Криминальный гамбит - Сартинов Евгений Петрович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/72
• Следующая

— А жена что говорит?

— У него жены нет, только мать, глухня глухней. Я пока ее расспрашивал, чуть голос не сорвал, вон, хриплю до сих пор. Тот может ей что и рассказывал, но она толком ничего не расслышала.

— А в больнице что?

— Парня, который Орлову привез, никто не знает. Все срочно занялись нашей мисс, а он в это время смотался. Не опросили только дежурного врача, он прямо из больницы поехал в Железногорск. Невеста там у него. Сегодня должен вернуться. Тогда и поговорим.

Машину остановили метров за двести от дома Быковых-Сергеевых. Мазуров по памяти и с помощью Мысина обрисовал план участка. Он и командовал захватом.

— Вы трое зайдите с задов, — Мазуров ткнул пальцем в Фортуну, Березина и Панченко. — Там за огородами поле, потом овраг, он может уйти туда, ну а мы с двумя Андрюшками пойдем в лоб. Если все нормально, по рации звякнем, значит, подходите. Сергей, ты тоже посматривай, за тобой эта сторона, если что, шумни, хорошо?

— Ясно, Михалыч. Не в первый раз, — засмеялся молодой и улыбчивый шофер, частенько попадавший со своим раздрызганным «уазиком» на задержание.

Шел десятый час вечера, но солнце только начинало приближаться к линии горизонта, словно раздумывая, оставаться ему или все-таки спрятаться. Стояла середина июня, и торжество света и тепла, так радующее простых людей, оперативников только нервировало.

— Черт, светит как прожектор, — пробормотал Колодников.

— А нам бы сейчас лучше не светиться, — согласился Мазуров, настороженно оглядываясь по сторонам. Их молодой коллега Мысин старался выглядеть предельно спокойным, словно шли не брать убийцу, а в гости к старым знакомым. Все трое остановились у высоких, потемневших от времени ворот, из-за которых сразу же раздался свирепый лай, переходящий на хрип. Глянув в щелку забора, Мазуров выругался:

— Блин, на проволоке бегает. Мимо него не пройдешь. Что делать будем?

— Может, пристрелим?

— Жалко собаку, все-таки это не человек, — пошутил Мысин и осекся.

— Слушай, Андрюха, — обратился к участковому Колодников. — Давай стучи. Ты все-таки участковый, тебя Валерка не должен сильно испугаться.

Мысин хмыкнул. Перспектива оказаться один на один с этим лохматым исчадием ада, бегающим по цепи, была не из приятных. Но жертвовать собой ему не пришлось. За забором скрипнула дверь дома, и женский голос прикрикнул на пса, а вскоре загремели засовы калитки. Мазуров и прошлый раз брал отца и сына Быковых, поэтому сразу узнал вдову покойного Паши, но поразился, насколько она за эти годы постарела. Тогда, во время ареста, Мазуров еще удивился, как она не походит на жену закоренелого преступника и убийцы. Десять лет назад Быкова была полной, красивой сорокалетней женщиной, сейчас он увидел перед собой старуху.

Черный вдовий платок еще больше старил ее, оттеняя до колодезной черноты темно-карие глаза.

Несмотря на то что в форме был один Мысин, хозяйка сразу узнала нежданных гостей.

— За Валеркой? — спросила она.

— Да, — коротко признался Мазуров.

— Не надо было его выпускать. Пусть сидел бы.

Она загнала собаку в будку, потом медленно пошла к дому, за ней гуськом потянулись и милиционеры. Колодников сразу определил по дворовым постройкам, что женщина держит скотину, чувствовалось это и по запаху навоза и хрюканью, доносящемуся откуда-то из глубины двора. Между сенями и домом был неширокий проход с открытой калиткой, в которую майор рассмотрел огромный, не менее десяти соток огород, густо засаженный помидорами и бесконечными грядками сочного зеленого лука.

— Нету его дома, но вы же не поверите? — как бы утвердила хозяйка.

— Не поверим, — признался Мазуров.

— Проходите, — вздохнула женщина и, не оборачиваясь, первая вошла в дом.

Лишь теперь майор вспомнил ее имя — Валентина.

Мазуров на всякий случай расстегнул кобуру, но пускать оружие в ход им не пришлось. Валерки в доме не было. В спальне Колодников увидел только молодую, поистине кустодиевскую красавицу, правда, с солидным синяком под глазом. Но даже это «украшение» не портило простую, русскую красоту девушки, и некоторая полнота ей даже шла. Покрасневшие глаза и всхлипывающий курносый нос подсказали майору, что фингал красавица получила недавно и еще окончательно с этим обстоятельством не смирилась.

