушай, Торвальд, – обескураженный сэр Бэдивер еще раз смерил взглядом быстро удаляющегося Карантока. – А ты уверен, что он святой?
– Кто его знает? – пожал плечами я. – Прежде мне никогда не приходилось общаться с подобной породой людей. Однако в Уэльсе, в Эйре, да, похоже, и в Каледонии в его святости никто не сомневается. К тому же ты знаешь кого-нибудь еще, за кем бы самая что ни на есть настоящая виверна таскалась, словно собачонка, да еще к тому же выполняя заповеди Господни?
– Да-а, – протянул рыцарь, – странные дела. А может, он из этих, из друидов?
– Да ну, скажешь! – отмахнулся я. – Он их терпеть не может.
– И преосвященный Эмерик тоже. А вот надо же! – вздохнул сэр Бэдивер. – Во всяком случае, сейчас к преосвященному лучше не соваться. Да и вообще не стоит говорить, что святой этот с вами приехал. Сам понимаешь, устав у нас здесь строгий.
– Устав? Здесь?! Бэдивер, ты о чем?
Мой оркнейский братец поглядел в лесную чащу, словно ища в ней ответа, и промолвил с неожиданным смирением в голосе:
– Последняя битва отвратила меня от суетности мирской жизни. Ибо не было ничего доселе и не будет впредь ужаснее, чем она.
Я не стал утешать его заверением, что будет еще много хуже, и приготовился слушать, соображая, где лучше вклинить вопрос о судьбе предсказания Мерлина.
– Военная слава тщетна, и все наши подвиги суетны, ибо таят в себе грех тщеславия, лишь едва прикрытый риторикой о служении Господу. Истинное служение здесь. – Он повел рукой в сторону избушки. – Не мечом, но словом Божиим след бороться с врагами веры Христовой. Молитва – вот лучший доспех, а скромность и воздержание – вот лишь подвиги, приятные Творцу.
– Это он сказал? – Я кивнул на хижину отшельника, из открытой двери которой слышались молитвенные завывания.
– Он. И он прав, – сокрушенно вздохнул Бэдивер. – Я без сожаления покидаю этот мир, тем более что неумолимый рок безжалостно погасил единый огонь, служение которому возвышало рыцарский удел над безжалостным разбоем. Вчера я испросил позволения стать послушником у его высокопреосвященства, и брат мой Лукан также хотел искать себе подобного жребия, когда бы смерть не забрала его во тьму.
– Да-а, – протянул я, обдумывая, как лучше приступить к вопросу, приведшему нас в эту лесную чащу. – Послушай, Бэдивер, – наконец произнес я, переходя на заговорщический тон, словно нас кто-то мог подслушать, – не передавал ли тебе брат Лукан перед смертью небольшой кусочек пергамента?
– Какой кусочек? О чем ты говоришь? – Свежеиспеченный послушник старался держаться спокойно, однако в голосе его чувствовалась плохо скрытая настороженность, какая бывает у подростков, едва успевших спрятать порнографический журнал при разговоре с внезапно вошедшими родителями.
– О последнем предсказании Мерлина, разделенном по приказу Артура на дюжину частей и розданном им тем, кого он считал наиболее близкими себе.
– Тише! – одернул меня сэр Бэдивер, хотя слова мои и так были произнесены вполголоса. – Преосвященный Эмерик не желает здесь слышать имена магов, друидов и их приспешников. – Он подхватил меня под локоть и буквально потащил подальше от лесной молельни. – Откуда тебе-то известно о пророчестве?
Я молча вытащил из-под одежды ладанку сэра Кэя и достал из нее исписанный огамическим письмом клочок пергамента.
– А-а, – кивнул мой братец, – вот оно как. Прости, я не знал об этом. Впрочем, откуда? Значит, и ты тоже один из лордов Камелота.
– Лукан передал тебе свою часть? – Я вновь вернул Бэдивера к своему вопросу.
– Да, – со вздохом кивнул тот. – Умирая, он передал мне подобный пергамент.
