Версальская история - Стил Даниэла - Страница 33
- Предыдущая
- 33/144
- Следующая
Он обернулся и наткнулся на взгляд Марка, который пристально за ним наблюдал.
— Красивая женщина, — сказал Марк. — Твоя подружка?
Джимми отрицательно покачал головой. Ему потребовалось сделать над собой немалое усилие, чтобы ответить, но в конце концов он проговорил негромко:
— Моя жена.
— Прости меня, ради бога! Как давно это случилось? — спросил он, решив, что Джимми и его жена расстались — совсем как он с Дженнет.
— Завтра вечером исполнится ровно семь недель, — ответил Джимми тихо. В глазах его заблестели слезы, которые он тщетно старался сдержать. Джимми еще никогда и ни с кем не говорил о смерти Маргарет, но он знал, что рано или поздно этого не избежать, к тому же Марк произвел на него хорошее впечатление. К тому же Джимми надеялся, что, живя по соседству, они в конце концов подружатся.
— А мы с Дженнет расстались полтора месяца назад, — мрачно сообщил Марк. — Она ушла от меня к… к другому мужчине. Теперь она живет в Нью-Йорке вместе с детьми.
На прошлой неделе я их навещал, но… Мне их очень не хватает.
— Мне очень жаль, — с сочувствием выговорил Джимми.
Он ясно видел в глазах Марка затаенную боль, которая могла сравниться разве только с его собственными страданиями. — Дети-то большие?
— Джейсону — тринадцать, а Джессике — пятнадцать.
У меня отличные дети, Джимми, и они ненавидят Нью-Йорк. Если уж Дженнет суждено было полюбить другого, я бы предпочел, чтобы это оказался кто-то из местных. Тогда мне и детям было бы намного легче. Впрочем, они пока не знают, что у их матери кто-то появился. А у тебя есть дети?
— Нет. Мы с Маргарет только собирались завести малыша, но… не успели, — объяснил Джимми и сам удивился своей откровенности. Казалось, их с Марком объединяет что-то невидимое, но прочное и глубокое. Это была, несомненно, сходная боль сердец, острое чувство неожиданной потери и горя. Жизнь обошлась сурово с обоими, и поэтому подсознательно их потянуло друг к другу, как только они поделились пережитым.
— Что ж, может, это и к лучшему, — заметил Марк. — Мне кажется, в семьях, где есть дети, развод часто оборачивается трагедией, хотя, возможно, я ошибаюсь. — Он беспомощно пожал плечами, и Джимми внезапно понял, о чем думает его новый товарищ.
— Мы не развелись, — сказал он глухо.
— Тогда, может быть, еще не все потеряно и вы снова поладите, — с оптимизмом проговорил Марк. Он, впрочем, в этом сомневался — такой исход в его глазах был бы равнозначен чуду, но, как бы то ни было, он желал этого чуда для Джимми. Но, бросив на него быстрый взгляд, он заметил в его глазах такую боль, что у него мороз пробежал по коже.
— Маргарет умерла, — глухо сказал Джимми. г — О господи!.. Извини меня, я не хотел… Я думал… Что с ней случилось? Автомобильная авария? — Он бросил взгляд на фотографию на каминной полке. Марку не верилось, что этой прекрасной и юной женщины, которая, смеясь, держит в руках серебристую рыбину, уже нет в живых. Это казалось ему невероятным, невозможным, и он подумал, что Джимми, должно быть, совершенно раздавлен этой потерей.
— Нет. Опухоль мозга. У Маргарет начались сильные головные боли… Она обратилась к врачам, но было уже поздно — они ничего не смогли сделать. Через два месяца ее не стало… — Джимми помолчал и добавил:
— Обычно я не говорю об этом, но сегодня… Я уверен, ей бы очень понравился этот дом. Родители Маргарет были из Ирландии, из графства Корк, и она тоже была ирландкой до мозга костей. Такие дома можно встретить только там.
Сердце Марка разрывалось от жалости к Джимми. Но единственное, что он мог, это сочувствовать ему, поэтому Марк не стал тратить время впустую и помог Джимми разложить вещи по местам, оттащил на второй этаже полдюжины тяжелых коробок. Некоторое время они почти не разговаривали, но к тому времени, когда все ящики были расставлены по комнатам и открыты, Джимми вполне овладел собой.
— Спасибо тебе за помощь, — сказал он, пожимая Марку руку. — Не знаю, сколько бы я возился один. Этот переезд — Знаешь, я до сих пор хожу как в тумане. У нас с Маргарет была отличная квартира, но мне было слишком тяжело гам оставаться, вот я и решил перебраться на другое место.
А тут подвернулся этот домик. Стоит он, конечно, недешево, но, мне кажется, я правильно сделал, что переехал именно сюда. Понимаешь, это… — Он не договорил, но Марк его отлично понял. Новое место, не связанное с горькими воспоминаниями, должно было подействовать благотворно на израненную душу Джимми.
— Я и сам никак не могу опомниться после своего переезда, — сказал он, отчасти чтобы утешить Джимми. — Мне пришлось продать наш старый дом, чтобы отдать половину денег Дженнет. Сам я переселился в отель поближе к работе, и в первое время меня это устраивало. Я не обращал внимания на все те звуки, которые преследуют человека по ночам даже в очень хорошем отеле. Мне было все равно, но…
Я давно знаком с одним человеком, он — личный бухгалтер нашего хозяина, Купера Уинслоу; он-то и предложил мне снять гостевое крыло в его усадьбе. Сначала я не хотел никуда переезжать, но стоило мне увидеть «Версаль», как я просто влюбился в него. Кроме того, я подумал, что, если дети приедут ко мне на каникулы, им будет здесь очень хорошо.
И вот я здесь, и пока я очень доволен. Это все равно что жить в парке. Главное, теперь я сплю как ребенок, хотя в отеле я, бывало, не смыкал глаз до самой зари. Будет желание — заходи посмотреть, как я устроился — в моей квартире все совсем не так, как у тебя, но мне нравится. Надеюсь, моим ребятам понравится тоже. — Марк думал об этом почти постоянно с тех пор, как на прошлой неделе побывал в Нью-Йорке и понял, что дети так и не смирились с новыми обстоятельствами. Джессика постоянно ссорилась с матерью и даже грозилась уйти из дома. Джейсон, напротив, стал угрюмым, неразговорчивым и замкнулся в себе. Да и сама Дженнет была не в лучшей форме. Над ней постоянно довлело сознание того, что она разбила, поломала жизни близких ей людей, а новая счастливая жизнь никак не налаживается. И никто не мог сказать, чем все это закончится.
— Сейчас мне надо срочно принять душ, — сказал Джимми и улыбнулся Марку. — Я обязательно зайду к тебе, когда ты будешь дома. Кстати, ты играешь в теннис? Если хочешь, мы могли бы после обеда сыграть. — Он не брал в руки ракетку с тех пор, как умерла Маргарет, но сейчас Джимми чувствовал необходимость сделать что-то для Марка.
- Предыдущая
- 33/144
- Следующая
