Последняя ступень (Исповедь вашего современника) - Солоухин Владимир Алексеевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/93
• Следующая

Но вот великие перемены. В Иваново-Вознесенск пришло распоряжение отгрузить все экспонаты в Москву для демонстрации трудящимся столицы. Отгрузили. С тех пор они и исчезли. Я интересовался потом: может, в фондах Исторического музея сохранилось что-нибудь? Ничего. Куда же все делось?

— А там, в Иванове?

— Что ж в Иванове? Там музей в том же доме и даже упоминается, что его организовал Бурылин. Но вместо ценностей, вместо сокровищ выставлены почетные грамоты, да вымпелы соцсоревнования, да фотографии стачек и первых революционных рабочих. Ну, чучела еще птиц и зверей на тему «Природа родного края». Бурылинские же сокровища исчезли бесследно. Не думаю, чтобы это был единственный случай. Не может быть, чтобы не пощекотали фонды всех провинциальных музеев, изъяв из них золото, серебро, антиквариат, предоставив им выставлять кумачовые скатерти с фотокопиями. Или вот еще случай.

В звоннице Ивана Великого в Московском Кремле хранилась гак называемая «Патриаршья ризница», то есть все сокровища, которые были накоплены патриархами всея Руси: подарки им, патриархам, за многие века и другими государствами, и русскими царями, монастырями, церквами. Надо полагать, что патриархи всея Руси держали в своей сокровищнице не китайские термосы. Там было и художественное шитье, и древние иконы, а главным образом золото и драгоценные камни в виде иконных окладов, риз, панагий, митр, чаш, крестов. По теперешним понятиям трудно сейчас и вообразить, сколько же стоила в переводе на деньги, не говоря уже о художественной, исторической и научной ценности, эта ризница. Так что же вы думаете? В один прекрасный день появилось в газете маленькое сообщеньице, будто ночью вся ризница украдена. Подъехали, де, неизвестные лица на грузовике и все увезли. Это кто же в 1918 году в столичном Кремле, охраняемом латышами и специальными курсантами, мог приехать на грузовике и спокойно увезти патриаршью ризницу? Куда же смотрел «железный Феликс» с его ЧК? И почему же так и кануло все, как в воду, без попыток догнать, найти, раскрыть преступление?

— Но они уже были у власти. Логично ли воровать у самих себя?

— Логично. Полной уверенности, что продержатся долго, у них не было. Ведь была впереди еще вся гражданская война. Надо было успеть. А формула простая и даже благородная: «Если мы не удержимся у власти, то на дальнейшую революционную работу по осуществлению мировой революции нужны будут средства». Не так ли? Значит, надо, пока у власти, как можно больше этих средств запасти. И пошли русские сокровища в швейцарские банки и заграничные тайники.

Для того чтобы ограбить монастыри, был найден благородный предлог: помощь голодающим. Но, во-первых, голод в то время был инспирирован ими самими тем, что весь хлеб из деревень вывезли насильственным путем. Мы об этом вскоре широко и обстоятельно поговорим. Во-вторых, в Троице-Сергиевой лавре были сосредоточены сокровища, которых было бы достаточно, покупая на них хлеб за границей, три года кормить всю Россию. Кадки жемчуга, бочки рубинов. Выгребли все подчистую. Почему же не прекратился голод? Если хватало одной лавры, чтобы накормить Россию, то куда пошли сокровища из сотен других монастырей? Недавно мне сказали, что из Юрьева монастыря в Новгороде была изъята в числе прочих сокровищ икона Знамения Божьей Матери, вырезанная на огромном изумруде. Где она, хотел бы я знать? Это ведь не иголка, должна же она где-нибудь быть — в Оружейной палате, в Историческом музее, вообще в государственных фондах? Ее нет нигде, исчезла бесследно.

Я думаю, немногим беднее Троице-Сергиевой лавры были те же Соловки, Валаамский монастырь, Киево-Печерская лавра, Оптина пустынь, Почаевская лавра, Александро-Невская лавра, многочисленные монастыри Москвы.

Ограбленных монастырей были сотни, а ограбленных церквей десятки тысяч. Тот же благовидный предлог: борьба с голодом. Ну какой священник, епископ, митрополит будет возражать против борьбы с голодом? Пожалуйста, говорили, есть деньги, есть золото, пожалуйста. Но приходили в кожаных куртках, сдирали с икон золотые и серебряные ризы, сваливали их в кучу, комкали и уносили. Увозили, вернее, потому что это было тяжело и громоздко.

Существует секретнейшее письмо Ленина Политбюро, выдержки из которого стоит выписать.[23]

Итак, речь идет не о том, чтобы накормить голодающее население, а о том, чтобы воспользоваться инспирированным голодом и ограбить церкви и монастыри, присвоить богатства, накопленные Россией за многие века.

«Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной (Не бешеная ли собака это писала? — В. С.) и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления… Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым способом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр)… Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечил нам сочувствие этих масс, либо по крайней мере обеспечил бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне… Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному[24] духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю следующим образом:

Официально выступать с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин (Вот зачем понадобился в тогдашнем правительстве не единственный ли дурачок. — В. С.), — никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий.

Посланная уже от имени Политбюро телеграмма о временной приостановке изъятий не должна быть отменяема. Она нам выгодна, ибо посеет у противника представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось запугать нас (об этой секретной телеграмме, именно потому, что она секретна, противник, конечно, скоро узнает).

В Шую (В маленьком городке Шуе верующие воспротивились изъятию церковных ценностей, — В. С.) послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК или других представителей центральной власти (лучше одного, чем нескольких), причем дать ему словесную инструкцию через одного из членов Политбюро. Эта инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал как можно больше, не меньше, чем несколько десятков, представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей… Политбюро даст детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности так же и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров… Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать…»

• Предыдущая
• 29/93
• Следующая