Чернокнижник - Смирнов Андрей - Страница 47

• Предыдущая
• 47/92
• Следующая

Эльга ничего не сказала. Тронув лошадь с места, она подумала:

«Что мог дать мне пеликан, чей клюв доверху наполнен глазами? И чем мне бы пришлось заплатить за его дар?»

Вид трехглавой горы Лайфеклик, за самую высокую вершину которой цеплялись облака, заставил Эльгу придержать поводья. Был удивительно ясный день, безветренный и холодный, и ледники сверкали на солнце белым огнём. Последние несколько дней они плутали по извилистым дорогам Джеретай Грауте, слыша то оглушительный рёв ветра в ущельях, то созерцая белое бесцветье, сжимавшее их мир до полутора десятков шагов, когда начинал идти снег. Но теперь, вблизи этой величественной горы, природа как будто затихла, вознаграждая путешественников за все превратности пути. Подножье горы скрывали глубокие ущелья и острые, высокие камни, из-за обилия которых Джеретай Грауте и получили своё название — Ангельские Кости. С возвышения, где находились Уилар и Эльга, можно было видеть каменный мост длиной более двухсот футов: он вырастал из скалы как неотделимая часть её и только соразмерностью своих форм и наличием бордюров выдавал своё искусственное происхождение. Дна пропасти, через которую был переброшен мост, ни Уилар, ни Эльга видеть отсюда не могли, но, несомненно, пропасть была очень глубока. Дорога, продолжая петлять, поднималась от моста по склонам горы все выше и выше; то тут, то там можно было увидеть дома, заставы, постоялые дворы и башни. В конце концов дорога приводила путешественников к воротам города, расположенного в высокой долине между тремя вершинами Лайфеклика.

Ещё выше города, в северо-западной его части, цепляясь за одну из вершин, возвышался светло-серый замок. У Эльги возникла уверенность, что именно замок является конечной целью их пути.

Поднимаясь на гору, они обогнали повозку, сопровождаемую эскортом из четырех вооружённых до зубов всадников. Позади возничего сидели двое: молодой человек в серебристом плаще с собольим воротником и остроносый сухой старик с длинной белой бородой. Кажется, Уилар был с ними знаком, потому что, проезжая мимо, он, усмехнувшись, помахал старику рукой. Вряд ли их связывали дружеские отношения — в ответ белобородый старик бросил на чернокнижника мрачный взгляд, что-то пробормотал себе под нос и отвернулся. Уилар, хмыкнув, послал лошадь вперёд, Эльга последовала за ним, а ещё через полминуты услышала треск и громкую ругань. Обернувшись, она увидела, как перекосилась повозка — попав в яму, сломалось одно из деревянных колёс. Старик, не переставая ругаться, поднялся с сиденья и яростно глядел им вслед. Когда Эльга вновь повернулась к своему спутнику, то увидела на его устах улыбку, наполненную глубоким внутренним удовлетворением. Уилар взял её лошадь под уздцы, заставив перейти на шаг.

— Теперь до самого города мы будем ехать медленно и осторожно, — сообщил он.

— Почему?

— Потому что за последнюю минуту наши шансы споткнуться и свалиться вон туда, — он показал на обрыв с левой стороны дороги, — сильно возросли.

«И чему он только улыбается?..» — раздражённо подумала Эльга.

Городских ворот они достигли, когда день давно перевалил за середину.

Стражник, топтавшийся на посту. исподлобья оглядел приезжих — в первую очередь, конечно, Уилара. За последние дни в город Айлиса Джельсальтара, герцога Моарветского, прибыло немало странного люда. Ведьмы и колдуны со всех концов земли съезжались на сбор, объявленный одним из сильнейших чародеев Северной Империи. У стражников быстро выработался нюх на такого рода людей — их они не осматривали и не пытались стребовать с них пошлину за въезд в город. К таким же гостям. как, например, Уилар, предпочитали вовсе не приближаться. Проезжая вслед за Уиларом через ворота, Эльга ощутила странное чувство… Раньше стражников боялась она. Теперь все было наоборот. Ощущение было новым, необычным и не слишком приятным. Странным. «Неужели благородные люди каждый день испытывают такие чувства?.. удивилась она. — Как, должно быть, им неловко постоянно глядеть на окружающих сверху вниз…»

Город выглядел мирно. Припорошенные снежком черепичные крыши, люди в толстых кафтанах и зимних плащах, тучная женщина, торгующая леденцами, стайка ребятишек, прошмыгнувшая куда-то по своим делам… Эльга с интересом оглядывалась по сторонам. Город ей понравился.

