Столкновение миров - Кинг Стивен - Страница 65
- Предыдущая
- 65/173
- Следующая
Вулф ничего не ответил. Он стоял под дождем, повернувшись спиной к Джеку. Джек почувствовал комок в горле, и глаза наполнились слезами. Это только усилило ярость. Что-то внутри заставляло его терзать самого себя, и он решил, что лучше всего вылить свою ярость на Вулфа.
— Повернись!
Вулф повернулся. Слезы текли из его глаз под круглыми очками. Он шмыгал носом.
— Ты меня понимаешь?
— Да, — пробормотал Вулф. — Да, я понимаю, но я не мог ехать с ним, Джек.
— Почему? — грозно спросил его Джек, уперевшись руками в бока. Его голова раскалывалась.
— Потому, что он умирает, — тихо сказал Вулф.
Джек уставился на него, весь его гнев испарился.
— Джек, разве ты не знал? — мягко спросил Вулф. — Вулф! Разве ты не чувствовал?
— Нет, — сказал Джек тихо. Он действительно чувствовал какой-то запах. Что-то, чего не чувствовал раньше. Похожее на…
На него навалилась усталость, силы покинули его. Он тяжело опустился на камень и поглядел на Вулфа. Навоз и гниющий виноград. Вот на что был похож этот запах. Не на сто процентов, но очень похоже.
Навоз и гниющий виноград.
— Это самый худший запах, — сказал Вулф. — Он появляется, когда человек забывает, как быть здоровым. Мы называем это Вулф! Черной Немочью. Я думаю, что он даже не знает об этом. И… ведь Чужаки не могут чувствовать его, правда, Джек?
— Нет, — прошептал Джек. Если бы ему удалось сейчас перенестись в Нью-Хэмпшир, в комнату матери в Альгамбре, может быть, он почувствовал бы этот запах от нее?
Да. Он почувствовал бы этот запах от матери, он исходит от нее — этот запах навоза и гниющего винограда, Черная Немочь.
— Мы называем это раком, — прошептал Джек. — Мы называем это раком, и моя мать больна им.
— Я не знаю, смогу ли я ехать на машине, — сказал Вулф. — Я могу попробовать снова, если хочешь, Джек, но запахи… внутри… они так плохи снаружи, Вулф! а внутри…
Вот тогда-то Джек закрыл лицо руками и заплакал, частично от огорчения, частично от усталости, и выражение его лица, когда он отнял руки, было такое, что Вулф испугался. На мгновение искушение оставить Вулфа одного стало навязчивой идеей. Еще далеко было до Калифорнии и Талисмана. С Вулфом это затянется еще на более долгое время. Раньше или позже из-за Вулфа они попадут в тюрьму, скорее раньше. И как он представит Вулфа такому рациональному Ричарду Слоуту?
Вулф поглядел на лицо Джека, и у него подогнулись колени. Он упал на них и протянул руки к Джеку, как в плохой мелодраме из Викторианской эпохи.
— Не уходи, не оставляй меня, Джек, — заплакал он. — Не оставляй старого Вулфа, не оставляй меня здесь, ведь это ты привел меня сюда, пожалуйста, не оставляй меня одного…
Кроме этого, он ничего не мог разобрать; Вулф пытался говорить, но его слова терялись в плаче. Джек почувствовал огромную усталость. Она плотно стянула его, как старый пиджак, из которого он давно уже вырос.
«Не оставляй меня здесь, ведь это ты привел меня сюда…»
Вот так. Он отвечал за Вулфа, ведь так? Да, конечно. Он взял Вулфа за руку и привел в этот мир, с Территорий в штат Огайо, и при этом у него чуть не оторвалась рука. Конечно, у него не было выбора; Вулф тонул, и даже если бы не это, Морган бы уничтожил его своей палочкой. Он должен был повернуться к Вулфу и спросить: «Что ты предпочитаешь, старина Вулф, быть там напуганным или здесь мертвым?»
Да, конечно, и Вулф бы ничего не мог ответить, потому что особой сообразительностью Вулф не отличался. Но Дядя Томми любил повторять старую китайскую поговорку: «Ты всю жизнь будешь нести ответственность за человека, которому ты спас жизнь».
Так что не обращай внимания на дождь и на то, что придется идти пешком; ты отвечаешь за Вулфа.
