Жить дальше - Стил Даниэла - Страница 25
- Предыдущая
- 25/69
- Следующая
— Все равно лучше подумать об этом потом. Не стоит судить о чем-то прямо сейчас, в таком состоянии. Вы оба просто не можете рассуждать здраво.
— С чего вы взяли? — расстроенно спросила она. Ей есть о чем поразмыслить, и похоже, что госпиталь становился самым подходящим для этого местом.
— Просто мне часто приходилось сталкиваться с семейными проблемами, и я знаю, что вещи оказываются иногда совсем не такими, какими кажутся сначала. Поверьте мне, Пейдж, я знаю, что говорю. Просто сейчас все перевернуто с ног на голову. Нельзя возлагать ответственность на другого за все сказанное и сделанное. Вы устали, вы на грани истощения, не ели должным образом и не спали почти два дня. Ваша дочь чуть не погибла.
Вы получили колоссальную травму. И это естественно, все травмированы: я… и Брэд… наши дети. Неужели вы можете доверять своим чувствам, своим эмоциям в такое время? Когда я иду за продуктами, то боюсь, что куплю птичий корм для собаки, а собачий — для ребят. Послушайте… вам нужно отдохнуть. Постарайтесь не думать ни о чем. Пока. Постарайтесь пройти через это, переждать этот момент. Не делайте поспешных выводов.
— Вот уж не думала, что вы можете заниматься семейной терапией, — робко улыбнулась Пейдж, а Тригви расхохотался.
— У меня, увы, был самый печальный опыт. Так что, если происходит что-то хорошее, можете ко мне не обращаться.
— Неужели вам пришлось так плохо? — Почему-то она чувствовала себя рядом с ним спокойно, как со старым другом.
— Хуже, — улыбнулся он. — Наверное, наш брак был худшим из всех неудачных. Пожалуй, мне удалось прийти в себя, но вряд ли я решусь на новый эксперимент.
Она припомнила, что в тот роковой вечер Алисон сказала, что у Тригви нет приятельниц и он никогда не ходит на свидания, и Пейдж тогда еще пожалела его — он ведь такой умный и привлекательный мужчина.
— Может быть, пройдет время, и все изменится, — посочувствовала она ему, но он только рассмеялся в ответ.
— Ага, еще лет сорок или пятьдесят. Нет, я не тороплюсь совершить новую ошибку, сделать снова несчастными себя и детей. Мне и так неплохо. И дети заслужили лучшую участь. Не так-то просто найти достойного человека.
— Когда у вас отболит сердце, может быть, это окажется проще, — мягко возразила она.
— Может быть, но я не тороплюсь, я и так счастлив, и дети тоже. А для меня это главное, Пейдж. Лучше жить одному, чем с женщиной, которая тебе не подходит.
— Наверное. Не знаю. Я-то была замужем всего раз, с двадцати трех лет, и знала только одного мужчину. Мне казалось, что у нас все хорошо, и в одно мгновение все рухнуло. Я просто не знаю, что думать, как теперь относиться к мужу. Все произошло так быстро — за пару дней, часов или минут…
— Главное, помните, что я вам сказал, — снова предупредил он, — не принимайте решений сгоряча.
— Хорошо. — ответила Пейдж, удивляясь тому, почему она с такой готовностью рассказывала ему о своей жизни. Но ее личная катастрофа с Брэдом потрясла Пейдж до глубины души, ей нужно было выговориться, а Тригви можно было доверять. Это было необъяснимо, но Пейдж чувствовала, что он человек надежный. За эти сорок восемь часов он словно стал единственным другом, единственной опорой. Даже Брэд предал ее, а Тригви поддержал, и она этого не забудет, чем бы ни закончился этот кошмар.
Наступила полночь. Они много разговаривали, несколько раз заглядывали к Алисон и Хлое в палату интенсивной терапии. Хлоя спала, а Алисой по-прежнему была без сознания. Тригви уже собирался домой, когда появился врач и сказал Пейдж, что у Алисой намечаются осложнения: начался отек мозга, которого они опасались, и внутричерепное давление резко повысилось. Это и была «третья травма», о которой ее предупреждали.
Врач сказал, что больше всего они боятся тромбов.
Тригви решительно остался с ней в госпитале, был вызван главный хирург. Состояние Алисон резко ухудшилось. У нее поднялось давление, пульс едва прощупывался, и это внушало врачам тревогу. К часу ночи они начали терять надежду. Пейдж не верила в то, что происходит на ее глазах… ведь еще час назад состояние Алисон было стабильно. Оно было таким уже два дня. Без всякого предупреждения жизнь снова повернулась на сто восемьдесят градусов.
