Мое тело – Босфор - Бокова Лола - Страница 5
- Предыдущая
- 5/47
- Следующая
“Слезы, слезы, слезы, ненавижу их. И как же жить теперь? Как раньше- от sms к sms, от разговора к разговору?!!”
“Я бы предложила взять курорты Турции на вооружение психиатрам, по-моему, туда надо посылать лечить депрессию, меланхолию и т.д. Уверяю вас, вылечат.”
No comments.
Ресепшн в турецком отеле – третье роковое место после бара и анимации. По приезду нас заселяют в номер с огромным жирным пятном на стене, и мы приносимся обратно. У стойки – турок как турок, высокого роста, и нас самих рассматривает нас с головы до пят.
- Другой номер есть?
- Нет, все заняты.
- Тебя как зовут?
- Рустам.
Я кладу перед Рустамом десять долларов.
- Пойдемте.
Он неплохо понимает по-русски.
Мы переносим с его помощью сумки на второй этаж нашего маленького корпуса. Я открываю дверь и ахаю: под нами апельсиновый сад с десятками оранжевых солнц на каждом дереве, а впереди – серые ласковые горы. Солнце уже присело на верхушку одной горы. Кемер тоже бывает очарователен.
- Нравится?
Пока мы радостно киваем, Рустам не спускает глаз с Татьяны.
- Если что будет нужно, обращайтесь.
И оставляет на подушке мои десять баксов.
В темноте мы бредем по берегу, озябнув после ночного купания.
- Тань, смотри, какой-то огонек.
- Похоже на костер! Пойдем погреемся.
До утра мы сидим в компании турецких меланхоликов, обсуждаем русских девушек и турецкое вино. Мы довольны – чем спокойнее приезд, тем безумнее отъезд. Главное, у нас уже есть друг Юнус, что в переводе с турецкого значит Дельфин. С ним мы пойдем в горы на поиски большого водопада. А также у нас бесплатный скутер на завтра и легкий вечер с вином и поцелуями на сегодня.
Сонный Рустам у входа просит нас задержаться на секунду.
- Вы хотите, чтобы вам устроили влажную уборку?
- В шесть утра??!
- Шучу, не уходите, пожалуйста. Нет, если скажете – сделаем. Чаю? Вы – Таня?…
Я оставляю их двоих в зеленых плюшевых креслах. Высоким всегда нравятся высокие. А мне на сегодня хватит дельфиньих серенад, теплых волн и потрескивания легко возгорающих турецких дров.
ххх
За завтраком Татьяна светится от счастья.
- Ну что, Каланча порадовал?
Таня смеется.
- Ты знаешь, он таким задушевным голосом сообщил мне…
- ???
- Что у меня чудесное узкое влагалище! Ха-ха-хах! А вообще он воспитанный мальчик и даже читал Достоевского.
- Что-то я не припомню, чтобы Достоевский писал что-то о влагалищах!
Зачарованная красотой чеканных тарелок и резных раковин, захожу в сувенирную лавку. Прожженый продавец восточных диковинок уже колдует над моей симпатичной соотечественицей. Слышу стандартный набор фраз: ты очень красивая, выходи за меня замуж, у меня три магазина. Все врет: что три магазина, и что женится. Наверняка у него дома в Адане - жена с детьми, магазин не его, но смотрит он на свою избранницу так страстно, что ей уже все равно, ездит он на велосипеде или на кадиллаке. Тем более что живет он в какой-то загадочной стране, один бог знает, как тут люди живут, но место ужасно романтичное. Тут уж подносят турецкий чай, который грех не посмаковать за милой беседой с горячим незнакомцем, тем более что обещана приятная скидка, и атака продолжается.
На выходе из отеля меня круглые сутки подкарауливает Продавец Кож. Кожаный магазин старого ловеласа находится рядом с дверями нашего reseption. Заметив, что моя подруга не противится ухаживаниям турецкого Онегина, он делает характерный для турка вывод: значит, и я ломаться не стану, есть шанс. Он бросает кожу к моим ногам, словно это меха шанхайского барса.
- Красавица моя! Какая ты вкусная! До чего не люблю женщин, у которых кожа да кости!
Конечно, от суточного пребывания среди кож захочется настоящего мяса.
С трудом уворачиваюсь от подарков (эх, чай не в Турции живем, дубленочка не помешала бы!) и бегу к Дельфину.
- Hi! I really missed you!
