Чудо купальской ночи - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 14
- Предыдущая
- 14/57
- Следующая
– Ну-ну, – пожурил великий хирург. – А плакать-то зачем?
И вдруг шагнул к ней, подхватил сильными руками под мышки, приподнял, вынес в сторонку от разлетевшихся по полу бумаг и поставил на ноги. И, улыбаясь иронично и совершенно беззастенчиво рассматривая ее, неожиданно крикнул:
– Теть Галь!!
– Ау! – отозвался кто-то из-за угла. – Здеся я, Захарыч.
– Иди, помоги тут девушке, – позвал он и пожелал Дуняше, смотрящей на него потрясенным взглядом: – Вы так не расстраивайтесь, девушка, не крушение же поезда.
И ушел по коридору, насвистывая какую-то веселую мелодию. К обеду про это столкновение уже судачила вся больница – от санитарок и пациентов до главврача. Дуня не знала, куда деваться от взглядов, шепотков и улыбочек, тушевалась ужасно.
А через два дня в столовой, на глазах у всех, он подсел к ней за столик во время обеда. И, расставляя тарелки и стакан с компотом, посоветовал веселым голосом:
– Да вы ешьте, Дуня, а то все остынет!
– Спасибо, – ответила она не в лад, невпопад, тут же покраснела и стушевалась страшно и только сейчас заметила, что держит в руке позабытую ложку с супом.
И вдруг разозлилась отчего-то, опустила резковато ложку в тарелку, так что блюмкнуло супом, но не разлилось, и выговорила великому доктору Ставрову:
– Вы меня ужасно смущаете! – наклонилась поближе к нему через стол и сбавила голос потише, чтобы слышал только он: – Зачем вы сели ко мне за столик? Полно ведь свободных мест, а вы и вовсе с коллегами обедать пришли. Они вон как на нас смотрят. И что теперь все подумают?
– Все подумают, что мне нравится милая, молоденькая докторица и я с ней заигрываю, – улыбался великий Ставров.
– И об этом будет судачить вся больница! – возмущенно ахнула она.
– Обязательно, – подтвердил он, продолжая довольно улыбаться, и вдруг неожиданно спросил: – Дунечка, а вы умеете готовить фасолевый суп?
– Что? – растерялась девушка.
– Настоящий фасолевый суп умеете готовить? – повторил он вопрос.
Она посмотрела на него, понаблюдала молча, как он, пребывая в замечательном расположении духа, принялся есть, поглядывая на нее с задорной улыбкой, и кивнула.
– Да, – еще разок кивнула она. – Умею. Меня бабушка научила, она очень его любила. А насколько он настоящий, я не знаю. Просто суп.
– Замуж за меня пойдете? – весело спросил Ставров.
– Пойду, – ответила Дуня после непродолжительного молчания и спросила, как школьница у преподавателя: – А теперь можно я поем, а то я голодная.
Через неделю они поженились.
Клим слышал историю их знакомства и женитьбы сотни раз, с разными подробностями и деталями, а когда стал постарше, спросил как-то у деда:
– Дед, а как ты вот так увидел девушку и тут же женился? Так разве возможно?
– Ну, кому как, – усмехался дед Матвей. – Кому и возможно, а кому и год ухаживай, а все нельзя. У нас в больнице быстро новости расходятся: когда Дунечка пришла на работу, уж на следующий день судачили про молодую очень симпатичную девушку, которую наши дамы гоняли в хвост и гриву с разными заданиями. Интересно и мне было увидеть, что за девушка такая. Ну, а когда мы столкнулись, сразу понял: моя! А раз моя, чего тянуть-то и вокруг да около ходить.
– А если б она отказала? – выяснял Клим.
– Я бы ухаживал, завоевывал и все равно бы на ней женился.
– Но как это может быть: вот так только увидел и сразу понял – моя? – недоумевал Клим.
– Этого не объяснить, – пожимал плечами дед. – Вот встретишь свою девушку, тогда и поймешь.
– А если не встречу? – сомневался внук.
– Тогда не поймешь, – усмехался загадочно дед.
Отец Клима Иван Матвеевич пошел по стопам деда, став медиком, хирургом-урологом. С мамой, Еленой Александровной, они встретились еще в институте, когда отец учился на четвертом курсе лечебного факультета, а она на два года его младше и училась на терапевта. Они общались в одной дружеской компании, вместе в походы, на лыжах ходили, потом начали встречаться, а поженились, когда отец уже работал в больнице, а мама проходила там интернатуру.
