Выбери любимый жанр

У обелиска (сборник) - Перумов Ник - Страница 19


Изменить размер шрифта:

19

Лизка прыснула и прикрыла рот уголком подушки, прислушалась – не разбудили ли соседок? – затем задорно глянула на меня, сверкнула хитрыми глазищами:

– Да ты и впрямь не знаешь, что ли?! Не сказали тебе разве? Некромантка наша Нина, не-кро-мант-ка!

Я даже не сразу поняла – некрологи, что ли, составляет? А потом вспомнила слово, и похолодела, и вытаращила в темноте глаза.

Все мои знакомые маги, разумеется, ушли на фронт в первых рядах добровольцев – а как же иначе? Чародеи, которые обладают способностями, превышающими способности обычных советских людей, – разве не они должны быть примером для подражания, разве не на них возложена самая большая ответственность? Кто-то стал политруком и проводил с солдатами беседы перед боем, силой собственного сердца заставляя вчерашних учителей и комбайнеров, инженеров и столяров поверить в святость воинского долга. Кто-то попал в разведку и отводил глаза неприятелю, пока разведгруппа пробиралась по тылам. Кто-то в госпиталях, подобных нашему, заговаривал боль и помогал ранам поскорее затягиваться. Кто-то, умея проникнуть в чужие мысли, заставлял вражеского танкиста отвернуть в сторону, прямиком на минное поле. Их было мало, самых обычных и вместе с тем самых разных советских магов, и не всегда им удавалось то, ради чего они рвались на передовую, – ровно так же не каждому солдату, в руках которого винтовка, удается попасть точно, подстрелить наступающего фашиста. Но каждый старался как мог, в меру своих способностей, и то, что их объединяло, помимо попавшей в страшную беду родины, – цвет их магии.

А тут – некромант. Черная магия. Древнее, дремучее, бесчеловечное колдовство. Я помнила, как в прошлом году одного старшекурсника исключили из комсомола и отчислили из нашего института за эксперименты с черной магией. Если бы мне кто-то сказал, что некроманты служат в частях гитлеровских войск, я бы ни на секунду не засомневалась в сказанном. Но чтобы в Красной Армии?!

Позднее я не выдержу, решусь, подойду и, дрожа от страха, прямо спрошу у Нины, что она потеряла тут, на фронте, почему не скрылась в глухой тайге, как сделали сотни, тысячи заботящихся исключительно о себе темных ведьм и колдунов, почему не перебежала на сторону неприятеля при первой же возможности. С интересом оглядев меня и оценив мою смелость и комсомольскую прямоту, Нина небрежно, будто шоколадку на стол, с усмешкой кинет мне: «А ты думаешь, родину только вы любить способны?» Но это будет позднее, на следующий день, а тогда, ночью, во мраке классной комнаты, сжавшись от ужаса в комочек, я жадно слушала то, что мне рассказывала о Нине Лизка.

Разумеется, ни один некромант не сумеет воскресить мертвого насовсем. Их колдовской уровень, их силы разнятся только тем, насколько давно умершего им удается вернуть к жизни и как долго продержать его «на этом свете». Нина, к сожалению, умела работать только со свежими трупами, именно поэтому так торопились наши разведчики: тот «язык» был не ранен, а убит, но убит меньше часа назад, и значит, имелся шанс, что медсестра-некромантка раскачает его, дабы получить ответы на интересующие комбата вопросы. А вот прошло бы больше двух часов – уже не факт, что вышло бы. Зато было у Нины другое достоинство: «держать» воскрешенного она могла долго. Ну, не бесконечно долго, конечно, все-таки мертвец остается «на этом свете» исключительно за счет жизненной силы самого некроманта, колдун буквально отдает трупу свою энергию, частичку самого себя, питает его, будто живая батарейка. Однажды под Вязьмой Нина, по Лизкиным словам, совершила настоящий подвиг: больше получаса «держала» не одного, не двоих, а сразу троих немцев. Для некроманта, если он не безумец, подобное расточительство попросту невероятно, поскольку восстановиться после такого бывает крайне проблематично. В итоге нужные сведения от убитых фрицев были получены, батальон успел перестроиться, и потому потери оказались не такими ужасными.

