Черная стрела - Стивенсон Роберт Льюис - Страница 6

• Предыдущая
• 6/50
• Следующая

– Идите мимо ветряной мельницы, – ответил Дик шепотом. – Тропинка доведет вас до переправы через Тилл. Там вам расскажут, как идти дальше.

Он даже головы не повернул и снова принялся за еду. Но уголком глаз он заметил, как тот мальчик, которого называли «мастер Джон», осторожно выскользнул из комнаты.

«Он ничуть не старше меня, – подумал Дик. – И он осмелился назвать меня добрым мальчиком! Да если бы я знал, что со мной так разговаривает мальчишка, я бы скорее повесил его, чем указал ему дорогу!»

Полчаса спустя сэр Дэниэл вручил Дику письмо и приказал ему мчаться в замок Мот. А через полчаса после того, как Дик уехал, в комнату влетел запыхавшийся гонец милорда Райзингэма.

– Сэр Дэниэл, – сказал гонец, – вы теряете прекрасный случай заслужить славу! Утром на рассвете началась битва. Мы разбили их передовые части и рассеяли правое крыло. Предстоит последнее сражение. У вас свежие силы, и вы можете опрокинуть неприятеля в реку. Что вы скажете, сэр рыцарь? Неужели вы явитесь последним? Это обесславит вас!

– Я только что собирался выступить! – вскричал рыцарь. – Сэлдэн, труби поход!.. Сэр, я следую за вами. Большая часть моего отряда пришла сюда всего два часа назад, сэр. Что тут будешь делать? Если коня слишком пришпоривать, он сдохнет... Живо, ребята!

В утреннем воздухе весело запела труба; воины сэра Дэниэла сбегались со всех сторон на главную улицу и строились перед харчевней. Они спали с оружием в руках, не расседлывая лошадей, и через десять минут сто копьеносцев и лучников, чисто одетых и хорошо дисциплинированных, стояли в рядах, готовые двинуться в бой. Почти все были одеты в цвета сэра Дэниэла – темно-красный с синим, – и это придавало им нарядный вид. Те, которые были лучше вооружены, построились впереди, а сзади всех, в конце колонны, расположилось жалкое подкрепление, явившееся накануне вечером. Сэр Дэниэл с гордостью оглядел свой отряд.

– С такими молодцами не пропадешь! – сказал он.

– Вы правы: отличные воины! – ответил гонец. – Глядя на них, я еще больше грущу, что вы не выступили раньше.

– На пиру все лучшее подают вначале, а на поле брани – в конце, сэр, – сказал рыцарь и вскочил в седло. – Эй! – заорал он. – Джон! Джоанна! Клянусь святым распятием, где она? Хозяин, где девчонка?

– Девчонка, сэр Дэниэл? – спросил кабатчик. – Я не видел никакой девчонки, сэр.

– Ну, мальчишка, дурак! – крикнул рыцарь. – Неужели ты не разглядел, что это девка? На ней темно-красный плащ. Она нарушила пост, выпив воды, – помнишь, негодяй? Где же она?

– Да спасут нас святые! Вы называли ее мастер Джон, – сказал хозяин. – А я-то не догадался... Он уехал. Я видел его... ее... я видел ее в конюшне час назад. Она седлала серую лошадь.

– Клянусь распятием, – вскричал сэр Дэниэл, – девка принесла бы мне пятьсот фунтов, если не больше!

– Сэр рыцарь, – с горечью сказал гонец, – пока вы здесь шумите о пятистах фунтах, решается вопрос, кто будет владеть английским королевством.

– Хорошо сказано, – ответил сэр Дэниэл. – Сэлдэн, возьми с собой шестерых арбалетчиков. Выследи ее и поймай. Мне нет дела до того, сколько она стоит, но я хочу, чтобы к моему возвращению она находилась в замке Мот. Ты отвечаешь мне за это головой!.. А теперь в путь!

Войска поскакали рысью, а Сэлдэн с шестью воинами остался на улице в Кэттли, окруженный глазеющими крестьянами.

Был месяц май, шесть часов утра, когда Дик, возвращаясь домой, подъехал к болоту. Сияло голубое небо; веселый ветер дул шумно и ровно; крылья ветряной мельницы быстро кружились; ивы, растущие на болоте, колыхались под ветром и внезапно светлели, словно пшеница. Дик всю ночь провел в седле, но сердце у него было здоровое, тело крепкое, и он весело продолжал свой путь.

