Исход. Том 1 - Кинг Стивен - Страница 78

• Предыдущая
• 78/161
• Следующая

— Ничего больше, — прошептал он и съел оставшуюся часть вместе с кожицей, ругая себя на чем свет стоит. Ему предстоит умереть здесь точно так же, как сдох его кролик в своей клетке, как Траск умер в своей.

Траск.

Ллойд в раздумье долго разглядывал камеру Траска, наблюдая за боевой передислокацией полчищ мух. Как раз на лице Траска разместился действующий круглые сутки международный аэропорт для мух. После длительных раздумий Ллойд ваял ножку, подошел к решетке и просунул руку сквозь прутья. Он рассчитывал, что, поднявшись на цыпочки, с помощью ножки вполне сможет дотянуться до крысы и подвинуть ее к своей камере.

Подвинув добычу достаточно близко, Ллойд встал на колени и протолкнул крысу на свою сторону. Он поднял ее за хвост и долго смотрел, как та раскачивается перед глазами. Затем засунул ее под матрац, куда не могли добраться мухи, отделяя новый припас от остальной провизии. Не мигая, он долго смотрел на мертвую крысу, прежде чем опустил матрац, милосердно скрывший эту мерзость от его взора.

— Только в крайнем случае, — шепотом сообщил тишине Ллойд Хенрейд. — В самом крайнем случае.

Затем он взобрался на другую сторону койки, поджал ноги к подбородку и так застыл.

Без двадцати двух девять на часах, висевших над дверью в кабинет шерифа, погас свет.

Ник Андрос читал книгу, взятую им со стеллажа в аптеке, это был готический роман о гувернантке, которая опасалась, что уединенное поместье, в котором она должна была обучать красивого сына хозяина, является убежищем призраков. Не дочитав и до половины, Ник уже понял, что мнимым привидением была жена симпатичного хозяина, содержавшаяся где-то на чердаке, так как она была безумной.

Когда внезапно погас свет, в груди у него екнуло, и из глубины его разума, где обитали все его кошмары, охотившиеся теперь за ним каждую ночь, донесся шепот: «Он идет за тобой… Он уже совсем близко, на просторах ночи… прячась в обочинах вблизи шоссе… Темный Человек…» Книга выпала из рук Ника, и он поспешил выйти наружу. Последние отблески дня еще не покинули небо, но тонкая полоса заката догорала на горизонте. На улице не зажегся ни один фонарь. Вывеска над аптекой, обычно светившаяся круглые сутки, тоже погасла.

В кладовой шерифа он видел свечи, целый ящик, но мысль о них не слишком успокоила Ника. Сам факт того, что свет погас, выбил Ника из колеи, и теперь он стоял, устремив взгляд на исчезающий закат, молча умоляя свет не покидать его и не оставлять на этом темном кладбище одного.

Но свет ушел. Ник уже не мог обманывать себя, надеясь, что на небе после девяти часов осталось хоть сколько-нибудь света, и вернулся в участок, на ощупь добравшись до кабинета, и занялся поиском свечей. Он уже нащупал на одной из полок нужную коробку, когда позади него с грохотом распахнулась дверь, и в комнату ввалился Рей Бут с почерневшим, опухшим лицом, кольцо колледжа все так же поблескивало у него на пальце. Он скрывался в лесу недалеко от города с той самой ночи двадцать второго июня, а с тех пор прошла уже целая неделя. Утром двадцать четвертого он почувствовал первые признаки болезни, и, наконец, в этот вечер двадцать девятого голод и страх погнали его в город, где он не нашел никого, кроме этого урода-глухонемого, из-за которого, в первую очередь, он и оказался в таком затруднительном положении. Глухой шел по городской площади так же величественно, как Билли-будь-он-проклят, вышагивая так, будто это он владеет всем этим городом, в котором Рей прожил всю свою жизнь, с пистолетом шерифа на поясном ремне. Возможно, ему действительно казалось, что он владеет городом. Рей подозревал, что умрет от того, что унесло из жизни всех остальных, но сначала он докажет этому глухому койоту, что он, Рей, не какой-нибудь кусок дерьма и что здесь, в этом городе, чужаку ничего не принадлежит.

Ник стоял к нему спиной, не подозревая, что он уже не один в кабинете шерифа Бейкера, пока чьи-то руки не схватили его за шею мертвой хваткой. Коробка, которую он только что снял с полки, выпала у него из рук, свечи, ломаясь, покатились по полу. Он был почти полузадушен, когда у него прошел первый приступ страха и он почувствовал внезапную уверенность, что черное создание из его снов воплотилось в реальность: некий приятель из глубин ада ходил за ним, вцепившись своими длинными клешнями ему в шею, воспользовавшись тем, что погасло электричество.