– Он у тебя? – с тайным облегчением произнес я, начиная обдумывать, каким образом теперь заставить родственника передать свое достояние мне во временное пользование.
– О нет. – Бэдивер покачал головой. – Я выкинул его. Да и посуди сам, мог ли я хранить в этом святом месте пророчество Мерлина, который, невзирая на мое личное почтение к нему, маг, друид и безбожник.
– Несчастный! – возмутился я. – Что ты наделал! Ведомо ли тебе, что в этом предсказании заключена судьба королевского трона Британии? Как ты мог так безрассудно поступить?
– Судьба короля, как и судьба последнего свинопаса, ведома промыслом Божьим. Предсказания магов, даже столь могущественных, как тот, о ком мы говорим, ничего не способны изменить в естественном ходе вещей. Кому предначертано познать тяжесть венца, тот станет королем, пророчествуй о том кто-то или нет. Так учит Эмерик, у которого вчера с покаянием испросил я духовного наставления.
Строго говоря, и Эмерик, и вещавший ныне его словами Бэдивер были правы. Во всяком случае, у меня не было ни времени, ни охоты вступать в теософский спор, чтобы опровергнуть их тезисы. Но задание оставалось заданием, выполнить его я был обязан, а потому со вздохом оборвал речь благочестивого послушника, не давая развить фаталистическую теорию престолонаследия.
– Возможно, так оно и есть. Вероятнее всего, это так. Но, Бэдивер, брат мой, получив сей пергамент, я давал клятву, что в назначенный час прибуду в Камелот, чтобы выполнить волю короля. Уверен, и иные посвященные, став лордами, давали сию клятву. Без сомнения, невзирая на лишения и вражду, они придут в замок и соберутся у Круглого Стола, у которого до сих пор не остыли места, уготованные доблестным защитникам Божьего закона. Сэр Лукан, ты, я, Говейн, Гарет, Гахерис, Агровейн и иные принцы и рыцари Оркнейского дома – разве мало сделали мы, борясь со злом в этих землях? Разве достойны мы позора, коий падет на весь род, ежели один из первейших лордов Камелота запятнает имя свое клятвопреступлением? Или не взывает к тебе со скорбью душа старшего брата Лукана? Именно тебе доверившего сокровенные письмена, дабы смог ты заменить его в числе избранных?.. – Я перевел дыхание, готовясь к очередному раунду в поединке благочестия и рыцарского долга. Однако белое полотенце было выкинуто на ринг прежде, чем очередной каскад обличений пал на голову Бэдивера.
– Я выбросил его вчера, возвращаясь от Эльфийского источника. Место там приметное, пожалуй, мы еще сможем найти его. Вероятно, ты прав. Увы, я не гожусь для того, чтобы выполнить последнюю волю брата. Но честь нашего рода не должна пострадать. Поскольку мое решение покинуть суетный мир твердо, то может считаться, что для него я уже умер, а стало быть, имею полное право передать сие тяжкое наследие тому, кто его достоин. Пошли, я проведу тебя к тому месту, где я выбросил пергамент. Если Господу будет угодно, мы еще найдем его.
– Лис!
– Капитан! – Наша связь включилась одновременно, заставляя вздрогнуть от неожиданности. После короткой паузы я, как старший по званию, вновь вызвал напарника:
– Так, Сережа, послушай меня. Часть прорицания действительно была у Лукана, и он действительно отдал его Бэдиверу…
– Ну, круто! Надеюсь, ты уже раскрутил дорогого кузена дать тебе его поносить на месячишко-другой?
– В общем-то да. Но тут есть одна загвоздка.
– Что еще за загвоздка?
– Понимаешь, дело в том, что Бэдивер выкинул свою часть.
– Не понял?! Как это так – выкинул?! Ему шо, в пылу схватки моргенштерном по чайнику загадали? Он теперь зовется Бэдивер Бескрышный? Он шо, не знает, на хрена вообще этот ребус нужен?
- Предыдущая
- 25/106
- Следующая
