Я умру завтра - Спиллейн Микки - Страница 29
- Предыдущая
- 29/67
- Следующая
Да, когда в твоем распоряжении все куски головоломки, сложить ее не так уж и трудно. Кто-то устроил тут доморощенное землетрясение. Зачем? Очень просто. То ли уничтожая нечто, то ли пытаясь что-то спрятать. Я остановился на втором варианте. Но что же здесь так старательно прятали? Я размышлял над странной загадкой, когда мне в голову пришла новая мысль. Что толку умствовать, пока я не выяснил самое важное о долине – как выбраться из нее живым и невредимым. И я мусолил это, пока наконец не вырубился.
На завтрак мы приготовили еще двух омаров, поели и начали спуск.
Я тащил аппаратуру на спине в импровизированном рюкзаке, который соорудил из парашютного ранца. Мальчик хорошо знал эти места и вел меня горной тропинкой, вьющейся вдоль берега речушки, подальше от старой хоженой-перехоженой тропы, чтобы сбить с толку наших преследователей.
Но кто бы ни шел за нами по следу, он не мог не остановиться у обломков самолета, вокруг которых валялось столько добра – так что пока можно было ничего не остерегаться.
Временами Трамбл поглядывал на меня, и его грязная мордашка расплывалась в улыбке. Смешной мальчишка, настоящий лесной звереныш. Но сейчас он был спокоен и счастлив, и, что бы я ни делал, его все устраивало.
Где-то рядом хрустнула веточка, и он сразу насторожился. Присев на корточки, он застыл, прислушиваясь, как вспугнутая птица. Из-за деревьев кто-то тихонько свистнул, он издал в ответ такой же свист и, успокоившись, кивнул мне. Бросив взгляд из-за плеча, я увидел, как из кустов выбирается чужой мальчишка. Для пущей безопасности он старался держаться за спиной Трамбла и смотрел на меня так вытаращив глаза, что на виду были одни белки.
– Это Макбрудер, – представил его мой юный друг.
– Привет!
Он кивнул, не разжимая губ. Сделав над собой усилие, он сглотнул и, отведя глаза, с трудом выдавил из себя:
– Вас хотят повесить.
– Меня, Макбрудер?
Он перевел взгляд с Трамбла на меня.
– Обоих. – Он снова судорожно сглотнул. – Явился Билли. Весь избитый. Злился на старика Харта. Его ребятам досталось еще больше. Он их поколотил. Жутко злой на них за что-то. Они орали, как будут вас вешать.
– Подожди... – Улыбнувшись, я наклонился к нему. – Так кого они собираются вешать?
Он снова вытаращился.
– Вас обоих. Трамбл, они хотят повесить... тебя!
Выпрямившись, я поправил лямки рюкзака.
– Они могут верещать и хрюкать сколько угодно, что хотят кого-то повесить. От кого мы это слышим?
Трамбл расплылся в улыбке.
– Мистер им покажет. Они еще пожалеют.
– Даже Билли!
– Конечно, – заторопился Трамбл. – Пошли. Мистер готов.
– Макбрудер, – спросил я, – как ты нашел нас?
Он глянул на вершину, откуда мы спустились.
– Прикинул, что вы пойдете глянуть... ну, на то, что там лежит. А спускаться вы могли только этой дорогой.
– Ясно, – сказал я.
– Но Билли...
– Никого он не повесит. Идем.
Сумерки уже основательно сгустились, когда мы вышли к единственной улочке, из которой, собственно, и состояло селение. Часть склонов еще были освещены, но и на них стремительно наплывала синева ночи. Вдоль улицы, вплотную друг к другу, тянулись повозки и фургоны; лошади и мулы терпеливо дожидались, когда их распрягут. Почти во всех домах светились огни. «Бакалея» и почта были погружены во тьму; в магазине, над которым висела выцветшая от времени вывеска, никого не было, а по другую сторону улицы тянулась вытоптанная площадка, издавна, по словам Трамбла, служившая местом сборища сельчан.
На дальнем конце улицы ребятишки крутились у ограды магазина скобяных изделий. Оттуда доносился гул голосов; временами кто-то гаркал на мальчишек, и тогда они, примолкнув, кидались врассыпную.
Когда тьма сгустилась, я перебрался на противоположную сторону, обошел дома и сзади подобрался к той постройке, которая мне была нужна. Опустив рюкзак наземь, я передал лямки Трамблу.
– Я залезу внутрь, малыш. А ты оставайся тут и не высовывайся. Понял?
