В мире фантастики и приключений. Выпуск 2 - Альтов Генрих Саулович - Страница 31
- Предыдущая
- 31/146
- Следующая
Через несколько дней участников экспедиции обнаружили с самолета. Они улетели в Ленинабад, чтобы вскоре опять вернуться в пустыню.
Но началась Великая Отечественная война- Светлана ушла вместе с Михаилом на фронт. Профессор-историк погиб при блокаде Ленинграда. Погиб и Алеша Федоров - при взрыве в лаборатории. Взрыв произошел как раз в то время, когда Алеша исследовал осколок статуи. Один из лаборантов утверждал, что всему виной тот кусочек вещества, что оно действует, как очень сильный фермент, - ускоряет одни реакции и замедляет другие. Из-за этого, дескать, и вспыхнула огнеопасная жидкость…
Окончилась война. Михаил Григорьевич и Света вернулись к своей работе. И конечно, в первую очередь вспомнили о таинственных статуях. Оказалось, что в 1943 году в пустыню, к месту нахождения статуй, вышла небольшая экспедиция. Но ее участникам не удалось разыскать статуи. Решили, что их засыпали движущиеся пески.
Михаил Григорьевич организовал новую экспедицию.
На этот раз Света не могла сопровождать его; два месяца назад она родила сына.
Михаил Григорьевич вылетел в Ленинабад, а оттуда направился дальше, в пустыню, И вот здесь, договариваясь с проводниками, он услышал от них интересную легенду.
Велик Аллах и пророк его Магомет, - говорилось в легенде. Наслаждения рая дарует он верным, а неверных испепеляет, и следа от них не остается, как не осталось его от древнего народа газруф. Послушайте в назидание историю, которую рассказывали нам отцы, а отцам - деды.
Давным-давно, много веков назад, через пустыню Харан двигались кочевники народа газруф. Они бежали от вражеских племен, которые наслал на них Аллах в наказание за грехи. Кочевники погибли от жары и жажды, и животы их присохли к спинам.
И тогда старейшина племени принес в жертву своим проклятым идолам самую красивую и юную девушку.
Он молился: "Не отворачивайтесь от нас, боги! Помогите нам, боги ветра, палящих лучей, песка, воздуха! Спасите нас!"
Может быть, еще долго выкрикивал бы неверный свои молитвы идолам, оскорбляя истинного бога. Но страшен гнев Аллаха! Кочевники увидели, как от солнца оторвался кусок и начал падать на землю. Он увеличивался на глазах, превращаясь в кривую огненную саблю, какими мусульмане рубят головы неверным.
Кочевники упали ниц, закрывая уши, чтобы не слышать ужасного рева и свиста. И тут чудовищный ураган налетел на них, и через несколько мгновений из многих мужчин и женщин в живых осталось лишь трое. Аллах - да славится имя его! - даровал мм опасение, чтобы они могли рассказать всем неверным на земле, как он умеет карать.
Еще десять и четыре дня шли они по пустыне и увидели вдали сверкающие горы. Они были совершенно гладкие, как два кольца, связанных между собой. Поняли неверные, что это - кольца с пальцев самого Аллаха, и в страхе убежали. Еще много дней блуждали они по пустыне, и лишь одному из них суждено было выйти к людям, чтобы рассказать им обо всем… И тогда муллы наложили строгий запрет: все караваны должны обходить за много сотен километров священное место, где лежат кольца Аллаха.
И если какие-нибудь путники, заблудившись, приближались к кольцам на расстояние в пять полетов стрелы из лука, они погибали от неизвестной болезни…"
Михаилу Григорьевичу удалось в рукописях одного древнего историка найти подтверждение легенды. Историк упоминал о звезде, упавшей на землю, об урагане и гибели кочевого племени.
Тогда у археолога появилась смутная догадка: возможно, в пустыне когда-то приземлился космический корабль. Разумные существа с него в знак своего пребывания на Земле оставили статуи,
Эта гипотеза объясняла странный вид статуй, загадочное вещество, из которого они сделаны, и многое другое. Ho были в ней и уязвимые места.
Самым непонятным было то, что никто никогда не рассказывал о таинственных существах, пришедших из пустыни. А ведь космонавты, наверное, заинтересовались бы жителями вновь открытой планеты и постарались бы вступить с ними в переговоры.
