Евангельская история. Книга III - Протоиерей (Матвеевский) Павел Алексеевич - Страница 75

Римские воины зорко и бодро стояли на страже гроба господня, с часу на час ожидая мнимых похитителей. но похитителей не было, а того, что сокрыто от всего мира, погруженного в глубокий сон – духовный и телесный, воины не могли усмотреть. они продолжали бы охранять гроб, лишенный Мертвеца, если бы премудрость Божия, как бы посмеиваясь над мудростью человеческой, не обратила их в первых, хотя и невольных, вестников воскресения. величайшее чудо всемогущества Божия, совершившееся неощутимо для очей неверия, обнаружилось для воинов сильным сотрясением земли и явлением светотозарного вестника из другого мира. Это служение стихий и горных сил Погребенному внушительно говорило грубому чувству людей, видевших себя во всеоружии, что пред ними – сила высшая, могущество неземное, и что в этом случае земные средства защиты или нападения вполне бессильны. Ангел, сошедший с небес, при великом землетрясении приступил к гробу, отвалил камень от двери гроба и сел на нем. отваление камня, ненужное для господа, уже воскресшего, было необходимо для стражи, которая должна была удостовериться в воскресении стрегомого Мертвеца собственными глазами, а также и для последователей господа, особенно же святых жен, чтобы и они могли скорее увериться в том, что напрасно ищут Живого между мертвыми. «Ангелу поручено было, – по выражению преподобного исидора Пелусиота, – уверить ищущих, что Господь восстал, а не украден». вид его был, как молния, и одежда была, как снег. явление светоносного вестника из другого мира среди ночной мглы привело стражей в ужас: они затрепетали и, забыв все – и себя, и место, и дело, им вверенное, стали, как мертвые. Земные стражи у гроба господня кончили свою стражбу и должны были уступить место стражам небесным – светоносным вестникам всерадостного воскресения.

У иудеев очень точное определение весеннего равноденствия и полнолуния для совершения праздника пасхи. и Православная Церковь для определения дня Воскресения Господня – Пасхи Христовой – тоже вычисляет, подобно иудеям, эти весенние дни. Христос Бог предал себя на крестные страдания в пятницу, когда иудеи праздновали пасху, а затем, мертвый, пребывал во гробе три дня. (Части дня вменены за целые дни).

В первый день недели, по привычному счету – в воскресенье (это тот день, когда Бог сотворил свет; день един – сказано у Моисея), Господь воскрес. Поэтому христиане празднуют Пасху после весеннего равноденствия, после за сим полнолуния, в первый воскресный день после еврейской пасхи[9].

Пасха ветхая – избавление от временного рабства, а новая Пасха избавляет от вечной погибели и смерти.

Если праздновать Пасху в один день с иудеями, то искажается, забывается Евангелие. в день полнолуния, когда праздновалась пасха ветхая, Господь был распят. второй день – день пребывания во гробе. а третий день – воскресный день.

Яления Гспода:

Святые жены мироносицы первые услышали радостную весть о воскресении господа и первые узрели Его, «вкусив, по замечанию святителя григория Богослова, Христова вкушения в уврачевание прежнего», потому что «Еве, которая пала первая, первой надлежало приветствовать Христа и возвестить ученикам».

Очень рано утром, в первый день седмицы, когда еще ночной мрак не успел рассеяться, Мария Магдалина, пламеневшая, по выражению святого отца, «самою нежною любовию к Учителю», пришла к гробу и, увидев сквозь ночную мглу, что камень отвален, тотчас, не теряя ни одной минуты, побежала с этой вестью к апостолам Петру и Иоанну.

Мария Магдалина, прибежав к апостолам Петру и Иоанну, с безутешною скорбию спешила передать им, что она нашла гроб пустым: взяша Господа от гроба, говорила она, и не вем, где положиша его. она обратилась к этим двум апостолам, без сомнения, потому, что они были довереннейшие ученики господа (Мф. 17, 1; Мк. 14, 33), связанные, как видно, узами взаимной дружбы (Ин. 13, 23, 24; 18, 15–16; Деян. 3, 1) и пользовавшиеся особым влиянием среди святого общества учеников Христовых (8, 14). апостолы, услышав ужасную весть, тотчас же побежали ко гробу, чтобы своми глазами удостовериться в похищении тела Учителя. Мария последовала за ними.

