Страсти по Казимиру (СИ) - "Mind the Gap" - Страница 28
- Предыдущая
- 28/32
- Следующая
Оказалось, что Казимир был плох, но ухватить и вытащить его почти удалось. Он перенёс какую-то операцию, ажно с переливанием крови, отпускать из стационара тяжёлого пациента врачи не соглашались, но суровый охранник был убедителен, и сейчас, накачанный антибиотиками и с катетером в лапе, кот лежит в каморке Бегича под капельницей. Илья как представил себе эту картину, так его вновь залихорадило. Но Тимур был неумолим: Казимир останется у него, тем более что Бегич способен лучше присмотреть за больным животным, чем кто-либо…
— А ты возвращайся к картону!
Чудеса, но недоверие к бывшему любовнику заставило Тимура наплевать на свои принципы не спать где попало. Он придирчиво осмотрел бельё, вытащенное из шкафа, и решился раздеться и вытянуться на скрипучем диване. Да, смотрелось нелепо: орёл в курятнике.
Он даже похлопал по месту рядом с собой, якобы призывая Илью лечь рядом. Но Илья предпочёл кресло: бронзовое великолепное тело уже не было притягательным. А тот особый маскулинный запах и аромат лимона и полыни уже не делали его раскованным и смелым, наоборот, заставляли сжаться и тревожиться. И его, и почти готового Человека Будущего с ведроподобной головой, который вытянулся на полу почти так же, как Тимур, — на белеющем полотне неровно подрезанного картона. Через пару часов Илья собирался подправить скорые мазки по рубахе этого персонажа, заварить чай и из пипетки капнуть на самый угол картона, так как было в оригинале. Илья так и не отдохнул. Он всё думал, думал, думал. Мысли, как осиные жала, пронзали мозг, и тело никак не могло расслабиться. Он вспоминал свою глупую влюблённость, свой поступок перед портретом там, в кабинете, свой побег. Представлял, как Казимир жил у Маньки, как он сбежал от пожара, как добирался домой, как оказался в лапах Бегича, как над ним склонились врачи, как ему плохо…
...Как ему плохо, Казимир ощутил только на второй день, когда отступило забытьё и отпустил букет из наркоза и обезболивающих, а постоянно капавший под кожу физраствор утолил наконец жгучую жажду. Не открывая глаз, он знал, что опять не дома. Полежав ещё пару часов, собирая оплавленные осколки сознания и приходя в себя, он недоуменно почувствовал, что находится в логове врага — сияющего демона. Забеспокоился, пошевелил пересохшими губами, неожиданно издал стон, похожий на слабое грудное рычание, но пошевелиться не смог. Тут же услышал тихий басовитый голос, что заворчал рядом успокаивающе и почти ласково. По голове между ушей пролёг тёплый и уверенный след от человеческого прикосновения. Бегич впрыснул в капельницу новую дозу обезболивающего, и Казимир снова затих на несколько часов, так и не открыв глаза.
Время от времени приходя в себя, кот обнаруживал присутствие рядом большого чужого человека, тот приговаривал что-то, осторожно протирая кошачью морду влажным тампоном, поправлял трубки, которые тянулись от серой лапы куда-то вверх, проверял сухой горячий нос больного зверя и снова принимался расстроенно ворчать. Чувствовал Казимир и собаку большого человека, она ревниво следила, оставленная за порогом, не отходила ни на шаг от хозяйской двери и даже опрокинула свою миску, чтобы привлечь его внимание. Бегич не гнал пса, только тихо, но сурово выговаривал ему, объяснял, указывал на место, велел не мешать и не беспокоить, пёс слушал его, сопел обиженно и принимался толкать миску носом, словно был голоден.
