Отлученный (сборник) - Джованни Жозе - Страница 27

Ла Скумун посмотрел в свой стакан.

- Жить, - эхом повторил он.

Бло немного подался вперед.

- Это не так уж неприятно.

- Когда как, - прошептал Ла Скумун.

Бло понял, что этот человек не простой телохранитель. Он возвышается над всеми, кто его окружает.

- Например, Бенда может жить. Это зависит только от него.

Казалось, Фабру и Грегуару не по себе. Они посмотрели на Ла Скумуна.

- Кто такой Бенда? - спросил тот.

- Близкий друг Фабра и Грегуара. Одно время не вылезал отсюда, - ответил Бло.

- Друзья моих друзей - мои друзья, - ровным голосом произнес Ла Скумун.

- Вы умеете дружить, это мне нравится, - сказал Бло, вставая.

Но Ла Скумун опередил его, потому что вошла Женевьев. Она оглядела толпу и быстро направилась к Ла Скумуну.

Все мужчины уставились на нее. Она стала еще красивей, чем была, еще женственней.

- Роберто, - сказала она, не обращая внимания на окружающих, - ты не мог бы пойти со мной?

- Извините, - обратился Ла Скумун к троим своим собеседникам, взял молодую женщину под руку и вышел в теплую тьму начинавшейся осени.

- Ксавье, - объяснила она, как только они оказались на улице, - стукнул кулаком по стеклу, порезался и не дает мне его перевязать. Повторяет, что ему конец. Это ужасно!

- Не волнуйся. У него просто депрессия. Пройдет.

Еще одна депрессия. Ксавье никак не мог прийти в себя. Женевьев и Ла Скумун подошли каждый со своей стороны к «крайслеру». Ла Скумун сел за руль и изнутри открыл дверцу Женевьев. Он купил эту машину у американцев однажды ночью после большой пьянки.

Глаза Женевьев были полны слез. Он поцеловал ее. Они спали вместе, и Ла Скумун собирался на ней жениться.

- Давай попытаемся остаться вместе, - заявил он ей однажды. - Я даже не возражаю оформить все по правилам.

Он любил ее и таким образом выражал свое чувство. Они жили втроем в одной квартире в многоэтажном доме на авеню Трюден.

Ксавье лежал в одежде на кровати и, казалось, спал. Порезанный кулак был обмотан носовым платком.

- Может, он спит, - прошептала Женевьев.

Ла Скумун сел возле друга и довольно резко потряс его за плечо.

- Ксавье!

Ксавье приподнялся на локте, но тут же снова упал.

- А, это ты… - произнес он.

Ла Скумун вставил ему в зубы сигарету и поднес прикурить.

- Давай поговорим, - предложил он. - Так больше продолжаться не может.

- Ты видел эту шлюху Тельму! - пробурчал Ксавье.

- Ты с ней спишь, это уже коечто. А она не может бить мужиков по морде только за то, что они на нее глазеют.

- Это ее работа! Она же певица… Но будь у меня две клешни, мужики были бы поосторожнее.

Женевьев села в кресло возле лампы.

- Ты прямо ребенок, честное слово. Бенда и его банда отвалили, да или нет? - занервничал Ла Скумун.

- Это ничего не меняет.

- Ничего не меняет! Они установили в этом районе свой закон. Может, ты держишь их за трусов?

- Вряд ли я их сильно напугал. Это ты заставил Бенда отступить.

- Он знал, что ты со мной. Он не дурак и навел справки. Я назвал твое имя, и он не стал выяснять, одна у тебя рука или две, а отвалил.

- Можешь трепаться хоть десять лет. Я стал обузой. В одиночку не могу уладить ни одного дела.

- Да нечего улаживать! Ты что, забыл, откуда мы выбрались?

- Нет.

- А похоже, что забыл. Все, кто наталкивался на бомбу, погибли. Произошло только одно чудо - с тобой. Потом я думал, что вотвот взлечу на воздух. Другие продолжали подрываться, а я уцелел. Так что давай не будем сегодня плевать на жизнь, ладно?

- Может быть, - пробормотал Ксавье, поправляя платок на руке.

- Мы выжили, получили помилование, нашли Женевьев и спокойно живем. В течение года ты трахал всех девок, каких хотел. А на эту Тельму залез через три дня после знакомства. Это совсем не плохо.

- Калеки вызывают интерес, - усмехнулся Ксавье.

- Калека? Кто калека? - медленно переспросил Ла Скумун, глядя в глаза другу.