Чёрная кошка перебежала дорогу прямо перед их лошадьми.

— Что?.. — переспросила Эльга: ей показалось, что Уилар что-то негромко сказал.

— Свидетель всегда ходит на границе двух миров, — повторил чернокнижник. Эльга искоса глянула на него и спросила:

— Вы верите в приметы?

— Большая часть народных примет не имеет никакого смысла, — ответил Уилар, не оборачиваясь. — Большая, но не все. В меньшей части содержится намёк на давно утраченное знание. Я уже не раз говорил, что мы не видим мир таким, какой он есть. Если в узкое пространство нашего кругозора вторгается что-то извне, мы либо не замечаем его, либо придаём ему привычную для нас форму. Так было в твоём путешествии, когда ты, общаясь с существами, устроенными совершенно иначе, чем мы, воспринимала их в образах лошади, змеи, улитки и пеликана. Так же и теперь. Дорогу перед нами пробежала не кошка, а Свидетель. Нам было дано указание на то, что где-то поблизости бродит Тайна. Если такое событие происходит с обыкновенными людьми, не знающими ничего о мире, в который я тебя ввёл, каков будет результат? Скорее всего, они ничего не поймут и никого не встретят, а даже если благодаря случайному стечению обстоятельств и столкнутся с Тайной, то уж конечно не сумеют ни распознать, ни выследить её, ни поймать. И когда сила, которую они не смогли усмирить, войдёт в их жизнь, что иное сможет принести она этим людям, кроме несчастья?

— То есть… вы хотите сказать, что то, что может принести одному человеку неудачу, другому… вам или мне… наоборот, даст удачу?

— Можно сказать и так. Но на самом деле все упирается в тэнгам. Чем выше тэнгам, тем больше твоя удача. Неудача начинает сопутствовать тебе тогда, когда в твою жизнь вторгается Тайна, а ты, вместо того чтобы принимать её и тот тэнгам, который она несёт, выпускаешь вожжи из рук. Неуправляемая сила может причинить много вреда… Хм-м, я вижу на твоём глуповатом лице напряжённую работу мысли. Ты, вероятно, хочешь спросить, как ловить эту Тайну?.. — Уилар сделал короткую паузу. Эльга уже набрала воздух в лёгкие, чтобы сказать «да», когда чернокнижник все тем же тоном продолжил: — Если ты задашь этот вопрос, я тебя ударю.

Эльга проглотила слова, уже готовые сорваться с губ. Хотя она нисколько не сомневалась, что Уилар не замедлит выполнить своё обещание, она замолчала не потому, что испугалась. Последние слова Уилара содержали в себе нечто большее, чем просто угрозу. Слова что-то сдвинули в ней. Для испуга просто не осталось ни места, ни времени. Эльга поняла, что если она не хочет упустить свой шанс (а она его уже почти упустила), действовать надо без промедления. Она молча натянула поводья и спрыгнула на землю. Реакция Уилара на её поступки и мысли Эльгу больше не интересовала.

Оглянулась. С момента появления Свидетеля они уже успели проехать почти квартал. Не думая о горожанах, забыв о своей лошади и оставшихся в седельной сумке вещах, Эльга побежала обратно. Нырнула в переулок, в котором исчезла чёрная кошка. Пусто. Ощущение неудачи нахлынуло на неё, но состояние духа, в котором она сейчас находилась, просто не допускало мысли о поражении. В максимальном темпе миновала первые три дома. Повернула в узкий проем между третьим и четвёртым. Перелезла через груду больших, почерневших брёвен. Пробежала по верху каменной стены, тянущиеся вдоль проулка, заваленного всевозможным мусором… Вот она! Чёрная кошка осторожно выходила из проулка на городскую улицу. К тому моменту, когда Эльга, добежав до конца стены, спрыгнула вниз, кошка уже добралась до противоположной стороны улицы. Эльга бросилась за ней, едва избежав влекущей повозку лошади. Вслед ей полетели ругательства, но она ничего не слышала. Кошка, почуяв погоню, прибавила ходу. Эльга не отставала. Кошка нырнула во двор, затем — в ближайшую открытую дверь. Это был старый, обветшалый трехэтажный дом. Когда-то он принадлежал богатому роду, но род угас, дом был продан, и теперь отдельные его комнаты сдавались внаём.

• Предыдущая
• 47/92
• Следующая