Заскар. Забытое княжество на окраине Гималаев - Пессель Мишель - Страница 46
- Предыдущая
- 46/63
- Следующая
Моё меланхолическое настроение развеялось, как только я вошёл в монастырь, а вернее, в деревню из волшебной сказки: крохотные домики, где жили монахи, стояли вдоль улочек, петлявших меж огромных скал. Улочки, замощённые плоскими плитами, утыкались в небольшой пруд, над которым нависали скалы и одна плакучая ива. Место было красиво и гостеприимно — величественный горный вид, с одной стороны, и скромное очарование пруда — с другой. Монахи любят жить в подобных живописных местах.
Я выбрался на прямоугольный двор, одной из сторон которого был оранжевый фасад большого молитвенного зала с двумя открытыми верандами по углам, опирающимися на яркие колонны, отделанные золотом. И долго стоял посреди двора, любуясь зданием и немного удивляясь тому, что ещё не появилось ни одного монаха. Мои часы показывали 5.30, но здесь, в Заскаре, никто не имел часов, и время определялось по солнцу. Я оказался в монастыре раньше утренней побудки. Кто-то дунул в трубу, и жалобный звук, дрожа, унёсся в долину. Начался новый день.
Поскольку никто так и не появился, я решил покамест осмотреть рисунки, украшающие портик молитвенного зала. На них были изображены четыре хранителя вселенной, божества воинственного вида, которые как бы охраняют вход в любое гималайское святилище. Сразу же за портиком, справа, начиналась лестница, ведущая к площадке, на которую выходило несколько дверей. Одна из них была приоткрыта, и я увидел сидящего перед очагом старого монаха. Он раздувал огонь и готовил чай. Я кашлянул, чтобы обратить на себя внимание, и вошёл в комнату. Монах вздрогнул от неожиданности. Я несколькими словами успокоил его, и он пригласил меня отпить чаю с солью. В это время появилось ещё несколько монахов. Двое из них были художниками, которых пригласили для реставрации фресок монастыря. Третий был монахом-торговцем, прибывшим накануне с товарами для монастыря. Чуть позже появился настоятель, высокий крепкий человек с энергичным лицом. Он вежливо заговорил со мной, осведомился, откуда я приехал и какова цель моего визита. Он пригласил осмотреть святилище. Спокойно ожидая, пока я допью чай, он завёл разговор с торговцем и двумя художниками: сколько хлопковой ткани понадобится для обивки стен одной из боковых кумирен? Подходит ли художникам товар, доставленный торговцем? Торговец извлёк несколько рулонов ткани, нитки, иголки и краски. Художники с видом знатоков осмотрели товар и показали нужные им оттенки цветов.
Наблюдая эту сцену, я представил себе, какие сложные проблемы возникают при строительстве и украшении великолепных монастырей, которые мне довелось увидеть. На Западе мы привыкли к тому, что можем купить в магазине любой нужный нам товар. Мы забыли о нашем недавнем прошлом — средневековье, когда было трудно достать товар не потому, что он был редок, а потому, что ещё не существовало ни серийного производства, ни точек широкой розничной продажи. Если вам нужно было купить набор толедских или шеффилдских ножей или мечей, следовало за ними послать. Монастыри Заскара и в наше время отправляют своих монахов-торговцев на месяц или два в путешествие для покупки нужных вещей, снабжая их деньгами для приобретения и доставки товара. Всё это резко повышает цену самых обиходных предметов, изготовленных в дальних краях. Я смотрел на монахов и думал о тех немалых трудностях, которые возникали и у нас в Европе в те времена, когда передвижение было медленным, люди ходили пешком, сопровождая вьючных животных.
Решив все вопросы, касающиеся монастыря, настоятель провёл меня по кумирням, где шли реставрационные работы.
В главной кумирне находились все сто восемь томов «Ганджура» — они лежали позади устрашающего божества Дордже Джигчета, свирепого демона с коровьими головами. В боковой кумирне хранились древние мечи и копья, а также хоругвь, подаренная Тхонде настоятелем Амдо в знак благодарности монастырю, который на год отпустил своих монахов к нему.
Поблагодарив настоятеля за радушный приём, я собрался было уйти, когда он подозвал старого монаха и попросил его проводить меня к весьма почитаемой молельне позади монастыря.