Стал понятен и офицерский паек с шоколадом, и папиросы вместо махорки, стало понятно и то, почему накануне мальчишки сторонились такой красивой девушки, – еще бы! Она трупы оживляет, она мертвецам в голову проникает, она их «раскачивает» изнутри, подчиняет своей воле – мало ли как в этот момент ее собственная психика меняется? Да и потом – а вдруг и в сознание живых она тоже заглядывать умеет? Кому ж понравится…

Внезапно успокоившись, несмотря на оставшиеся вопросы и невзирая на такое жутковатое соседство, я, наконец, быстро и крепко заснула.

Утро началось с артиллерийской пальбы – немец пристреливал территорию. Канонада вяло прокатывалась по нашим позициям слева направо, по всей длине недавно вырытых окопов и траншей. Мины и бризантные снаряды взрывались то где-то далеко, то совсем рядом, буквально в трехстах метрах от окраины городка и нашего импровизированного госпиталя. Такая пристрелка означала, что вскоре на одном из участков фронта начнется массированная артподготовка, а после именно в этом месте вражеские войска пойдут на прорыв.

Едва успев позавтракать, первая и вторая рота вы-двинулись на позиции в дополнение к отдежурившей всю ночь в передовых окопах третьей. Ближе к обеду в том же направлении потянулся обоз с боеприпасами, пайками и санитарным взводом.

Позиции нашего батальона представляли собою три линии. Дальние траншеи проходили впереди, за рощицей. Слева к ним примыкали позиции стрелковой роты соседнего полка, справа мы были прикрыты естественной преградой – тянущимся от рощицы на целый километр глубоким логом. Где-то там, в конце лога, располагался артиллерийский дивизион, укрепивший правый фланг фронта. Вторая линия окопов была нам видна как на ладони – вот она, в пятидесяти шагах от рощицы, немного загнутая на фланге с таким расчетом, чтобы простреливалась не только опушка, но и грунтовая дорога, проходящая аккурат по границе расположения нашего батальона и соседей слева. Там, в окопах второй линии, сидели новобранцы – те самые обритые наголо мальчишки, с которыми мы танцевали и пели в вечер знакомства.

Мы с девочками находились в третьей линии, неподалеку от командного пункта, в укрепленной и местами прикрытой накатами толстых бревен траншее. Чуть позади нас, за длинным стогом, пряталась санитарная конная фура – для доставки раненых в госпиталь, а совсем тяжелых – в больницу в центре городка. Вообще-то Нюрке полагалось быть при фуре, поскольку она со своей полнотой была бы плохой помощницей нам в полевых условиях – ни наклониться толком, ни проползти по-пластунски. Однако она так упрашивала пожилого фельдшера Кульманакова, что тот в итоге махнул рукой – чеши, дескать, отседова. «Не пойдут сегодня! – приговаривала Нюрка время от времени, убеждая не то нас, не то себя, и тайком крестилась. – Раз утром не поперли – днем точно не попрут!»

А потом что-то случилось – я сама не поняла, как, когда и что именно. Просто вдруг махом сдернуло с полюшка между нами и второй линией траншей всю пыль, всю сухую траву; подпрыгнули вверх комья рыхлой холодной земли, вынутые наружу при окапывании, вздрогнули толстые бревна блиндажей, тугим толчком меня бросило на Нину и вниз, под ноги застывшей Нюре. И только потом в голову ворвался рев и грохот.

Высунуться из укрытия казалось делом немыслимым, поэтому мы вчетвером, сидя на корточках на дне траншеи, зажали уши ладонями и крепко зажмурились. Снаряды падали так часто и так близко, что временами нас осыпало земляным крошевом, гороховой дробью стучали по каскам камешки, а мимо, по-над накатами бревен, практически на расстоянии вытянутой руки, со свистом и жужжанием проносилось что-то мелкое, жаркое, острое, смертоносное…

Когда я читала в книжке или слышала от кого-нибудь фразу «Мне казалось, что это никогда не закончится!», я думала, что это такой речевой оборот, художественное преувеличение, вымысел. Я пропускала эти слова мимо сознания как не несущие буквальной смысловой нагрузки. Теперь я вжималась в осыпающуюся стенку траншеи, а в голове набатом било: «Это никогда, никогда, никогда не кончится!!!» И в то же время я отчетливо понимала, что лично для меня это может закончиться в любую минуту, вот прямо сейчас, на следующем вдохе…

19
Перейти на страницу:
Мир литературы