Тропинка мало-помалу спускалась все ниже, все ближе к топям, и наконец он потерял из виду все дорожные приметы, кроме ветряной мельницы, стоявшей на холме возле Кэттли, далеко позади, и вершин Тэнстоллского леса, торчавших далеко впереди. Кругом тянулись обширные заросли колышущихся ив и камышей; лужи пенились под ветром; предательские трясины, зеленые, как изумруд, поджидали и заманивали неосторожного путника. Тропа шла напрямик через топь; это была очень древняя тропа, ее проложили еще римские солдаты; с тех пор прошли века, и во многих местах ее залили стоячие воды болота.

Отъехав на милю от Кэттли, Дик приблизился как раз к такому месту; тропа здесь заросла ивой и камышом, и это хоть кого могло сбить с толку. Да и трясина была здесь шире, чем всюду; человек, не знакомый с этим местом, легко мог попасть в беду. И Дик со страхом вспомнил о мальчике, которому он так неясно объяснил дорогу. За себя он не беспокоился; взглянув назад, туда, где вертящиеся крылья ветряной мельницы отчетливо чернели на голубом небе, и вперед, на высокую верхушку Тэнстоллского леса, он уверенно поехал напрямик, хотя конь его погрузился в воду по колена.

Уже половина трясины была позади и впереди он уже видел сухую тропинку, бегущую вверх, когда вдруг справа от себя услышал плеск воды и заметил провалившуюся по брюхо серую лошадь, которая отчаянно билась. Внезапно, словно почуяв приближение помощи, она громко заржала. Ее налившийся кровью глаз был полон безумного страха; она барахталась в трясине, и тучи насекомых кружились над нею.

«Неужели несчастный мальчишка погиб? – подумал Дик. – Это его лошадь. Славная серая лошадь! Как печально ты смотришь на меня, милая! Я сделаю для тебя все, что возможно. Я не оставлю тебя медленно тонуть вершок за вершком!»

Он натянул арбалет и всадил в голову лошади стрелу.

Совершив это полное сурового милосердия дело, Дик, опечаленный, двинулся дальше. Он пристально смотрел по сторонам, надеясь найти хоть след того мальчика, которого направил на эту дорогу.

«Нужно было рассказать ему все гораздо подробнее, – думал он. – Боюсь, он погибнет в болоте».

Вдруг кто-то окликнул его по имени, и, глянув через плечо, Дик увидел лицо мальчика, смотревшего на него из камышей.

– Ты здесь! – воскликнул Дик, останавливая лошадь. – Ты так забился в камыши, что я чуть не проехал мимо. Я видел твою лошадь: ее затянуло в трясину, и я избавил ее от мучений. Клянусь небом, если бы ты был добрее, ты сам бы ее пристрелил. Ну, вылезай. Тут тебя никто не обидит.

– Добрый мальчик, у меня нет никакого оружия; да мне и не нужно оружия, потому что я все равно не умею сражаться, – ответил беглец, выходя на тропинку.

– Как ты смеешь называть меня мальчиком? – крикнул Дик. – Я, наверно, старше тебя.

– Прости меня, добрый мастер Шелтон, – сказал беглец. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Напротив, я хочу просить тебя о помощи, так как я попал в беду, сбился с дороги, потерял свой плащ и своего несчастного коня. У меня есть хлыст и шпоры, а ехать не на чем. А главное, – прибавил он, оглядев свою одежду, – я такой грязный!

– Вздор! – воскликнул Дик. – Стоит ли обращать внимание на то, что ты выкупался! Кровь ран и грязь странствий украшают мужчину.

– Если так, я предпочитаю некрасивых мужчин, – ответил мальчик. – Но что мне делать? Прошу тебя, добрый мастер Ричард, дай мне совет! Если я не доберусь до Холивуда, я погиб.

– Я дам тебе не только совет, – сказал Дик, слезая с лошади. – Я дам тебе своего коня, а сам побегу рядом. Когда я устану, ты побежишь, а я поеду. Так будет скорее.

Мальчик сел на коня, и они двинулись вперед через трясину. Дик шагал рядом с мальчиком, положив руку ему на колено.

– Как тебя зовут? – спросил Дик.

– Зови меня Джон Мэтчем, – ответил мальчик.

– А что тебе нужно в Холивуде? – спросил Дик.

– Я хочу спастись от человека, который обидел меня, – сказал Джон Мэтчем. – Добрый аббат Холивуда всегда защищает слабых.

– А как ты попал к сэру Дэниэлу, мастер Мэтчем? – спросил Дик.

– Он захватил меня силой, – ответил Джон Мэтчем. – Он выкрал меня из моего родного дома, одел меня в этот наряд. Вез меня так долго, что у меня чуть не разорвалось сердце... Насмехался так, что я чуть не плакал. А когда мои друзья погнались за нами, он посадил меня к себе за спину, чтобы их выстрелы попали в меня! Стрела ранила меня в ногу, и теперь я слегка хромаю. Но придет день суда, и он заплатит за все!

• Предыдущая
• 6/50
• Следующая