Розенкранц и Гильденстерн мертвы - Стоппард Том - Страница 2
- Предыдущая
- 2/31
- Следующая
Розенкранц пожимает ему руку. Гильденстерн тащит его к себе.
(Напряженно.) – Мы играем в орлянку уже... (Освобождает его так же резко.) Не в первый же раз мы бросаем монеты!
Розенкранц
– Конечно нет – довольно давно, сколько я помню.
Гильденстерн
– То есть сколько?
Розенкранц
– Забыл. Постой – восемьдесят пять раз!
Гильденстерн
– Да?
Розенкранц
– Я так полагаю, кой-чем надо обладать – чтобы такой результат.
Гильденстерн
– Ты так полагаешь? И это все? И никакого страха?
Розенкранц
– Страха?
Гильденстерн (в ярости швыряет монету наземь)
– Да, страха! Такая, знаешь, щелка, сквозь которую мозги заливает светом!
Розенкранц
– Орел... (Опускает ее в кошелек.)
Гильденстерн садится подавленный, достает монету, бросает ее, она падает между ног; смотрит на нее, поднимает и кидает ее Розенкранцу; тот опускает ее в кошелек. Достает другую, подбрасывает, ловит, накрывает ладонью, переворачивает, открывает, смотрит и кидает ее Розенкранцу; тот опускает ее в кошелек. Достает третью монету, подбрасывает, ловит правой рукой, переворачивает ее на тыльную сторону запястья левой, взмахивает им (запястьем), ловит левой, поднимает левую ногу, швыряет под нее монету, ловит ее, переворачивает и кладет ее себе на макушку, где она и остается. Подходит Розенкранц, разглядывает монету и опускает ее в кошелек.
– Боюсь...
Гильденстерн
– Я тоже.
Розенкранц
– Боюсь, что сегодня не твой день.
Гильденстерн
– Боюсь, что как раз мой.
Небольшая пауза.
Розенкранц
– Восемьдесят девять.
Гильденстерн
– Должно же это означать что-нибудь еще, кроме перераспределения капитала. (Размышляет.) Список возможных объяснений. Первое: я сам хочу этого. На дне моего подсознания я играю в орлянку против самого себя, используя монеты без решки во искупление своего невспоминаемого прошлого. (Бросает монету.)
Розенкранц
– Орел.
Гильденстерн
– Второе: время остановилось намертво, и поэтому выпавший в тот миг орел повторяется в девяностый раз... (Бросает монету, разглядывает, передает ее Розенкранцу.) Но в целом сомнительно. Третье: божественное вмешательство; иными словами, благоволение свыше, ниспосланное ему, – см. притчу о детях Израилевых – или же кара свыше, ниспосланная мне, – см. притчу о жене Лота. Четвертое: эффектное подтверждение принципа, согласно которому каждая отдельная монета, подброшенная в отдельности (бросает монету), с той же вероятностью упадет как орлом, так и решкой, и поэтому нет оснований удивляться в каждую отдельную единицу времени, когда это происходит. (Это происходит – он кидает монету Розенкранцу.)
Розенкранц
– Никогда не видел ничего подобного.
Гильденстерн
– И силлогизм: первое – он никогда не видел ничего подобного; второе – ни о чем подобном никогда не писал домой. Вывод: домой об этом писать не стоит... Домой... О чем ты прежде всего вспоминаешь?
Розенкранц
– А, ну это... Ты имеешь в виду, что первое мне приходит в голову?
Гильденстерн
– Нет – какую вещь ты прежде всего вспоминаешь.
Розенкранц
– Ага. (Пауза.) Не помню. Я все забыл. Это же было так давно...
Гильденстерн (спокойно, но настойчиво).
– Ты не понял: я спрашиваю, что ты вспоминаешь первым после всего, что забыл?
Розенкранц
– А, ясно. (Пауза.) Я забыл вопрос.
Гильденстерн вскакивает и шагает взад-вперед.
Гильденстерн
– Ты счастлив?
Розенкранц
– Что?
Гильденстерн
– Ну, доволен?
Розенкранц
– Да, думаю, что да.
Гильденстерн
– Что ты намереваешься сейчас делать?
Розенкранц
– Не знаю. А ты?
Гильденстерн
– У меня нет намерений. Никаких. (Останавливается как вкопанный.) Значит, это был гонец... посланец... это точно. За нами послали. (Он круто оборачивается к Розенкранцу и резко произносит.) Силлогизм номер два: первое – вероятность есть фактор, оперирующий в сфере естественных сил. Второе – вероятность не оперирует как фактор. Вывод – мы во власти не-, противо– или сверхъестественных сил. Обсудим.
Розенкранц вздрагивает.
– Только без горячности.
Розенкранц
– Прости, что это с тобой?
Гильденстерн
– Научный подход есть форма защиты от чистого чувства страха. Ну, держись крепче, поехали, итак – возражение к предыдущему силлогизму: дело тонкое, навостри уши, вдруг выйдет что-нибудь симпатичное. Если мы постулируем, как только что, что в пределах не-, противо– и сверхъестественных сил существует вероятность того, что теория вероятности не будет оперировать как фактор, тогда мы должны принять, что вероятность в первой части как фактор не оперирует, в каковом случае теория вероятности будет оперировать в пределах не-, противо– и сверхъестественных сил. И после того как мы это со всей очевидностью установили, мы имеем все основания полагать, что мы не находимся во власти не-, противо– и сверхъестественных сил. По всей вероятности, то есть. Что лично для меня большое облегчение. (Короткая пауза.) Что было бы совсем неплохо, если бы... (Он продолжает с растущим напряжением, но контролируя себя.) Мы играем в орлянку уже черт знает как давно, и все это время – если только это время – я не в силах считать нас самих чем-либо большим, чем парой золотых с орлом и решкой. Надеюсь, это не звучит чересчур удивительно. Потому что как раз неудивительность всего происходящего и есть то, что я пытаюсь ухватить. Душевное равновесие обычного игрока зависит от закона, или, пускай, тенденции, или, скажем, вероятности, или, во всяком случае, математически вычислимых шансов, которые гарантируют, что у него не сядет психика от слишком большого проигрыша – и что он не надавит на психику своему партнеру слишком большим выигрышем. Что создает некоторую гармонию и атмосферу доверия. Словом, случайность и упорядоченность образуют некий союз, в котором мы узнаем природу. В конце концов, солнце вставало примерно так же часто, как и садилось, и монета падала примерно столько же решкой, сколько и орлом. А потом прибыл посланец. За нами послали. И больше ничего не случилось. Но девяносто две монеты, подброшенные одна за другой, упали девяносто два раза орлом... И в течение последних трех минут на ветру этого безветренного дня я слышу звуки барабана и флейты...
- Предыдущая
- 2/31
- Следующая