Михаилу Григорьевичу не терпелось проверить свою гипотезу.
Наконец с одного самолета, пролетавшего над пустыней, заметили статуи. Тотчас же новая экспедиция выступила в путь.
…Он стоит перед статуями - возмужавший, строгий, научившийся одерживать свои чувства и порывы, думает:
"Сколько я пережил за это время? Поиоки, волнения, рождение сына. Фронт, огонь и смерть, встречи с разными людьми… Одни становились из чужих родными, другие уходили из жизни. Там, на фронте, кадровикам засчитывался год за четыре года армейской службы, но на самом деле год стоил десяти, двадцати лет, целой жизни. Мы узнали настоящую цену многим вещам, мы яснее поняли, что такое счастье, жизнь, верность, глоток воды…"
Потом он подумал о сыне и ласково улыбнулся.
Он вспомнил, как в развалинах древнего города, обнаруженного здесь, в пустыне, он нашел гипсовую женскую голову. Теперь она выставлена в Эрмитаже, и каждыи, кто посмотрит на нее, видит, каким прекрасным может быть лицо простой женщины, когда она любит.
"Это все, что осталось от жизни и труда неизвестного скульптора, думает Михаил Григорьевич. - Но разве этого мало, если люди становятся выше и чище, посмотрев на его творение?"
Что же останется от него самого? Исследования, очерки, находки… В них запечатлен кусочек истории, иногда кровавой и жестокой, иногда неразумной и подлой, иногда величественной и светлой, всегда указывающей путь в будущее. И еще останется сын, и сын его сына, и правнуки, и их дела…
А от Светланы? Она всегда была скромным помощником. Но разве смог бы он так провести экспедицию на Памире, если бы она не была с ним рядом? И разве на первой странице его книги о древнем городе не стоит посвящение "Любимой Светлане"? И разве те, кто прочтут посвящение, не поймут, кем была для него эта женщина?
Край солнца еще виднелся над горизонтом. Казалось, что там плавится песок и течет огненной массой. Подул ветер, и пустыня зашелестела. Только статуи стояли неподвижно, более безжизненные, чем пустыня.
Михаил Григорьевич опять подумал, что так же неподвижны они были все эти пять лет и ветер кидался на них со всех сторон, злясь на эту искусственную преграду. Время текло мимо них, как песок унося человеческие радости и страдания… И все же Михаилу Григорьевичу казалось, что здесь произошла изменения. Он не мог увидеть их, и поэтому злился и тревожился. Он вынул из кармана бумажник, раскрыл его. Достал фотокарточку. Вот он, Миша, вот Света, напротив - статуи…
Но что же это такое? Не может быть! Не может…
Михаил Григорьевич переводил взгляд с фотокарточки на статуи и опять на фотокарточку. Аппарат не мог ошибиться. Может быть, ошибаются сейчас его глaза? Он подошел ближе, отступил. Нет, и глаза не ошибаются.
На фотокарточке женская статуя стоит прямо, опустив руки, а сейчас она изменила положение: слегка согнуты ноги в оленях, левая рука протянута к ноге - к тому месту, где отбит кусок. А статуя мужчины, стоявшая вполоборота к ней, сделала шаг вперед, как бы защищая женщину. Правая рука вытянута и сжимает какой-то предмет.
"Что все это означает?"
Михаил Григорьевич ничего больше не чувствовал, не мог думать ни о чем, кроме статуй. Его глаза сверкали, сквозь коричневый загар проступил слабый румянец. Теперь он казался намного моложе своих лет. Он вспомнил слова Светланы: "Никак не могу отделаться от впечатления, что они живые"…
Ритм его мыслей нарушился, а памяти вспыхнули обрывки сведений: слон живет десятки лет, а некоторые виды насекомых - несколько часов. Но если подсчитать движения, которые сделает за свою жизнь какой-то слон и какое-то насекомое, то может оказаться, что их количество приблизительно равно.
Обмен веществ и жизнь не развиваются в определенных отрезках времени: у различных видов эти отрезки различны, причем различие колеблется в очень широких пределах. Так, все развитие крупки заканчивается в пять-шесть недель, а у секвойи тянется несколько тысяч лет…
- Предыдущая
- 31/146
- Следующая