Прихрамывающий монах провёл меня мимо чхортенов и заставил карабкаться на скалистый карниз, где стояла знаменитая кумирня. Он достал связку ключей, открыл дверь и пропустил меня в святилище. Стены были покрыты свежими фресками. Увидев не очень древнюю статую свирепого демона, я вздрогнул: у него был очень страшный вид, он топтал человеческие тела и весь был увешан человеческими глазами, кишками и сердцами, символами чувств и страданий.
Я попрощался со своим гидом и спустился вниз к дому, где Лобсанг и Наванг уже навьючивали ослика.
Мы снова пустились в путь по пустынной равнине, которую поливал дождь.
Усталость взяла верх над самыми благими намерениями, и я с готовностью поверил Лобсангу на слово, что в Кумике нет ничего интересного, и мы оставили это селение в стороне. Нам пришлось перелезть через невысокую стену, которая тянулась на протяжении четырёх или пяти километров от деревни к реке, деля равнину пополам. Эта необычная стена — яркое свидетельство тому, какое значение имеет право на выгон в Заскаре. У каждого крестьянина своё поле, у каждой деревни свои пастбища, равнинные и горные, где животных пасут летом. Эта длинная стена отмечала границу общинных пастбищ Тхонде и Кумика.
Тропа вывела нас на берег реки Заскар, откуда хорошо виднелись чхортен Пипитинга и руины большого здания. Лобсанг сказал мне, что это форт индусских раджей, захвативших Заскар в 1836 году.
Современный лама
Ни в одном документе нет точных сведений об участи Заскара в момент захвата Ладакха солдатами Зоровара Сингха, полководца княжества Джамму. Этот генерал, завоёвывая гималайские земли, разорил мирные буддийские районы, через которые прошёл с огнём и мечом. Будучи не в состоянии оккупировать столь обширный край, как Ладакх, он заключил ряд кабальных договоров с местными вождями. Его войскам часто приходилось выступать для подавления мятежей местного населения. Оставив позади себя кровавый след, Зоровар двинулся на монастырь Рингдом. Прибыв туда, он узнал о мятеже князя Ладакха в Лехе. Не теряя времени, Зоровар преодолел перевал Пенси-Ла и вступил с войсками на территорию Заскара. В то время Заскар оправлялся от трёх разорительных вторжений соседних воинственных княжеств, которые за пятнадцать лет обескровили страну. Во время последнего из них, в 1823 году, которое возглавили вожди Лахуля, была разрушена большая крепость Падам. Поскольку крепость не успели восстановить, заскарцы не смогли оказать сопротивления Зоровару Сингху и были в результате этого вынуждены платить радже княжества Джамму ежегодную дань в три с половиной рупии с каждого очага. Дань была невысока по сравнению с ежегодной данью в десять с половиной рупий с очага, которой были обложены ладакхцы.
Зоровар Сингх потребовал, чтобы заскарцы указали дорогу на Лех. Но они отказались показать завоевателям, каким путём можно было покинуть Заскар через Тхонде. Однако некий предатель сообщил необходимые сведения Зоровару, который наградил ренегата пятьюстами рупиями, двумя золотыми браслетами и пообещал посадить его на заскарский трон.
Неизвестно, получил ли этот негодяй власть над Заскаром. Мне это представляется сомнительным. С этого момента в противоречивых письменных свидетельствах о войне с племенем догра на два года исчезает всяческое упоминание о Заскаре. Позднее, чтобы предотвратить восстание в Ладакхе и Заскаре, Зоровар Сингх с тремя тысячами солдат вновь отправился в Заскар через опаснейший гималайский перевал Умаси, лежащий на высоте пяти тысяч трёхсот метров над уровнем моря. Двадцать пять его солдат замёрзли, а десять лишились рук и ног. Оказавшись в Заскаре, он узнал, что охваченные паникой жители укрылись в горах. Решив дождаться их возвращения, он два месяца стоял лагерем в крепости Пипитинг. Заскарцы, жившие в этом городке, в конце концов покорились захватчикам, и он снова посадил на лехский трон старого князя Ладакха, которого сам же низложил несколько лет назад.
- Предыдущая
- 46/63
- Следующая