Ксавье не ответил.

- Здесь двое мужчин и одна женщина, - настаивал Ла Скумун. - Кто чувствует себя слабым?

Тишина давила на Женевьев. Она сжала подлокотник кресла.

- Никто, - прошептал наконец Ксавье. - Слабых здесь нет…

И резко встал. Пустой рукав секунду покачался, потом неподвижно повис.

- Женевьев должна съездить в Марсель подписать документы и прислать наши оставшиеся вещи. Ты поедешь с ней, прогуляешься. Заодно передашь привет Матье.

Матье был корсиканец, который помог Роберто и Ксавье после их выхода из тюрьмы. Он же вывел их на дело «Зеленого часа».

- А когда вернетесь, я приготовлю вам сюрприз! - пообещал Ла Скумун.

Женевьев бросила на него вопросительный взгляд. Он слегка подмигнул ей.

- Кто был тот тип, что разговаривал с Фабром и Грегуаром? - спросил Ксавье.

- Легавый. Всезнайка. Хитрец, который повсюду ходит, а потом делает выводы… Кто, чего, зачем!

- И не таких видали! - проскрежетал Ксавье.

Женевьев вздохнула. Роберто ей обещал завязать и жить тихо. Она ему верила.

Глава 10

У Грегуара был жена. Супруги жили возле Военного училища на авеню де Сакс.

Квартал просторный, с прямыми улицами.

Ла Скумун позвонил в дверь квартиры в одиннадцать часов утра. Служанка открыла и провела его в салон. Мебель пришедшему не понравилась, хотя он и заметил, что она дорогая.

Появилась женщина лет сорока, с волосами цвета красного дерева и полными губами.

- Месье Грегуар дома? - спросил Ла Скумун.

- Он спит, месье. Кто его спрашивает?

- Разбудите, - попросил Ла Скумун. - Скажите, что с ним хочет поговорить Ла Рока.

Он предчувствовал возражения и резко отвернулся. Женщина вышла. Через несколько минут, завязывая пояс халата, вошел Грегуар с заспанными глазами.

- Чему обязан честью? - спросил он.

- Закрой дверь и садись сюда, - приказал Ла Скумун, указывая на самое удаленное от двери кресло.

Он стоял без шляпы, сунув руки в карманы демисезонного пальто.

- Чтото не так? - настаивал Грегуар.

- Да, в некотором смысле. Мы с моим другом хотели бы обосноваться в Париже.

Грегуар подумал о Бенда и прочих опасностях того же рода.

- Вы не можете нас бросить! - сказал он.

- Наоборот. Мы останемся надолго.

- Тогда я не понимаю… - озабоченно пробормотал тот.

- Всем места не хватит.

Они посмотрели друг другу в глаза. Ла Скумун вытащил из кармана длинный листок бумаги, сложенный втрое. Это был акт о продаже принадлежащей Грегуару доли «Зеленого часа» Ла Роке либо любому другому лицу, которое тот укажет.

- Тебе осталось только подписать, - заявил Ла Скумун, протягивая ему документ.

Грегуар протер ладонью глаза, машинально протянул руку за бумагой и прочитал.

- Сумму я проставлю потом, по своему усмотрению. В любом случае ты ее не получишь, - уточнил Ла Скумун.

- Матье нам сказал, что…

- Все изменилось, - перебил Ла Скумун. - Не пытайся понять. Дело простое: нас двое, один лишний. Подписывай или уладим подругому.

Грегуар перечитал акт, опершись на столик. Ла Скумун положил рядом с ним ручку.

- У тебя красивая жена, хорошая квартира… - спокойно добавил он.

Грегуар вспомнил ставшие легендарными истории, ходившие насчет Ла Скумуна: Сицилия, сражение с неграми и увиденную собственными глазами сцену с Бенда.

Он поставил свою подпись внизу акта.

- Если это может тебе помочь, - пробормотал он.

- Ты добрый человек, - заметил Ла Скумун, складывая бумагу.

- А Фабр?

- Уже подписал. Я ему пообещал сказать тебе, что выплатил ему его долю. С тобой поступлю так же: скажу ему, что выплачу тебе твою. Это просто, ты не находишь?

- Да.

- И щадит самолюбие каждого. Нам больше не стоит встречаться в «Зеленом часе», - добавил Ла Скумун, направляясь к двери.

Грегуар не ответил. Ему не хотелось говорить. «С этим проклятым кабаком не могло закончиться иначе», - думал он.