— Ну, чего ревешь? — спросил Колодников. — Как зовут?

— Ле-ена, — жалобно протянула барышня.

— Давно он тебя так приласкал?

— Часа два назад, — дрогнувшим голосом призналась девушка.

— За что?

— Сережки не хотела отдавать.

— Дорогие сережки?

— Золотые, — она снова всхлипнула. — Мамий подарок.

Колодников взглянул на уши девушки и сразу увидел покрасневшие мочки.

В дом подтянулись и остальные члены самостийной опергруппы. Они уже проверили все хозпостройки и убедились, что Валерия Сергеева дома действительно нет. Колодников продолжал допрос женщин:

— Так когда он пришел домой?

— В шесть, — без запинки ответила мать.

— И долго был?

— Да нет, выгреб из дома все деньги, Ленке вон морду набил и ушел.

— На чем он приехал?

— Как это? — не поняла мать.

— Ну, на какой машине?

— Ни на какой, — в первый раз удивилась родительница. — Пешком пришел, пешком и ушел. Огородами.

— Сказал куда идет?

— Нет, он никогда не говорит. А в этот раз, видно, далеко собрался.

Паспорт взял.

— Вы давно с ним расписались? — спросил Мазуров Елену.

— В прошлом году, в зоне еще.

— А где познакомились?

— По переписке. Он такие хорошие письма мне писал.

«Ясно, наивная дурочка, и прохиндей, катающий письма под копирку, — понял Мазуров, разглядывая паспорт Лены. — Двадцать девять лет, а замуж все никак, тут и подвернулся этот козел…»

— К кому он мог пойти?

— Не знаю. Сюда он никого не приводил, — отрезала мать.

Ее поведение удивляло Колодникова. С одной стороны, Валентина явно была агрессивно настроена против родного сына, но при этом не жалует и милицейскую братию.

— Может, он имена какие-нибудь называл? — спросил Андрей.

— Нет.

— А этот, как его, — Ленка неуверенно посмотрела на свекровь. — Батон, что ли?

— Какой Батон? — быстро спросил Мазуров.

— Брат это его двоюродный, Витька Козлов, — неохотно призналась мать. — Тоже все из тюрьмы да в ссылку.

— И где это Батон живет?

— На Красноярской, в пятиэтажках. Второй дом, если идти отсюда, квартира на третьем этаже, сорок вторая.

— Хорошо, спасибо, — сказал, поднимаясь, Колодников.

— Что Валерка хоть натворил? — спросила напоследок Валентина.

Колодников скрывать не стал:

— Милиционера порезал, еле отходили.

Елена ахнула, а Валентина начала отчитывать незваных гостей:

— И что вы его выпустили? За две недели все нервы вымотал! Десять лет горбатилась со скотиной, думала, сын выйдет, заживем по-человечески… Как же!

У него одно на уме, как бы кольнуться да зарезать кого. Из-за отца его глаз поднять на соседей не могла, стьщно было, и этот такой же!

Тут Колодников ее прервал:

— Если он вам так надоел, то как появится, дайте знать нам или Андрею, — майор кивнул на Мысина. — Он тут в вашем районе постоянно пасется.

— Да знаю я его, — пробурчала Валентина. — С матерью его в одном цехе работали, лет на десять она меня помоложе.

Лишь у порога, оглянувшись назад и посмотрев на Лену, Мазуров вдруг понял, что она беременна.

«Вот влетела-то дурочка молодая, — подумал он. — И деваться ей теперь некуда».

У машины Колодников подвел итог операции:

— Ну что, здесь голяк.

— Да, похоже, рванул Валера из города, только пятки сверкали, — согласился Мазуров. — Надо бы объявить его в розыск.

Он обернулся к участковым:

— Мы сейчас подскочим к этому Батону, а ты, — обратился он к Панченко, — езжай в управление и толково объясни все, пусть оповестят патрульные машины, линейный отдел и область.

— Хорошо.

Неуверенно наконец начала наступать темнота, и на улицах зажглись редкие фонари. На Красноярской милиционеры разбились по тому же принципу: в подъезд пошли Мазуров, Колодников и Мысин, под окнами затаились Фортуна и Березин.

• Предыдущая
• 8/72
• Следующая