От рук странного соглядатая к беспомощному Казимиру шёл мощный поток тёплой уверенной энергии, в ней угадывалась первобытная связь степняка со всем живым, что зависит от него и от чего издревле зависит он сам... Бегич делал всё, что умел, чтобы выходить вверенного случаем пациента, а умел он многое. Умел ставить уколы, менять капельницы, не спать столько, сколько потребуется, и быть незаменимым во всём, но за увечным зверем он смотрел не только потому, что так приказал хозяин Орлиного гнезда. Просто этого требовала сама его природа. Он даже поводил руками над тугой повязкой и несколько раз повторил что-то похожее на заклинания — странно растянутые рокочущие звуки, что поднимались к горлу от солнечного сплетения и выкатывались в тишину комнаты сквозь сомкнутые плотно губы, потом умылся и принялся наблюдать. Казимир ещё ленился открывать глаза, но уже знал, что снова придётся что-то делать, собирать и плести потоки чужого света, питаться ими, восстанавливать своё совершенно растаявшее биополе. Рядом был донор, открытый и сильный, который щедро делился энергией, давая возможность раненому зверю окрепнуть, и Казимир знал, что сам должен делать, что теперь настала его очередь...
...Теперь настала очередь главного. Эскизы костюмов для оперы-буфф были готовы, просушены феном, реконструированы по отметинам столетнего пути в зелёной папке: чайная капля в углу диаметром ноль восемь, жирный тонкий след по кромке и хорошо заметная вдавленность прямо на лбу Человека Будущего. Тимур за каждой пометкой времени следил с лупой, дышал Илье в затылок, придирчиво сверял направление мазков, густоту акварели, изгиб угольной линии-рамки. Он был доволен и деятелен, ведь всё налаживалось — питомец был послушен и талантлив. Тимур опять так начал называть Илью — «питомец», хотя, конечно, никаких планов возвращения его в свою постель он уже не строил. Но на коротком поводке этого иллюстратора нужно будет держать, он ещё пригодится!
Илья же, напротив, занимался самоедством. Ошеломление первого дня работы над копиями сначала сменилось отчаянием, а потом лихорадочным поиском выхода из патовой ситуации. Выхода он не находил, по всему получалось, что Тимур всё-таки и славы добьётся, и обогатится за счёт своего коварства. Успокаивало только одно: Бегич сообщил, что Казимир поел и морду поднял, а «значит, к житью». Правда, Хэнк, почуяв в доме подозрительное животное с враждебным запахом, рычал почти безостановочно, как будто выговаривал хозяину всё, что накипело в его собачьей жизни. Похоже, что пёс обиделся на Бегича, отворачивал свою морду, опрокидывал кормушку, и это охранника сильно огорчало. Зато это помогло Илье вернуть Казимира.
В понедельник Тимур забрал оба готовых фейка и куда-то с ними устремился. Велел Илье начинать работу над «Победой над Солнцем», но тот сказал, что нужно выспаться, и потребовал привести Казимира, тем более что эскиз декорации с квадратным солнечным затмением выполнен углём, геометричен, технически прост, ибо здесь нет «блуждания в голубых тенях символизма»*, поэтому работа будет быстрой. Тимур, впечатлённый качеством первых подделок, на мгновение задумался и позвонил Бегичу, чтобы тот привёз кота. Сказал, что последнюю работу Илья тоже будет делать под контролем, а пока нужно спать, чтобы рука была твёрдой.
Илья воспринял этот широкий жест как маленькую победу. Стоило Тимуру скрыться, он залез в Интернет и нашёл анонс: в пятницу в доме Матюшина миру будут представлены долгожданные находки, о которых ранее пророчествовали искусствоведы. Найдены недостающие элементы серии эскизов К. Малевича к футуристической опере «Победа над Солнцем»! Среди всего прочего главная находка — первое появление чёрного квадрата как осознанной формы нового направления в авангарде. Шедевры представит талантливый во всём, такой-растакой гений и замечательный человек — Тимур Бахтияров, сделавший много для музея и для истории русского искусства в целом. На презентации предполагалось воссоздать кусочек оперы, как раз с героями на найденных эскизах. Илью вновь охватило уныние. Как остановить этот фарс?
- Предыдущая
- 28/32
- Следующая