Но и это еще не все!
Мамина мама, Лариса Евгеньевна Корнеева, – врач-окулист.
Словом, обложили Клима медики со всех сторон. Понятное дело, будущее отпрыска всему семейству виделось однозначным – в медицину!
Только дед Александр Миронович, который являлся заслуженным металлургом, посмеивался и рекомендовал не трогать парня, пусть сам разберется, кем хочет стать и к чему у него душа лежит.
А Клим не знал! Вот совершенно искренне не знал и не понимал, что ему интересно и в какую профессию его тянет. Душа молчала, как он к ней ни прислушивался. Ну, а коль такое дело, порадовалась врачебная «диаспора» семьи, значит, в медицину!
Но тут Клим проявил характер. Задавшись вопросом: а если он поступит в институт и на курсе так четвертом-пятом поймет, что ему это неинтересно? Что, бросать? Идти искать, где интересно? Нет уж!
И настоял на том, что пойдет для начала в медицинское училище, которое в год его поступления переименовали в колледж. И выбрал себе специальность фельдшера. Родня в шоке! Какое училище?! Готовились к институту, школу с серебряной медалью окончил, два года подрабатывал по вечерам санитаром – и в училище?!
Училище – закончил все споры и стенания Клим одним веским, решительным словом.
И года учебы не прошло, а он уже подрабатывал на «Скорой» по ночам и такого там насмотрелся! Вот уж где практика жизни и медицины! На все случаи в жизни. А Клим все прислушивался к себе, спрашивал – как ему? Нравится, по душе эта профессия? Да, вроде нравится и на месте себя чувствует. Нормально. Ну, тогда идем дальше.
Судьба к человеку приходит по-разному. Редко с фанфарами и парадным строем, громко оповестив о своем приходе, в основном буднично и без предупреждения, как Мосгаз для проверки газовых плит.
Мамин отец Александр Миронович Корнеев имел профессию инженера-металлурга и долгие годы проработал на огромном известном металлургическом заводе, начал с простого рабочего. Работал и учился заочно в институте, назначили мастером участка, стал инженером и дошел до должности первого заместителя директора. А потом его карьера сделала вираж, и Александра Мироновича забрали в Москву, в министерство, правда, недолго он чиновничал, года три. Не понравилось, и он вышел на заслуженную пенсию.
Утверждал, что с удовольствием «пенсионерит», как он это называл.
Был у деда друг детства, с которым они в школу ходили, на рабфаке учились и вместе работать на завод пришли, и в институт поступили. Дороги их карьерные разошлись, когда друг этот, Володя, уехал работать на другой завод, но связь они никогда не теряли. Дружили всю жизнь: писали письма, перезванивались, ездили в гости друг к другу семьями. А пару раз и на курорты семьями вместе съездили. Словом, относились друг к другу почти как к родственникам, живущим далеко.
Это все присказка, ведущая к главному.
Родились у Володи два сына, Борис и Аркадий, а потом уж и внуки. С одним из них, с Никитой, его ровесником, Клим немного дружил, скорее они приятельски относились друг к другу, в силу того что виделись редко и жили в разных городах. Но когда Никита поступил в московский институт, то стали мальчишки часто встречаться и проводить больше время вместе. Сдружились, одним словом.
Вот как-то Никита позвал Клима съездить на майские праздники в Питер на одно интересное мероприятие – костюмированное представление с реконструкцией древних военных доспехов и оружия разных эпох, которое будет проходить где-то под Питером.
– А остановимся у дяди Аркадия с теть Валей, к тому же он один из организаторов и устроителей этого мероприятия. Он меня и позвал, – рисовал сказочную перспективу Никита.
– Ну поехали, – согласился Клим, – интересно посмотреть.
– Там и поучаствовать можно, – добавил интриги друг.
Аркадий Владимирович и его семейство – жена, сын и дочь – встретили мальчишек очень гостеприимно и радостно. Дядя Аркадий рассказал, что и как будет происходить, какие интересные соревнования, выступления, демонстрации и занятия ожидаются.
- Предыдущая
- 14/57
- Следующая
