Жизнь на Самоа - Стивенсон Роберт Льюис - Страница 18

• Предыдущая
• 18/65
• Следующая

Что касается этих последних, то сиднейская «леди» наконец произвела потомство. Сначала было семь поросят, один погиб. Она вела себя по-светски и приветствовала нас самым восторженным хрюканьем. Ей кинули немного соломы и сухих кокосовых листьев, и она соорудила из них круглое ложе вроде гнезда гигантской птицы. На другой день был сильный дождь. Вспомнив, что гнездо не под крышей, я была настолько любопытна, что вышла взглянуть на действия «ее светлости». Эгоистичное существо забралось на помост, сколоченный Паулем, предоставив своему потомству погибнуть под холодным дождем. В этот момент мимо пробегал Генри в одной подоткнутой лавалава. Он перемахнул через ограду, с возмущением выдернул помост из-под аристократической особы и задвинул гнездо с поросятами в сухой угол.

Дикая черная свинья очень красивое животное. У нее блестящие умные глаза, большие и светло-карие, длинное, совершенно прямое рыльце, а ноги как у оленя. Нельзя сказать, что это подходящий тип для бекона, но на нее приятно смотреть, когда она надежно заперта. Она не прекращает попыток к бегству. Просыпаясь ночью, я всякий раз слышу ее возню. Я могла бы к ней привязаться, но, как справедливо заметил Льюис, «дружить со свиньей и в то же время есть свинину – совсем в духе каннибализма».

Прибыл и отбыл «Арчер». Он доставил нам письма, промокшие во время застигнувшей его бури. Кусок бордюра, который я выписала, почти совсем погиб. Капитан Генри и мистер Херд приходили навестить нас note 51. И тот и другой выглядят прекрасно. Оба смутились, когда я помянула свинью с острова Севидж, и притворились, что ничего не знают о ее судьбе. В конце концов капитан признался. «Говоря по правде, я напрасно потратил целый день, чтобы добыть эту свинью с борта „Дженет“, но в последний раз, как я ее видел, она была прикована там на палубе, а больше мне о ней ничего не известно». Впрочем, я думаю без сожаления об этой уроженке острова Севидж.

Они привезли грустную весть о Пенрине note 52. Проказа, первые признаки которой появились еще при нас, разразилась с такой большой силой, что местное население встревожилось и отселило зараженных. Говорят, что в Апии одна гавайка больна проказой в далеко зашедшей форме. Сегодня приходил Сеуманутафа повидать нас или, вернее, занять немного денег. «По этой причине я и пришел» – это его собственные слова. Льюис имел с ним очень серьезную беседу о проказе и страшной опасности, которой она грозит Самоа. У Сеуманутафы красивое интеллигентное лицо, а улыбка напомнила мне нашего дорогого Тембиноку note 53. Жена Сеуманутафы, принадлежащая к высокому роду, – тетка Генри.

Последнее сообщение из жизни духов, принесенное Генри, чуть-чуть вразумительнее предыдущих. Есть будто бы злой женский дух, по имени «Придите ко мне, тысячи». Иногда эта дьяволица в обличье сердитой старой бабки является к женщинам, когда они одни, и требует от них разных мелких услуг. Она может, например, попросить напиться, но в очень грубой форме. Если ей ответят любезно и вежливо принесут воду, то никакой беды не последует. Если же нет, она выжидает, когда жертва уснет, забирается в ее тело и ночи напролет носится по горам или пьянствует. Таким образом, бедная жертва никогда не имеет отдыха и, не подозревая о причине, постепенно чахнет и умирает. В других случаях она принимает вид мужчины. Тогда она выбирает себе девушку, и несчастная обречена на смерть, чтобы демон мог забрать ее душу. Бывает и так, что ей приглянется красивый юноша. Для него это верная гибель. В соседней деревне жил молодой человек. Генри хорошо знал его. Он был очень красивый, очень умный и хороший и поэтому занимал в деревне место, подобное месту «девы деревни». Я впервые услышала о «юноше деревни», но Генри говорит, что это распространенный обычай. На аиту фафине (женский злой дух или дьявол) этот хороший, умный и красивый юноша произвел такое неотразимое впечатление, что она сначала взяла себе его жизнь, а потом и душу. Ее действия или, вернее, их видимые признаки широко известны. Все тело человека сначала принимает красивый пунцовый оттенок, а в голове ощущается странная легкость. Затем кровь начинает просвечивать сквозь кожу и тело делается прозрачным. «Вот так», – сказал Генри и подержал руку со сдвинутыми пальцами перед лампой. Вскоре после этого наступает конец, и аиту фафине улетает прочь со своим новым женихом. У знакомого Генри все эти признаки были очень ясно выражены, так что сомнений тут быть не может.

