Заскар. Забытое княжество на окраине Гималаев - Пессель Мишель - Страница 43
- Предыдущая
- 43/63
- Следующая
Это незначительное происшествие открыло мне глаза на то, как невелик Заскар, хотя самые отдалённые деревни разделяло расстояние в триста с лишним километров. Это был изолированный мирок, замкнутый в самом себе, и его обитатели в большей или меньшей мере знали друг друга, а многие даже находились в кровном родстве. В стране насчитывалось сорок восемь населённых пунктов, хотя в официальных документах говорилось всего о двадцати восьми. Население не превышало двенадцати тысяч человек, пустяк для современной Европы, но для Гималаев цифра высокая. И самое примечательное в том, что это небольшое население говорит на особом диалекте тибетского языка, имеет свои традиции и древнюю историю. У заскарцев есть и некоторая общность в физическом облике, которую тут же подмечает намётанный глаз.
Надо отметить, что в мире не так много народностей, имеющих строго ограниченный ареал обитания, а у заскарцев он куда более изолированный, чем даже на затерянном в океане крохотном островке. Заскар отрезан от всего мира, и ни один корабль не пристанет к его берегам. Надо обладать большой решительностью, чтобы предпринять путешествие через высоченные и опасные горы, оберегающие долину от посторонних. На такие путешествия отваживаются лишь торговцы из Карджи, долины, расположенной к югу от Главного Гималайского хребта. В Северной Индии Карджа более известна под названием Лахуль (искажённая транскрипция тибетского Ла-Юль, что означает «жилище богов»). И поскольку я собирался покинуть Заскар через южный перевал, мне предстояло в недалёком будущем узнать, как трудна тропа, ведущая в Лахуль.
Вернувшись в дом князя, я нанял ослика для перевозки багажа на время двухдневного перехода в «столицу» Заскара Падам по левому берегу реки вверх по течению.
Неожиданно во второй половине дня появился Наванг Триле, брат Нордрупа. Он был неузнаваем в великолепном красном платье и в расшитых остроносых сапогах. Наванг тут же подарил мне бутылку сока манго и маленький пакетик сахара. Я недоумевал, откуда он раздобыл такие сокровища, но вскоре выяснилось, что вернулся Нордруп. Его задержал снегопад на перевале Пенси-Ла, где он поскользнулся и поранил ногу. Именно поэтому Нордруп не смог добраться до места условленной встречи. Когда же он прибыл в Тхунри и узнал, что я подарил шубу его юному племяннику, то тут же послал Наванга с подарками ко мне, попросив его помочь мне в пути до Падама, где он встретится со мной.
Я принял подарки и предложил Навангу вернуться домой, так как вполне мог обойтись услугами Лобсанга. Но Наванг продолжал настаивать, и было решено, что он будет сопровождать нас.
Вечером предстояло расставание со старым князем, которого я уже считал чуть ли не своим дядей. Его доброта, ум и тонкое чувство юмора покорили меня. После ужина гьялпо (князь) записал на магнитофон религиозные песни, которые пели Наванг и Лобсанг. Магнитофон ему подарила группа австрийских альпинистов.
Затем экс-князь ознакомил меня с прежней административной организацией княжества. Князь Падама и он опирались на несколько знатных семей (лумпос). Служащий самого высокого ранга назывался чанзуп (секретарь князя). Ему помогал ньерпа (заместитель секретаря). Затем шли сордпон (княжеский повар) и чирдпон (мажордом). Крестьян называли улагпа (обеспечивающие бесплатный транспорт князю).
К каждому монастырю «прикреплены» ближайшие деревни. Оттуда посылают на учёбу детей и приходят жители отмечать религиозные праздники. В деревне существует собственная администрация во главе с зилдаром, которому помогают несколько мокдамов; самый старый мужчина в деревне, касдман, исполняет функции судьи и решает спорные вопросы межевания земли и ирригации. Управление ирригацией осуществляется на «кооперативных началах», каждая семья должна поочерёдно выделять человека для наблюдения за оросительными каналами, поскольку летом нередки утечки и прорывы.
