Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Борн Георг Фюльборн - Страница 49

• Предыдущая
• 49/207
• Следующая

Тургонель обернулся и смущенно потупился.

— Я пошутил, господин мушкетер, — пробормотал он. — Эта маленькая дурочка ищет одного каторжника, а его и в живых?то уж нет.

— Как? Марсель Сорбон умер? — пораженно спросил Виктор.

Адриенна бросилась к нему.

— Я не могу в это поверить! — воскликнула она. — Это было бы слишком ужасно!

— Он умер, — повторил Тургонель. — И если вы приехали от имени герцога, господин мушкетер, то отвезите ему известие, что каторжник Марсель Сорбон находится в царстве мертвых.

— Так он умер в дороге? — спросил Виктор.

Адриенна со страхом смотрела то на него, то на Тургонеля.

— Да, в дороге, господин мушкетер. Он выказал мне сопротивление, и я, по долгу службы, вынужден был убить его.

— Какой изверг! — прошептала Адриенна.

Лицо Виктора омрачилось.

— Вас, капрал, могут привлечь к строгой ответственности, если ваши слова подтвердятся. Но вы пьяны, а пьяный человек не сознает, что говорит.

— Это оскорбление, господин мушкетер! — вскричал рассвирепевший Тургонель. — Я и сам скоро получу офицерский чин! Я не пьян и прошу вас взять свои слова обратно.

— Не делайте из себя посмешище! — с презрением сказал Виктор.

— Вот увидите — я скоро буду офицером! — не унимался Тургонель.

— Когда?то еще будете… А пока исполняйте свой долг, капрал Тургонель, или я прикажу арестовать вас вашим же конвойным, так как вы пьяны и не повинуетесь старшему по чину! — сурово промолвил Виктор.

— Мы еще встретимся… — проворчал Тургонель.

Пыхтя от злости, он вышел из гостиницы и громко велел своим людям садиться на коней.

— Конечно, следовало бы хорошенько проучить этого мерзавца… — сказал Виктор. — Но я не хочу поднимать шума.

— Я страшно боюсь за Марселя! — призналась Адриенна. — А что если и в самом деле он убил его по дороге?

— Прежде всего мы и должны проверить, правду ли говорит этот бурдюк с вином, — ответил мушкетер. — Вполне вероятно, что герцог дал ему указание не щадить Марселя…

— Вот этого?то я и боюсь, — откликнулась Адриенна. — А этот капрал как раз подходящая фигура для исполнения приказа герцога.

— Каторжники сданы в тюрьму вчера. Значит, сегодня их наверняка вывели на работу, — стал размышлять Виктор вслух. — А с холма на другой стороне города видна часть территории тюрьмы… Не исключено, что мы увидим каторжников за работой и разглядим среди них Марселя…

— Так и надо сделать! — согласилась Адриенна. — Пойдемте, Виктор. До наступления сумерек еще целый час. Я должна знать истину, какой бы она ни была…

Виктор и Адриенна тотчас отправились через город на другую его окраину и вскоре вышли на дорогу, ведущую на холм. За этим холмом и располагалась тюрьма. Она примыкала к гавани, которая раскинулась внизу огромным полукругом и была занята кораблями.

Адриенна с Виктором поднялись на вершину холма, заросшую оливковыми деревьями и кустарниками. Отсюда обширная, окруженная со всех сторон могучими стенами тюрьма была видна как на ладони. То здесь, то там видны были группы каторжников. До боли в глазах всматривалась Адриенна в их лица и искала Марселя. Она все еще верила, что он жив.

Вдруг Виктор указал ей вниз, на один из бассейнов, где производились работы.

— Вот он! — радостно воскликнул мушкетер. — Должен быть он! Хотя лица я не разглядел, но фигура и движения… Да, это Марсель!

Адриенна посмотрела в указанном направлении и тоже узнала Марселя. Не говоря ни слова, она опустилась на колени, воздела руки к небу, и слезы радости побежали по ее прелестным щекам.

Небольшой дворец, находившийся в Гранд–Трианоне, был построен еще Людовиком XIV для госпожи де Ментенон. Теперь же, по приказу Людовика XV, дворец реставрировали и расширили. Парк с его великолепными деревьями был украшен новыми дорожками, беседками, павильонами и стал излюбленным местом пребывания маркизы де Помпадур, которая часто по вечерам в узком кругу избранных друзей принимала здесь короля.