– Да. А вдруг...
– Сиди тихо, и все будет в порядке. – Я бесшумно поднял оконную раму. Когда я залезал в окно, револьвер выпал у меня из-за пояса и свалился на землю. Я кинул рядом с ним карту и шепнул Трамблу: – Прибери добро.
Вынырнув из темноты, он подобрал револьвер и карту и вернулся сторожить рюкзак, а я забрался в помещение. Темнота в ней была плотная, непроницаемая, так что я двигался на ощупь. Случайно я задел рукой какой-то ящик, он свалился на пол, и содержимое рассыпалось по полу. Порывшись, я нащупал коробок спичек и зажег одну.
На мгновение комната осветилась желтым колеблющимся огоньком. Я осмотрелся, увидев сваленную кругом домашнюю утварь, плотно заколоченные и обтянутые железными обручами ящики и... два аккумулятора. Задув спичку, я подтащил один из них к окну. Осторожно поставив его на подоконник, я, придерживая аккумулятор, вылез наружу и медленно спустил свою находку наземь.
И тут в голове у меня словно что-то взорвалось. Я услышал сухой деревянный треск, почувствовал невыносимую боль в черепе и – будто раскололся на куски. Я еще успел понять, что земля врезалась мне в физиономию – и больше ничего.
В окне, расположенном высоко над головой, затеплился дневной свет, и я попытался взглянуть на часы. Но ничего не получилось. На меня пошло, должно быть, не меньше пятидесяти футов бечевки, которой я был обмотан с головы до ног: руки были туго привязаны к бокам, а узел находился где-то между лодыжек.
Минула ночь. Значит, я всю ночь валялся без сознания. Я попробовал пошевелиться и сдался лишь когда у меня перехватило дыхание. Тело было сплошным сгустком боли, и, поморщившись, я почувствовал засохшую корку крови на лице. Да, кто-то здорово меня обработал!
Где-то снаружи хлопнула дверь, и я услышал голоса. Вслед за тяжелыми шагами за моей спиной открылась вторая дверь. Надо мной склонилась изуродованная физиономия Билли Басси, но прежде, чем он успел пнуть меня ногой по голове, Большой Джордж оттащил его и ткнул пальцем в сторону двери.
– Не стоит. Мы его там прикончим. Как договорились.
Он с трудом растянул губы, засмеявшись.
– Ясное дело, – сказал Билли. И бросил свирепый взгляд на меня: – Мы тебя повесим. Тянуть не будем. Сейчас и займемся. Красиво будешь смотреться, вися на суку.
Нагнувшись, он выволок меня в соседнюю комнату и бросил к ногам собравшихся там Хартов. Старик, сидя в кресле-каталке, улыбнулся мне и сочувственно покачал головой.
– Плохи твои дела, сынок. Хотя все к тому и шло, да ты и сам знал это. Я не стал тратить силы на перебранку.
– Прежде чем ты умрешь, удовлетвори любопытство старого человека. – Откинувшись на спинку кресла, он процедил сквозь зубы: – Как ты сюда попал? Ты рассказывал Кэролайн байку про «кастрюлю с омарами». Хорошая история, сынок, но, говоря по правде, как ты тут очутился?
– Я уже объяснял тебе, – ответил я. – Я хотел попасть сюда.
– Зачем, сынок?
Изобразив улыбку, я замолчал.
Старик Харт чуть не вываливался из кресла-каталки.
– А я скажу, что по чистой случайности. Как ты и втолковывал Кэрри. Ты сейчас умрешь, а при случае мы сообщим, что ты погиб при аварии. Мы-то знаем, что случилось там наверху. Так что нам останется только засунуть тебя внутрь, подпалить машину – и кто разберется, что там было?
Грустно улыбнувшись, он принял прежнее положение.
– А может, я из «Исследовательской компании Ньюхоуп»? И оказался тут, чтобы выяснить, как тут на самом деле погибли люди.
Один из присутствующих тихо выругался, но старик взмахом руки призвал его к порядку.
– Что-то ты разговорился, парень. И много на себя берешь.
– Неужели? – С трудом оглядевшись, я заметил на всех лицах выражение напряженного ожидания, как у пациентов перед операцией. – Вы ничтожества, – сплюнул я. – Команда жалких ублюдков, взявшихся за убийства. Я – первая ласточка. После меня вы почувствуете, как тут начнет припекать. Я проложил дорогу, и остальные не заставят себя ждать.
- Предыдущая
- 29/67
- Следующая