Затем судорожно, инстинктивно Ник обхватил своими руками душившие его руки и попытался разнять их. Горячее дыхание обжигало его правое ухо, создавая ветровой туннель, который он мот ощущать, но не слышать. Он успел сделать вдох, прежде чем руки снова сомкнулись на его шее. Оба они раскачивались в темноте, словно призрачные танцоры. Рей Бут чувствовал, как убывают его силы в схватке с этим тщедушным пареньком. В голове у него шумело. Если он быстренько не прикончит немого, то не покончит с ним никогда. Он сдавил тонкую шею Ника со всей силой, оставшейся в его руках.

Ник почувствовал, как мир уходит у него из-под ног. Боль в горле, такая острая поначалу, теперь стушевалась и удалилась — стала почти приятной. Он что есть силы наступил каблуком на ботинок Рея, одновременно перекинув тяжесть своего тела назад на огромного противника. Бут был вынужден сделать шаг назад. Одной ногой он наступил на свечу, та покатилась, и Рей грохнулся на пол, увлекая за собой Ника, упавшего на него сверху. Наконец-то руки Рея ослабили хватку. Ник откатился в сторону, хватая ртом воздух. Все казалось отдалившимся и расплывчатым, кроме боли в горле, которая возвращалась медленными толчками. Языком он ощутил привкус крови на небе.

Огромная сгорбленная тень напавшего на него — кем бы он ни был — поднималась на ноги. Ник вспомнил об оружии и попытался нащупать его. «Кольт» был на месте, но никак не вытаскивался, он почему-то застрял в кобуре. Ник изо всех сил потянул его, обезумев от паники. И «кольт» выстрелил. Пуля, скользнув по его ноге, врезалась в пол.

Тень упала на него, словно неумолимый смертельный рок. Дыхание вырвалось из груди Ника, а затем огромные белые руки опустились на его лицо, большие пальцы пытались выдавить ему глаза. В слабом лунном свете Ник заметал фиолетовый блеск на одной из этих рук, и его рот с удивлением сформулировал одно слово: «Бут!» Правой рукой он продолжал вытаскивать пистолет. Вряд ли он обращал внимание на горячую пронзительную боль вдоль бедра.

Палец Рея Бута вдавился в правый глаз Ника. Невыносимая боль, ярко вспыхнув, разлилась в голове. Наконец Нику удалось вытащить оружие. Палец Бута, мозолистый и твердый, быстро вращался вдоль и против часовой стрелки, пытаясь раздавить Нику глазное яблоко.

Ник издал беззвучный крик, который буквально сотряс воздух, и вонзил дуло пистолета в жирный бок Бута. Он нажал на спуск, и «кольт» издал сдавленное пах! и тут Ник почувствовал, как отдача пошла не куда-нибудь, а в его собственную руку; дуло револьвера зарылось в рубашку Рея. Ник увидел вспышку, а через секунду уловил запах гари, пороха и прожженной рубашки Бута. Рей Бут напрягся и тут же обмяк. Всхлипывая от боли и ужаса, Ник пошевелился под огромной тушей, и тело Бута полусползло с него. Ник с трудом выкарабкался из-под него, опираясь на одну руку и держась другой за поврежденный глаз. Не в силах подняться он долго лежал на полу, горло его горело огнем. Голова болела так, будто огромный безжалостный циркуль вонзился ему в виски.

Наконец он поднялся, нашел свечу и зажег ее лежавшей на столе зажигалкой. В слабом желтом свете свечи он увидел Рея Бута. Тот лежал на полу лицом вниз, словно мертвый кит, выбросившийся на берег. Вокруг черного отверстия в его рубашке быстро расплывалось темное пятно. Крови было очень много. В неясном мерцании свечи тень Бута протянулась к самой дальней стене, огромная и бесформенная.

Постанывая и раскачиваясь из стороны в сторону, Ник побрел в маленькую ванную, все так же прикрывая ладонью глаз, а потом взглянул в зеркало. Он увидел, как кровь просачивается сквозь пальцы, и неохотно отнял руку. Он не был уверен, но подумал, что теперь, возможно, станет одноглазым вдобавок к тому, что был глух и нем. Ник вернулся в кабинет и пнул ногой обмякшее тело Рея Бута.

• Предыдущая
• 78/161
• Следующая