Приближалась осень, и по желанию Людовика во дворце и парке Трианон был устроен праздник. Весь двор был приглашен на это торжество.

Маркизе де Помпадур все больше и больше нравилась роль некоронованной королевы. Ее тщеславие возросло необычайно. Она постепенно прибрала к рукам короля, и он спокойно смотрел, как маркиза, не спрашивая его, повелевала министрами и постепенно захватывала бразды правления страной. Король искал все новых и новых развлечений и в душе даже радовался, что ему не надо заботиться о государственных делах. А маркиза была настолько же умна, насколько и ловка — она никогда не давала королю возможности ощутить ее влияние на него.

В парке и на террасе дворца Трианон, освещенных бесчисленными свечами, собралось многочисленное нарядное общество. И всякий старался получить доступ ко всемогущей маркизе, напомнить ей о себе и восхититься ее блеском и могуществом. Все знали, что фактически это она управляет государством, что король подчиняется ей во всем. И потому каждый теперь старался присоединиться к толпе счастливцев, озаренных сиянием этой блистательной звезды.

Маркиза не могла скрыть легкой усмешки, замечая в залах дворца, на террасе и в магически иллюминованном парке министров, вельмож, послов, генералов и высокопоставленных дам из древнейших дворянских родов. Как поспешно стекались они сюда со всех сторон, как торопились на праздник маркизы!

Стоя на террасе, маркиза разговаривала с графиней д'Альмирон. Но вот она заметила поднимавшегося по ступеням Шуазеля. Он явно искал глазами ее. Маркиза сказала несколько любезных слов графине и отошла. Шуазель тотчас воспользовался этим, чтобы завязать разговор с маркизой.

— Вы подошли, полковник Шуазель, чтобы проститься со мной, не так ли? — спросила она с пленительной улыбкой.

— Так точно, я пришел проститься, маркиза.

— Да, я уже знаю, что его величество оказал вам милость перед вашим отъездом в действующую армию, — с прежней улыбкой продолжала маркиза.

— И я знаю, что этим я обязан маркизе… — прибавил полковник Шуазель с глубоким поклоном.

— Рано или поздно вам представится случай отплатить мне, полковник… — сказала маркиза. — Вы, вероятно, еще помните наш разговор… Я уверена, что вам предстоит великое будущее… Итак, к делу, полковник! Дерзайте! Я буду ждать вашего возвращения и надеюсь, что наши мечты скоро осуществятся.

— Ваши слова будут сопровождать меня всюду, маркиза. Я отправляюсь на поле брани с надеждой найти дорогу к славе и возвышению и далеко пройти по ней! — ответил Шуазель.

— Ваше честолюбие поведет вас прямо к солнцу! — засмеялась маркиза. — Вы хотите взлететь, подобно орлу, Шуазель. И я искренне желаю вам счастья и успеха. Но не забывайте — чем выше поднялся человек, тем ужаснее для него опасность падения.

— Это если у него на высоте закружится голова, — прибавил Шуазель. — Но за себя я не боюсь! Я отказался от любви с тех пор, как вы внушили мне, что человек, решивший возвыситься, должен во имя славы и почестей пожертвовать даже любовью. Любовь, говорили вы, есть только препятствие на пути к возвышению.

— Поверьте, я от души радуюсь, что способствовала достижению ваших целей, полковник! Я уверена, что вы, с вашей волей, с вашим мужеством и умом, далеко пойдете. А когда возвратитесь ко двору, мне доставит удовольствие приветствовать в вас союзника, который вместе со мной начинал свою карьеру.

В это время король, проходя по парку со своей свитой, вдруг увидел на площадке перед террасой герцога Бофора, с которым не виделся со времени его путешествия в Италию на поиски сокровищ.

Бофор возвратился в Версаль только накануне праздника и потому не получил приглашения на него. Однако он нашел уместным явиться сюда и без приглашения. Ведь сам король в доверительных разговорах называл его, Бофора, двоюродным братом, и герцог знал, что при дворе нет больше никого, равного ему по влиянию на короля. В своей кичливости герцог называл себя правой рукой короля. Даже министры и другие государственные мужи относились к герцогу с подобострастием.

• Предыдущая
• 49/207
• Следующая