Возрождение - Кинг Стивен - Страница 54
- Предыдущая
- 54/86
- Следующая
– Я… м-м-м… Джорджия…
– Господи, перестань мямлить. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, и я не собираюсь отрывать тебе голову. Если бы это входило в мои планы, я бы устроила это в прошлом году, когда она впервые оказалась в твоей постели. – Увидев выражение моего лица, она улыбнулась. – Нет, она мне ничего не говорила, а я не спрашивала. Зачем? Я могу читать ее как книгу. Бьюсь об заклад, она даже сказала тебе, что мы с Хью в свое время тоже этим грешили. Верно?
Я провел рукой по губам, будто застегивал молнию, и она рассмеялась.
– О, чудесно. Мне это нравится. И ты мне нравишься, Джейми. Ты мне понравился чуть ли не с самого первого дня, когда был тощим как жердь и старался очиститься от той заразы, что еще оставалась у тебя в организме. Ты был похож на Билли Айдола, которого вываляли в канаве. Я ничего не имею против романов людей разных рас. Или разного возраста. Ты знаешь, что подарил мне отец, когда я получила водительские права?
Я покачал головой.
– «Плимут» шестидесятого года с разбитой решеткой радиатора, лысой резиной, ржавыми порогами и двигателем, жравшим масло. Он называл его бомбовозом. Сказал, что каждый водитель-новичок должен начинать со старой развалюхи, прежде чем сесть за руль машины, которая благополучно пройдет техосмотр. Улавливаешь мою мысль?
Еще бы! Бри не была монахиней и до встречи со мной уже успела накопить некий сексуальный опыт, но со мной у нее сложились первые длительные отношения. В Нью-Йорке она продолжит свой путь – необязательно с человеком своей расы, но обязательно с тем, кто будет ей ближе по возрасту.
– Я просто хочу, чтобы между нами не было недомолвок, прежде чем скажу то, что собиралась. – Джорджия еще сильнее подалась вперед, едва не опрокинув грудью чашку с кофе и стакан с водой. – Она старалась не говорить об исследовании, которое делала по твоей просьбе, но я знаю, что оно ее пугало, а когда я как-то спросила про это у Хью, он чуть не оторвал мне голову.
Муравьи, подумал я. В его глазах вся паства выглядела муравьями.
– Все дело в священнике. Больше я ничего не знаю.
Я молчал.
– Ты что, язык проглотил?
– Можно и так сказать.
Она кивнула и откинулась на спинку стула.
– Все в порядке. Все хорошо. Но я хочу, чтобы с этого момента Брианна не имела с этим ничего общего. Обещаешь? Хотя бы потому, что я не просила тебя держать свой старый агрегат подальше от трусов моей дочери?
– Она больше этим не занимается. Мы договорились об этом.
Джорджия удовлетворенно кивнула.
– Хью говорит, ты берешь отпуск.
– Да.
– Собираешься навестить священника?
Я промолчал, что было равносильно подтверждению, и она это знала.
– Будь осторожен. – Она потянулась через стол и, взяв мою руку, переплела наши пальцы, совсем как ее дочь. – Что бы вы там с Бри ни искали, ее это ужасно расстраивало.
Я вылетел в аэропорт Стюарта в Ньюберге в начале октября. Деревья меняли цвет, и дорога в город Лэчмор была очень красивой. К тому времени как я добрался до места, начало темнеть, и я снял номер в мотеле. Там не было телефона, не говоря уже о Wi-Fi, что исключало возможность использовать ноутбук для связи с внешним миром. Но чтобы найти «Засовы», Интернет мне не требовался – Бри уже все для меня разузнала. Поместье располагалось на шоссе номер 27 в четырех милях к востоку от города Лэчмор, и его владельцем некогда являлся потомственный богач по имени Вандер Занден. На рубеже двадцатого века деньги, видимо, закончились, поскольку «Засовы» были проданы, и поместье превратилось в дорогой санаторий для грузных женщин и мужчин, питавших слабость к спиртному, чем и оставалось на протяжении почти целого столетия. На рубеже двадцать первого века поместье выставили для продажи или аренды.
Я боялся, что долго не смогу заснуть, однако сон пришел практически сразу, едва я стал размышлять, что скажу Джейкобсу, когда увижу его. Если увижу. Проснувшись ранним утром погожего осеннего дня, я решил, что лучше всего действовать по обстоятельствам. Если у тебя нет никакого плана, рассудил я (возможно, самонадеянно), то никто его и не нарушит.
