Странный мир (сборник) - Шалимов Александр Иванович - Страница 45
- Предыдущая
- 45/48
- Следующая
Заложив прочные основы теории жанра, Флипс решил привести в порядок тематику. Исходная мысль была предельно простой: в фантастике, как, впрочем, и в иных видах литературного творчества, авторы не должны повторяться. Исчерпал тему — переходик следующей. А если кто-то уже использовал эту тему до тебя, не берись за нее. Ищи свое… Разве это мыслимо, что в поэзии три с половиной тысячи лет все пишут о любви, луне и розах? Маразм!… Флипс даже потер руки от удовольствия при мысли о том, что он еще доберется до этой самой поэзии…
Но пока на очереди была фантастика и ее темы. Лентяи-фантасты не задавали себе слишком много труда и, словно сговорившись, без конца писали об одном и том же: роботы, киберы, космические гости, динозавры. Тьфу! Здесь требовалась коренная ломка… Надо было дать в руки редакторов безотказное оружие, с помощью которого они каленой метлой отметали бы все неоригинальное.
Так родилась идея электронного Брефанида — Большого регистра фантастических идей. В сущности, все оказалось до смешного простым. Флипс воспользовался подержанным электронным мозгом среднего класса. В ячейки электронной памяти Брефанида были внесены из картотек данные о тематике фантастических и научно-фантастических идей и ситуаций, начиная с Библии и кончая полным собранием сочинений известного фантаста Бери Бреда. Флипс не без основания считал, что после Бреда никто уже не смог сказать в фантастике ничего оригинального.
В электронной памяти Брефанида фантастические идеи делились на классы, классы — на подклассы, подклассы — на группы, группы — на подгруппы, подгруппы — на семейства, семейства — на роды, виды и морфы. Морфа была исходной формой — самой идеей, которую нес в литературу автор. Так, например, если автор хотел рассказать о кибернетической кошке, то эта исходная идея в электронной памяти Брефанида была закодирована по следующей системе: морфа — кошка кибернетическая (образец 1964 года, автор Мышкина), вид — домашняя, род — женский, семейство — кошачьих, подгруппа киберов животных, группа — роботы, подкласс — «возможности роботов», класс — «Кибернетика». Условный индекс кошки кибернетической в электронной памяти Брефанида был: А — 0 — 3 — 7 — 13 — 21 — 184. Последняя цифра индекса означала число повторений темы. Оказалось, что тема кошек-киберов после 1964 года была использована фантастами 184 раза. Однако эта цифра отнюдь не была рекордной. Например, подгруппа идей, обозначенная номером 38 — «Прохождение через космическую пыль» из группы 3 — «Аварии», подкласса 2 — «Космические происшествия», входящего в класс 5 «Космические путешествия», — обыгрывалась в фантастических рассказах и повестях восемьсот тридцать четыре раза, а вымершие слоны — мамонты свыше пяти тысяч раз…
Само собой подразумевалось, что реакция Брефанида на идеи, в разной степени использованные предыдущими авторами, должна быть различной. Брефанид будет первой ступенькой той лестницы, которую, по мысли Флипса, должен пройти каждый автор, приносящий свое фантастическое произведение в издательство МППФ.
Так как абсолютно оригинальных научно- и ненаучно-фантастических идей, по-видимому, уже не существовало, Флипс, после долгих размышлений, решил, что его Брефанид будет пропускать в редакцию фантастики только тех авторов, которые приносят рассказы и повести с идеями и ситуациями, повторенными в литературе менее пятидесяти раз. Если автор принесет рассказ, идея которого уже повторялась в фантастике от пятидесяти до ста раз, Брефанид мягко отклонит предложение и отечески посоветует автору написать новый рассказ с более оригинальной ситуацией. Если автор предложит произведение с идеей, использованной в литературе от ста до пятисот раз (например, «кошка кибернетическая»), Брефанид молча и сурово укажет автору на дверь. Ну, а если окажется, что последняя цифра индекса идеи превышает пятьсот, по знаку Брефанида в кабинете появляются специальные роботы — хранители приоритета идей. Если автор не успевает удрать, роботы-хранители приоритета отбирают у него рукопись, заставляют автора проглотить первую и последнюю страницу второго экземпляра. Остатки рукописи конфискуются, а сам автор выбрасывается на улицу. Вся эта экзекуция происходит под аккомпанемент громоподобного рычания Брефанида.