Льюиса не удивляет, что самоанцы боятся быть в лесу после наступления темноты. Прошлый раз он возвращался из Апии безлунной ночью. Было очень темно, но дорога и весь лес вокруг фосфорически светились от лежащего всюду на земле гниющего дерева. По его словам, ощущение было такое, словно он пробирается сквозь преддверие ада.

Приезд главного судьи ожидается теперь менее чем через две недели. Невзирая на протесты, король пригласил всех вождей для торжественной встречи. Это будет вроде налета саранчи на хлебное поле. Вопрос в том, как они все будут кормиться. Боюсь, что в значительной степени за счет чужих свиней и кур. Не думаю, чтобы миссионеры одобрили мои оборонительные меры, но я не смогла изобрести ничего более надежного. Я взяла днище небольшого бочонка из-под мяса и изобразила на нем устрашающую рожу с вытаращенными глазами и широко разинутым ртом, в котором видны два ряда острых зубов. Вместо волос на голове языки пламени. Пламя, зрачки и зубы я нарисовала светящейся краской. Мне даже самой страшно глядеть на это изображение. Должна прибавить, что, по поверью, у аиту фафине красные волосы, стоящие дыбом, и красивая фигура. Грудь у нее прекрасной формы. Вообще же это слабая сторона сложения самоанских женщин.

Генри сделал открытие, что у нас есть собственная аиту фафине. Она живет в ключе, от которого начинается наш главный ручей. Передвигаясь, она поднимает порывистый ветер. Ее-то и боится Лафаэле. Он рассказывал Генри, как один раз, работая в саду, услыхал в зарослях позади себя странный звук и, обернувшись, увидел, что ветер рвется сквозь деревья, которые шумят и тревожно раскачиваются.

Плотник вовсю работает над конюшней и уже подвел ее под крышу. Генри со своей бригадой строит, вернее, роет убежище на случай урагана. Вчера я ходила поглядеть на их работу: большая яма, наполненная грязью, среди которой торчат гигантские камни вулканического происхождения. Я сказала им, чтобы они сейчас же вырыли канаву для стока, если не собираются использовать свое сооружение под бассейн для купания, но боюсь, что они так и не приступили к канаве. Сегодня яма, должно быть, порядком наполнилась, так как прошлой ночью дождь лил как из ведра.

В последние два дня очень странное и тревожное освещение. В небе какие-то беловатые отблески. Стволы деревьев и голая почва красны, как жженая охра, где посветлее, где потемнее; растительность интенсивного резко зеленого цвета, на фоне которого выделяется нежное белое цветение. Дождь продолжает лить, и весь мир сейчас промокший и неуютный.

Генри хочет прибавки жалованья до ста двадцати долларов, чтобы пополам с двоюродным братом купить земельный участок. Пока проект только обсуждается. Пауль, встревоженный мыслью о предстоящих переменах, попросил заключить с ним договор. Он также допытывается с пристрастием, каковы будут его обязанности. Лафаэле, от которого недавно сбежала жена, снова женится или уже женился, на сей раз в присутствии консула. Он сказал мне, что больше никак не может оставаться в Апии и должен перейти к нам на постоянное жительство; что они с женой согласны спать где придется и будут «работать как черти». Если же новая жена чем-нибудь не угодит мне, я могу хоть убить ее, а Лафаэле не обидится и все равно будет работать как черт.

Вчера после полудня у самого входа в гавань Апии стал на якорь какой-то большой незнакомый корабль. Оттуда переговаривались сигналами со «Шпербером». Мы так и не определили, что это за корабль и о чем он сигналил.

• Предыдущая
• 18/65
• Следующая