— Не оставляй меня, Джек, — всхлипывал Вулф. — Вулф! Вулф! Не оставляй доброго, старого Вулфа, я буду помогать тебе, я буду сторожить тебя всю ночь, я многое умею, только не оставляй, не оставляй…
— Ладно, хватит хныкать, вставай, — спокойно сказал Джек. — Я не оставлю тебя. Но нужно уходить отсюда, если вдруг этот парень пришлет копов, чтобы нас забрали.
— Ты знаешь, что теперь делать, Джек? — спросил Вулф.
Они сидели в канаве возле городской черты городишка Мунси уже полчаса, и когда Джек повернулся к Вулфу, тот увидел на его лице улыбку. Это была усталая улыбка, и Вулфу не нравились темные круги под глазами Джека (более того, от Джека исходил запах болезни), но это была улыбка.
— Да, я знаю, что делать, — сказал Джек. — Я уже несколько дней назад думал об этом, когда покупал новые кроссовки.
Он окинул взглядом свои ноги и стал молча рассматривать кроссовки. Они были потертыми и грязными. Левая подметка уже почти оторвалась. А Джек купил их… он покачал головой. Лихорадка мешала думать. Три дня. Всего три дня назад он купил их. Теперь они почти сносились.
— В любом случае… — Джек вздохнул, затем спросил. — Видишь то здание, Вулф?
Здание — угловатое строение из серого кирпича, стояло, как остров посреди гигантской стоянки. Вулф знал, что асфальт на стоянке пахнет, как мертвые животные. Этот запах мучил его, но Джек едва ли замечал это.
— К твоему сведению, на вывеске написано: «Шесть Залов У Городской Черты». Это кинотеатр, где одновременно идет шесть фильмов. И сегодня здесь не должно быть много народу, и это хорошо.
— Пойдем, — сказал он и, покачиваясь, встал на ноги.
— Что такое фильм? — спросил Вулф.
Он знал, что Джеку с ним очень тяжело. Настолько тяжело, что он опасался возражать против чего-либо. Но интуитивно он испугался: «Возможно, „фильм“ — это почти, как „голосовать“. Джек называл эти рычащие повозки и телеги „машинами“, „кадиллаками“, „шеви“ или еще как-то. Может быть, „фильм“ — это тоже что-то вроде такой повозки?»
— Ладно, — сказал Джек, — легче показать, чем рассказать. Думаю, тебе понравится, пойдем.
Джек выбрался из канавы и вдруг упал на колени…
— Джек, с тобой все в порядке? — беспокойно спросил Вулф.
Джек кивнул. Они пошли по асфальту, который пах так же плохо, как подозревал Вулф.
Большую часть тридцати пяти миль между Арканум, штат Огайо, и Мунси, штат Индиана, Джек проехал на широкой спине Вулфа. Вулф боялся машин, шарахался от грузовиков, ненавидел почти все запахи, завывал и отпрыгивал от любого резкого звука. Но он почти не знал усталости. «Впрочем, слово „почти“ можно отбросить, — думал Джек. — Насколько я знаю, он действительно неутомим».
Джек должен был как можно быстрее уйти из города, заставляя свои мокрые, усталые ноги двигаться как можно быстрее. В голове будто колотился тяжелый молот. Вулф легко поднялся на ноги, он мог бы идти гораздо быстрее Джека. Джек знал, что у него что-то вроде маниакальной идеи насчет копов, но мужчина в фуражке «ФЕРМЕРСКОЕ ОБОРУДОВАНИЕ» казался напуганным и обозленным.
Он опустился на камень и попросил Вулфа подвезти его на спине.
— Как? — спросил Вулф.
— Ну, ты знаешь, — ответил Джек и изобразил знаками.
Лицо Вулфа расплылось в широкой улыбке. Он понял наконец-то: «Я что-то смогу сделать полезное для Джека».
— Я покатаю тебя! — радостно воскликнул Вулф.
— Да, я думаю…
— Да! Здесь и сейчас! Я катал своих маленьких братишек! Прыгай, Джек! — Вулф нагнулся, подхватил Джека и посадил к себе на спину.
— Когда устанешь, опустишь меня…
Но он не успел закончить, как Вулф уже бежал по дороге, держа его на спине. Он действительно бежал. Холодный, дождливый ветер хлестал Джека по лицу и взъерошивал его волосы.
— Вулф! Ты устанешь! — прокричал Джек.
— Не я! Вулф! Вулф! Бежать, здесь и сейчас! — впервые с тех пор, как они пришли сюда, он действительно что-то делал, и поэтому был счастлив. Он бежал около двух часов вдоль темной дороги. Джек увидел пустой сарай, стоящий посреди поля, и они заночевали там.
- Предыдущая
- 65/173
- Следующая