Совершенно особая церемония предусматривалась на случай появления автора с фантастическим произведением, идея которого в прошлом была использована менее десятка раз. Установив, что последняя цифра индекса меньше десяти, Брефанид автоматически включал бы специальную звуковую ленту. Оркестр играл туш, и все редакторы отдела, поднятые по тревоге, выбегали бы встречать автора. В этом случае и гонорар, и слава были уже несомненны.
Спустя несколько месяцев готовый Брефанид, начиненный полным регистром научно- и ненаучно-фантастических идей, сгруппированных в двенадцать классов, пятьдесят семь подклассов, триста восемьдесят групп, тысячу восемьсот сорок подгрупп, сорок тысяч девятьсот семьдесят семь семейств и так далее, был представлен на суд Главного редактора.
Внешне оформленный под солидного мужчину средних лет с седеющими висками и круглыми, без особого выражения, глазами, Брефанид чем-то напоминал Главного редактора.
Кажется, это сходство пришлось не по вкусу Главному, и он нахмурился.
— Понятно, — ворчливо бросил Главный редактор, выслушав объяснения Флипса. — Значит, борьба за оригинальность идей. Говорите — сбыт будет обеспечен? Ну, а где ваши авторы возьмут новые идеи? Придумают? Так… А пока они будут придумывать, что прикажете печатать?
— Если оригинальных окажется мало, — сказал Флипс, — предлагаю пока переиздавать. Будем переиздавать классику с самыми низкими индексами повторяемости идей. Теперь при помощи Брефанида мы без труда узнаем, что следует переиздавать в первую очередь. Не надо будет ломать голову над планом переизданий. А читатели как будут довольны… Нельзя же без конца пичкать их одними мамонтами…
При слове «мамонты» где-то внутри Брефанида раздалось рычание.
— Спокойно, спокойно, — предупредил Флипс, — мамонтов не будет. Или о падении Луны на Землю…
Брефанид снова заворчал.
— Отставить! Или об очистке межпланетного пространства от астероидов и пыли.
Брефанид пошевелился на своем месте.
— А здорово он реагирует, — с оттенком одобрения заметил Главный редактор. — Чувствительный, ничего не скажешь. Вот только зачем вы его сделали именно таким, с лысиной?… Лучше бы помоложе или… хи-хи… превратить его в смазливенькую редакторшу.
— Он настроен на рычание, — возразил Флипс. — Значит, нужна солидность. Редакторша, пожалуй, не подойдет…
— В издательстве МППФ, когда надо, и редакторши рычат, — категорически объявил Главный. — Запомните это, Флипс. Но, в общем, я не возражаю. Пусть остается таким. Установите его в вестибюле вашего отдела. Посмотрим…
Первые недели после того, как Брефанид был водворен на свое место у входа в отдел фантастики, из вестибюля частенько доносилось грозное рычание стража идей и вопли бедных авторов, проглатывающих собственные творения.
Потом стало тихо. Тихо было и в отделе фантастики. Авторы не появлялись. Никому из них не удалось проникнуть дальше вестибюля. Флипс не беспокоился. Он не без основания предполагал, что авторы сидят у себя дома и придумывают новые, более оригинальные идеи. Что ж, пусть подумают, не стоит их торопить.
За отсутствием оригинальных произведений Флипс начал подготавливать план переизданий. Отобрав по картотекам несколько десятков названий, он решил на всякий случаи посоветоваться с Брефанидом относительно степени их оригинальности. Список переизданий надо было дать на утверждение Главному, и мнение Брефанида, Флипс теперь не сомневался в этом, сыграло бы при утверждении немаловажную роль.
С картотекой в кармане Флипс прошел через боковую дверь в вестибюль.
Брефанид сидел за столом, подперев ладонью массивную голову.
— О'кэй, — сказал Флипс, — добрый день, сэр.
— Добрый день, — словно эхо, откликнулся Брефанид и уставился на Флипса круглыми, немигающими глазами. — Садитесь, пожалуйста.
- Предыдущая
- 45/48
- Следующая