В девять часов я сел в арендованный автомобиль, проехал четыре мили и ничего не нашел. Проехав еще с милю, я остановился у ларька, торговавшего последними плодами нынешнего урожая. Картофель показался мне, сельскому парню, слишком мелким, а вот тыквы были отличные. При ларьке сидели два подростка – судя по внешнему сходству, брат и сестра. На их лицах была написана смертельная скука. Я спросил, как добраться до «Засовов».
– Вы их проехали, – ответила девочка. Она была постарше.
– Это я и сам понял. Непонятно другое. Как я мог проскочить, если дорогу мне хорошо объяснили, да и само поместье немаленькое?
– Там раньше стоял знак, – сказал мальчик, – но арендатор велел его убрать. Отец говорит, что ему никого неохота видеть, а мама – что он просто выпендривается.
– Заткнись, Вилли. Мистер, а вы собираетесь что-нибудь купить? Отец не велит нам закрываться, пока мы не продадим на тридцать долларов.
– Я куплю тыкву. Если вы расскажете, как туда добраться.
Девочка демонстративно громко вздохнула:
– Одну тыкву. Доллар пятьдесят. Тоже мне, сделка!
– А как насчет одной тыквы за пять долларов?
Вилли с сестрой обменялись взглядами, и она улыбнулась:
– Договорились.
Пристроив дорогую тыкву на заднем сиденье – теперь она напоминала искусственный спутник Земли, выкрашенный в оранжевый цвет, – я поехал обратно. В качестве ориентира девочка назвала нанесенную краской из баллончика надпись «METALLICA – ЭТО КРУТО» на большой каменной плите. Я заметил надпись и сбавил скорость до десяти миль в час. Через пару минут увидел поворот, который проскочил раньше. Это была дорога с покрытием, но съезд на нее зарос и был сплошь покрыт опавшей листвой. Как мне показалось, неспроста. Когда я спросил ребят у ларька, чем занимается новый арендатор, те просто пожали плечами.
– Отец считает, что он, наверное, разбогател на бирже, – сказала девочка. – Чтобы жить в таком месте, надо иметь кучу денег. Мама говорит, что там, должно быть, комнат пятьдесят, не меньше.
– А зачем он вам нужен? – поинтересовался мальчик.
Сестра толкнула его локтем в бок:
– Как тебе не стыдно!
– Если он тот, кто я думаю, – ответил я, – то мы с ним старые знакомые. И спасибо за то, что у меня теперь есть для него подарок. – Я постучал по тыкве.
– Из нее получится много пирогов, это точно, – согласился мальчик.
Или фонарь на Хэллоуин, подумал я, сворачивая на узкую дорожку, ведущую к «Засовам». Ветки царапнули бока машины. С ярким электрическим огоньком вместо свечи. Сразу за глазницами.
Дорога – которая после съезда оказалась широкой и ровной – поднималась вверх и сильно виляла. Дважды мне пришлось остановиться, чтобы пропустить оленей. Они смотрели на машину без всякого страха. Было видно, что в этих лесах никто не охотился уже очень давно.
Через четыре мили я добрался до запертых кованых ворот. Слева висел знак «Частная собственность», а справа – «Посторонним вход воспрещен». На стойке возле ворот имелся домофон с прикрепленной сверху видеокамерой, направленной на посетителей. Я нажал кнопку на домофоне. Мое сердце учащенно билось, на коже выступил пот.
– Алло? Есть кто-нибудь?
Сначала ответа не последовало, потом раздался голос:
– Чем я могу вам помочь, сэр?
Звук был намного чище, чем обычно слышится из динамика домофона – можно сказать, потрясающе чистый, – однако, принимая во внимание хобби Джейкобса, меня это ничуть не удивило. Голос принадлежал не Чарлзу, но казался знакомым.
– Я приехал повидать Дэниела Чарлза.
– Мистер Чарлз никого не принимает без предварительной записи, – сообщил домофон.
Я немного подождал и снова нажал кнопку «ВЫЗОВ».
– А как насчет Дэна Джейкобса? Под этим именем он был известен в Талсе, когда устраивал аттракцион «Портреты-молнии».
- Предыдущая
- 54/86
- Следующая