Иоанн, влекомый любовию к своему Учителю, спешил увидеть, что случилось, и побежал скорее Петра. Приблизившись ко входу пещеры, Иоанн наклонился и, взглянув туда, где находилось тело Иисусово, заметил, что тела в пещере нет, а лежат одни погребальные пелены. в тяжком раздумии возлюбленный ученик Христов остановился у входа и не вошел в пещеру, ожидая Петра. скоро прибежал и этот ученик господа и тотчас вошел в погребальную пещеру: осмотрев внутренность пещеры, он также увидел одни пелены лежащие и плат, который был на главе господа, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. тогда вошел в пещеру и другой ученик, увидел то же, что и Петр, т. е. пелены и плат, – и чуткое сердце подсказало размышляющему разуму радостную весть воскресения. вид погребальных пелен, и особенно свитого и лежащего в другом месте головного плата, давал понять, что произошло не похищение тела Христова, а что-то другое. «в самом деле, – изъясняет святитель Иоанн Златоуст, – если бы кто перенес тело (Христово в другое место), то сделал бы это не обнажая его, равно как, если бы кто украл его, то не стал бы заботиться о том, чтобы снять плат, свить его и положить на другом месте, но взял бы тело в том виде, в каком оно лежало. Потому-то евангелист предварительно и сказал, что при погребении Христа употреблено было много смирны, которая не хуже свинца приклеивает пелены к телу». Иоанн, видя все это, убеждался, что Господь воскрес, между тем как Петр медлил и удивлялся. светозарные вестники воскресения – Ангелы – не явили им своего лика, без сомнения, по особому устроению Божию, по которому апостолы должны были увериться в воскресении явлением самого воскресшего, для того чтобы быть свидетелями-самовидцами великой истины для всей вселенной (1 ин. 1, 1; Деян. 10, 41–42). Удостоверившись, что в гробе нет тела господня, ученики опять возвратились к себе.

По удалении учеников Мария Магдалина осталась одна у гроба. в то время, как Петр и Иоанн осматривали гробовую пещеру, она стояла в вертограде, у гроба, и плакала. Безутешны были ее слезы: в горькой утрате горячо любимого наставника она рассчитывала иметь хотя малую отраду – посещать гроб Его, – теперь и эта отрада отнята у нее. в слезах она решилась взглянуть на то место, где лежало тело Иисусово, и наклонилась в пещеру. и вот, чего не видели ученики, то узрела Мария, – двух Ангелов в белом одеянии, сидящих одного у главы и другого у ног ложа Христова. самая одежда их, по выражению святителя Иоанна Златоуста, «показывала уже великую радость и веселие» и, видя их в светлых одеждах, Мария «могла воспрянуть от скорби и утешиться». впрочем, Ангелы сначала ничего не говорят ей о воскресении, – она возводится к этой истине мало-помалу: видит лица, более обыкновенного светлые, видит одежды блестящие и слышит голос участия. Ангелы говорят ей: жено, что плачешися? ни неожиданность явления светлых Ангелов, ни самый вид их, казалось, мало соответствовавший месту плача и скорби – гробовой пещере, ничто не удивило и не смутило Марии, всецело занятой мыслию о горестной утрате: она поспешила объяснить им причину своих слез почти теми же словами, какими известила апостолов о похищении тела господня: взяша Господа моего, и не вем, где положиша его. сколько горя, самого искреннего, безутешного, она высказала в этих немногих словах!

Но радостнейшее утешение было близко! в то время, как Мария говорила, Христос, по изъяснению святителя Иоанна Златоуста, «внезапным своим явлением позади ее привел в изумление Ангелов, и они, узрев владыку, и видом, и взором, и движением тотчас обнаружили, что увидели господа, а это и заставило жену оглянуться и обратиться назад. впрочем, святая жена, обратившись назад, сначала не приметила ничего необыкновенного. Чтобы не поразить ее изумлением с первого взгляда и возвести к высшим понятиям не вдруг, но постепенно, Господь явился ей в виде смиренном и обыкновенном». Мысль о воскресении еще чужда была сердцу Марии, а посему Господь Иисус Христос не тотчас благоволил открыть себя святой мироносице: никак не ожидая, что это – сам искомый ею, и не вглядываясь в него пристальнее слезящимися глазами, святая жена приняла Его за садовника. на вопрос, обращенный к ней мнимым садовником: жено, что плачеши? кого ищеши? она отвечала умоляющим голосом: господи, аще ты еси взял Его, повеждь ми, где еси положил Его, и аз возму Его. теряясь в догадках, что случилось с телом Иисусовым, Мария думала, что садовник, которому поручена охрана вертограда, во вяком случае должен знать истину лучше, чем кто-либо другой. Если унесли тело враги Христовы, то страж сада мог видеть, куда они унесли; если же тело перенесено на другое место по распоряжению владельца, желавшего впоследствии воспользоваться погребальною пещерою для собственного погребения, то это могло быть сделано лишь при помощи садовника и с ведома его. Мария просила, молила, надеялась, что ответ садовника положит конец той неизвестности, в какой она находилась. в беспредельной любви к господу она дает понять, что бездыханное тело Его именно ей дороже, чем кому-либо: забывая о своих силах телесных, крепкая духом, она обещает взять Его и положить там где любовь укажет. святая жена опять смотрела в погребальную пещеру – на опустевшее смертное ложе и на светлых Ангелов, быть может, с затаенною надеждою, что если не садовник, то они откроют ей истину.