К тому времени появились и остальные хирурги, и Пейдж пыталась несколько раз дозвониться Брэду домой, но попадала на автоответчик. Он не брал трубку.
Наконец она в отчаянии попросила Тригви позвонить Джейн и попросить, чтобы та сходила и разбудила Брэда. Джейн могла бы снова посидеть с Энди, если Брэд приедет в госпиталь. Но Тригви, вернувшись, только покачал головой — Джейн сказала, что Брэд так и не заехал за Энди и тот спит в ее кровати, а она сама представления не имеет, где может быть Брэд. Он даже не звонил ей.
— Так и не позвонил?! — Пейдж была потрясена. Теперь, когда он все знает и все уже обговорено?! О чем же он думает в первую очередь — о своей сексуальной жизни или о жизни дочери?
— Она сказала, что от него не было никаких известий, Пейдж. Мне жаль. — Он взял ее за руку. Теперь он понял, что его подозрения были небеспочвенны — у Брэда Кларка наверняка есть любовница или же он напился в дугу.
Но он выбрал для этого не самое подходящее время.
Тригви было жаль Пейдж, которой приходилось в одиночку справляться со всем этим, принимать всю ответственность на свои плечи. Но его-то этим не удивишь — он все это уже пережил с Даной.
— Не волнуйтесь, — успокаивал он ее, пока они ждали конца очередного консилиума врачей. — Он появится.
Хотя ему нечего тут делать. Да и нам, в сущности, тоже. — И все-таки он мог бы приехать сюда, как она или как Тригви из-за Хлои. — Вы же понимаете, что тут мы бессильны. Меня от этих больниц и лечебниц раньше просто бросало в дрожь.
— И что же изменилось?
— Дети. Я должен был привыкнуть из-за детей, так как Дана никогда этим не занималась. А у Брэда есть вы, и он знает, что Алли в надежных руках. — Он ласково улыбнулся ей, словно извиняясь за Брэда, вовсе этого не заслуживавшего. А кто есть у нее? Если бы не Тригви, она осталась бы совершенно одна. Она догадывалась, что Брэд со своей любовницей, но не могла связаться с ним.
К ним вышел один из хирургов. Положение Алисой несколько улучшилось, но опасность оставалась. Отек был грозным признаком, следствием травмы или же операции. Врачи не хотели вселять ложных надежд, считая, что у Алисон не слишком много шансов выжить.
— Вы имеете в виду сегодня? — в ужасе спросила Пейдж. — Сегодня ночью? — Неужели они имели в виду именно это? Она должна умереть… Боже, не допусти этого!.. Пожалуйста…
Как только врачи разрешили Пейдж увидеть дочь, она поспешила в палату и сидела подле Алисон, держа ее за руку, а по щекам ее снова текли слезы. Ей казалось, что так она сможет удержать Алисон в этом мире, не дать ей ускользнуть.
Врачи разрешили Пейдж остаться, и она просидела так всю ночь, держа дочь за руку, глядя на нее и молясь.
— Я люблю тебя, — шептала она время от времени. — Я люблю тебя. — Словно Алисон могла услышать ее!
Когда рассвело, отек не увеличился, но дыхание поддерживалось только благодаря аппарату искусственного дыхания. Она еще была на этом свете. Врачи посоветовали Пейдж поехать домой. В случае необходимости ей позвонят, но, судя по всему, состояние дочери медленно стабилизируется.
В половине седьмого утра, поцеловав Алисон, Пейдж вышла в коридор. Все тело ныло и болело, голова кружилась, глаза слипались. В коридоре Пейдж, к своему удивлению, увидела Тригви, спящего на стуле. Он остался здесь на худший случай, а Брэд так и не позвонил. Он просто дерьмо, подумал Тригви, но не сказал этого Пейдж.
Он был рад не меньше Пейдж, что Алисон удалось продержаться эту ночь.
— Идемте, я отвезу вас, оставьте машину здесь, я привезу вас сюда, как только вы сможете вернуться.
— Но я могу взять такси, — попыталась возразить Пейдж. Она слишком устала даже для того, чтобы ходить, не говоря уже о том, чтобы вести машину. Если бы только Алисон выжила, думала Пейдж, садясь на переднее сиденье его машины. Если бы только они спасли ее.
- Предыдущая
- 25/69
- Следующая