В Заскаре действует большинство законов, касающихся землепользования, которые были приняты ещё тибетским князем Сонгтсеном Гампо. Эти древние законы преследуют цель сохранять из поколения в поколение целостность земельного надела, принадлежащего семье. По самому древнему закону (устаревшему) земельные наделы крестьян должны были быть равны. По другому, действующему закону землю нельзя продавать. Этот закон до сих пор имеет силу в Заскаре. Чтобы наилучшим образом предохранить недвижимость от раздела, весь земельный надел полностью переходит к старшему сыну, а если такового нет, к старшей дочери. Остальные братья и сёстры не получают ничего. Этот обычай старшинства предохраняет владение от дробления в краю, где мало земли и в случае её раздела крестьянство быстро бы обнищало.
Безбрачие монахов и полиандрия (многомужество) выступают там в качестве природных регуляторов демографического роста. Естественно, младшие сыновья, лишаясь земли, оказываются в невыгодном положении. Однако младший сын может уйти в монастырь и, став монахом, вернуться в родную деревню, чтобы возглавить деревенскую кумирню. Он отвечает за свою паству, отправляет религиозные обряды, а община содержит его. Поскольку он не женат, расходы на него невелики. Есть и другой выход. Если младший сын не хочет быть монахом, он может по мудрому тибетскому закону взять в жёны супругу старшего брата, то есть разделить её с ним. Этот обычай «братской полиандрии» позволяет младшему сыну пользоваться плодами отцовского владения без его раздела. Такие «семьи втроём» вовсе не ведут к увеличению количества детей по сравнению с традиционными семейными парами, и, таким образом, полиандрия позволяет поддерживать стабильный уровень населения.
Многих европейцев может удивить и даже шокировать этот обычай. Следует понять, что он не более ненормален, чем любой другой, когда речь идёт о выживании вида. Вспомните о древних обычаях эскимосов убивать детей при рождении или обрекать на смерть престарелых родителей. Полиандрия, которая является естественным фактором контроля над рождаемостью, много веков практиковалась в мире; в наши дни она сохранилась в странах тибетских традиций.
Я знал много полиандрических семей; в частности, в Тхунри, где живёт Нордруп, их три. Поскольку братья с детства воспитываются в мысли, что им, может быть, придётся по обоюдному согласию делить между собой одну женщину, эти тройственные союзы особых проблем не порождают. Дети Заскара называют старшего отца большим папой, а другого — маленьким. Никому не известно, кто является фактическим отцом, но это никого и не волнует. В других гималайских странах, где существует полиандрия, старый муж зовётся отцом, а тот, кто помоложе, — дядей.
В Заскаре примерно каждая десятая семья полиандрическая. Во многих семьях имеется один женатый сын и несколько холостых — монахов. Младшие отпрыски могут также найти девушку, у которой нет старшего брата, и, женившись на ней, стать главой семьи.
Гималайский феодализм коренным образом отличается от европейского и даже современного тибетского. Крестьянин не раб, чьим имуществом и жизнью безраздельно распоряжается хозяин. Прежде всего он независимый землевладелец, который пользуется своей землёй без каких-либо ограничений. Ограничение одно — он не может продать свою землю. Отказавшись считать землю в качестве богатства как такового, тибетцы избежали множества ловушек, которые привели бы к обеднению из-за дробления земельных наделов, спекуляции землёй и тирании землевладельцев, скупающих чужие наделы.
Но у Заскара есть свои нелёгкие проблемы. Этот засушливый край отличается редкой негостеприимностью, суровым климатом, малоплодородными почвами. Без всякого сомнения, большим завоеванием жителей Заскара является освоение самых непригодных для жизни земель, умение выжить и приспособиться к весьма неблагоприятным климатическим и топографическим условиям. Заскарцам удалось выжить в районе, где почти не растут деревья и могут существовать лишь самые выносливые животные. Здесь царит столь же суровый климат, как и в Арктике. Здесь не хватает кислорода и исключительно высок уровень ультрафиолетового излучения, и этим гималайский край резко отличается от других районов планеты. Арктическая высокогорная пустыня — вот что такое Заскар. Умение приспособиться к таким условиям жизни и создать жизнеспособное общество свидетельствует о незаурядной силе воли обитателей страны.
- Предыдущая
- 43/63
- Следующая