Он катает меня по волнам на скутере и рассказывает о том, как когда-то собирался жениться на русской Кате и даже приезжал к ней в Москву. Дело закончилось, разумеется, тем, что Катя попала в аварию и умерла. Также заканчивались как минимум пятнадцать историй из интернета. Ладно, бог его знает, что правда в этом русско-турецком эпосе. До вечера мы лежим на песке с моим лысым романтиком. На вид ему лет тридцать пять, хотя, наверно, он моложе меня, а спрашивать неохота. Он владеет пятью языками и выглядит очень солидно. Вряд ли Катя нашла себе лучшую партию, с этим дельфином не пропадешь, он огромный и плечи у него широченные, а в груди большое доброе сердце.
Но меня вдруг охватывает тоска по родной Шляпе. Неужели я смогу не позвонить ему? В кошельке лежит карточка его агенства. У него даже нет мобильника, да и кожаный пиджак он брал у кого-то напрокат. А как мы встретимся? Я к нему не поеду, а его не отпустят с работы, Шляпа – человек подневольный, и порядки у них, не то что у нас. Тем более к бабе, ни один турецкий шеф со зла не отпустит! Конечно, он далеко, и никогда не узнает, что я приезжала…Но мне хочется сообщить ему, что я здесь, и услышать его реакцию. Когда вокруг такое количество сносных мужчин, неожиданно для себя становишься жестокой.
- Derya?!! Derya??! Where are you?!!!!
Кажется, от такой страсти перегорит телефонный провод.
- Ну, что сказала Шляпа? – Таня горит желанием увидеть старого друга.
- Орал как сумасшедший. Бросает на три дня работу и летит к нам на крыльях любви. Не уверена, что так уж хочу этого! А у нас ведь двухдневная экскурсия в Памуккале!
- Значит, он поедет с нами.
Перезваниваю ему и договариваюсь встретиться в Анталии. Встретить его на своей территории я еще не готова.
Я не знаю страха. Я пожираю людей, и поэтому их не боюсь. В красных льняных штанах с разрезом до жопы я брожу по анталийскому порту. Накрапывает дождь, погода не та, что была здесь в конце мая. Сердце мое разрывается от безумной любви к той туманной горе, к брусчатой портовой площади и десятку невостребованных в этот октябрьский день больших деревянных яхт. Что-то я потеряла здесь сто лет тому назад. Пообедав за 60$ в самом дорогом рыбном ресторане с видом на яхты и закат я остаюсь без средств к существованию. Тщетно ожидаю я объект своей любви - он растворился в пространстве и не может предстать антропоморфно. Понимаю, что опоздала. Внешность моя становится тем временем все более промокшей. Высокие каблуки забиваются в расщелины между брусчаткой и вот уже где-то застряла тонкая набойка. Я нахожу ее и неловко встукиваю на место, вызывая недюжинный интерес у окружающих продавцов, высунувших под дождь свои длинные носы из уютных турецких лавочек, полных всякой восточной диковинки. Вид у меня наверно уже просто подозрительный, потому что против обыкновения со мной никто не здоровается, все молча уставились и смотрят. Я чувствую спиной их напряженные взгляды - они не узнают меня, хотя я живу здесь уже двести лет. Я поселяюсь в пестрых разукрашенных кофейниках и старинных медных лампах, в круглых камнях нежного моря и в сердцах радушных восточных хозяев. Но мне пора. Я пожираю все, что вижу вокруг себя. Сначала я откусываю мачту самой красивой яхты, потом поедаю всех возбужденных посетителей прибрежной дискотеки Club-29, закусываю каменной дамбой и на десерт глотаю красный турецкий флаг с месяцем и звездой, все равно он уже здорово выцвел за этот жаркий сезон. Потом я сажусь на пристань, свешиваюсь лицом к воде в позе дикой кошки и начинаю жадно пить соленую воду. Может быть, я лопну на последней капле. Но поймите меня правильно, не могу же я оставить здесь это море. Просто не могу. Оно булькает у меня в животе, а рука нащупывает обломки старинной башни в кармане моих красных льняных штанов. С бесстыдным разрезом до жопы, открывающемся на каждом шагу, я несу свое тело в исходную точку. Я уношу с собой дождь, вечную любовь и все анталийское побережье.
Я напрасно жду Шляпу и болтаюсь в Анталии до вечера. Вот к чему приводит отсутствие мобильной связи. Возвращаюсь в отель уже в темноте, быстро пробегаю мимо Продавца Кож, Таня хватает меня за руку и тащит к Шляпе.
- Предыдущая
- 5/47
- Следующая
