Трефовый Валет - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 19

— А я?

— И вы тоже. Я сейчас воздаю вам должное за единственный благородный поступок в вашей жизни.

Они выбрались по потайному ходу в подвал другого дома, а оттуда — на соседнюю улицу.

— Пощадите Кью! — взмолилась по пути мисс Марч. — Он меньше всех замешан в махинациях Боундри.

— Я знаю это, — ответил «Валет».

— Кроме того, я люблю его и хочу выйти за него замуж.

— А вот этого я не знал.

— Спасите нас!

— Поклянитесь своей жизнью, что Кью непричастен к убийству Кокса Грегори, — жестко проговорил неизвестный.

— Клянусь, — ответила девушка. — Я знаю, что «Полковник» вообще скрывает от Кью самые грязные дела. Например, похищение Мези Уайт и план ее отправки в Америку.

— Я прощаю его, — торжественно проговорил «Трефовый Валет».

Минуту спустя он добавил:

— Вы можете завтра ночью улететь с ним на самолете, который купил Пинто, чтобы сбежать от меня. Сильва нанял одного из лучших летчиков Великобритании, мистера Картрайта. Завтра в семь часов вечера пилот явится к Пинто в театр за распоряжениями. Используйте шанс. Вы это умеете.

Девушка покачала головой.

— Пинто — мерзавец. Он не возьмет нас с собой.

— Договоритесь с Картрайтом и не берите с собой Пинто, — ответил «Трефовый Валет», метнулся куда-то в сторону и исчез, словно сквозь землю провалился.

…На следующий день, вечером, Лолли вошла в артистический подъезд «Орфеума».

На девушке было лучшее из ее платьев.

Волосы ее были уложены в великолепную прическу.

Короче говоря, она выглядела так, словно направлялась в Бэкингемский дворец на прием к королеве Великобритании.

— Здравствуйте, мисс Марч, — поклонился ей швейцар.

До того, как Пинто увлекся Мези, он часто приводил Лолли в свою ложу.

— Добрый вечер, Джо. Публики сегодня много?

— С тех пор, как от нас ушла мисс Уайт, зал всегда полупустой, — ответил швейцар.

Лолли поднялась по лестнице.

В коридоре никого не было.

Девушка подошла к двери ложи, которую Сильва использовал в качестве кабинета.

— В три часа ночи вылетаем, мистер Картрайт, — услышала она голос Пинто. — Как мне найти вас в Бромлее?

— Ангар находится в двух милях за мостом, у самого шоссе. Вы увидите три красных сигнальных огня, — ответил незнакомый голос.

— Нам ничто не сможет помешать?

— Ничто и никто. В три часа ночи на аэродроме почти никого нет. Прогноз погоды благоприятный.

— До встречи, мистер Картрайт.

Услышав эти слова, Лолли отпрянула от двери и стала спускаться по лестнице.

Вскоре ее догнал летчик.

Девушка нежно коснулась его локтя и спросила:

— Господин Картрайт, если не ошибаюсь?

— Да, — ответил удивленный молодой человек.

— Как хорошо, что я вас встретила, — застрекотала Лолли. — Я так давно мечтала с вами познакомиться!

— Откуда вы меня знаете?

— Мне говорил о вас очень много хорошего мой добрый друг Пинто Сильва. И показал ваш портрет в газете. Вот я вас и узнала. Вам это неприятно?

— Нет, почему же, — улыбнулся польщенный мистер Картрайт. — Мне только непонятно…

В это время они проходили через вестибюль.

— До свидания, мисс Марч, — поклонился швейцар.

— Всего хорошего, Джо, — благосклонно кивнула в ответ Лолли.

Летчик и девушка вышли на улицу.

Она сразу же ловко взяла его под руку и, не давая Картрайту опомниться, спросила:

— Что же вам непонятно?

— Почему мистер Пинто рассказал обо мне вам, если он…

— Просил никому не говорить, что вы с ним знакомы?

Пшют кивнул.

— Сейчас я вам все объясню. Это очень просто и понятно… Но не пойти ли нам куда-нибудь поужинать? Там и поговорим. Я ужасно проголодалась, да и не стоит вести такие разговоры посреди улицы.

Через пять минут они уже сидели в маленьком уютном ресторанчике.

— Пинто сказал вам, что вылетать надо в три часа ночи? — спросила Лолли, накладывая Картрайту отличный ростбиф.

— Да, но…

— Ведь вы знаете, почему он хочет покинуть Англию?

Летчик кивнул.

— По политическим причинам, — сказал он.

— Совершенно верно, — поспешно согласилась Лолли.

Девушка придвинула к мистеру Картрайту бутылку вина.

— Поухаживайте же за мной, — улыбнулась она.

Молодой человек стал торопливо откупоривать бутылку.

— Пинто сказал вам, что приготовил самолет не для себя, а для другого лица, обладающего гораздо большим политическим весом? — спросила Лолли.

Картрайт резким движением открыл вино и застыл, растерянно глядя на девушку.

— А я думал, что мистер Сильва собирается лететь лично, — проговорил он после некоторой паузы.

Лолли приветливо улыбнулась летчику и подставила свой бокал.

— Он правильно сделал: это большая тайна. А я, болтливая женщина, ее разгласила… Вы меня не выдадите?

— Что вы, мисс…

— Лолли Марч.

— Не волнуйтесь, мисс Марч. Я не скажу никому ни слова, — успокоил ее летчик.

— Налейте же мне вина!

— Простите…

Картрайт наполнил ее бокал.

— И себе.

Летчик повиновался.

— Ваш самолет сможет взять двух пассажиров?

— Хоть четырех.

— В таком случае я тоже полечу с вами.

Картрайт расцвел.

— Это будет самый приятный полет в моей жизни! — воскликнул он.

— Я тоже так думаю, — сказала Лолли.

Она подняла бокал.

Летчик последовал ее примеру.

— За наше успешное приземление на континенте! — проговорила девушка.

Бокалы стукнулись и издали приятный, мелодичный звон.

…В десять часов вечера мисс Марч встретилась с Кью.

— Мы так давно знакомы, а я все еще не знаю вашего имени, — сказала она. — Как вас зовут, Кью?

— Джек.

— Джек, — повторила девушка. — Это настоящее имя?

— Да.

— А меня на самом деле зовут Элизабет.

— Красиво, — сказал Джек.

— Мы с вами друзья. Правда?

— Конечно.

— И я могу называть вас Джеком?

— Можете.

Кью вздохнул.

— Я вас чем-нибудь обидела?

— Нет.

— А почему же вы тогда вздыхаете?

— Меня давно никто не называл моим настоящим именем.

— У вас была когда-нибудь другая девушка, которая вас так называла?

Джек грустно улыбнулся:

— Не было. Так меня называли родители и друзья в начале моей жизни. Тогда у меня еще были родители и друзья… А теперь наступил конец. Завтра, самое позднее послезавтра, меня арестуют и упекут в тюрьму.

Элизабет почувствовала, что ее сердце замерло.

— Нет, это не конец, — сказала она, придвигаясь к Джеку. — Это начало.

— Начало чего?

— Жизни.

— А что у нас было раньше?

— Не знаю, как это назвать. Но я пришла к убеждению, что в жизни есть много хорошего. Только нам это раньше почему-то не приходило в голову. Мы гонялись за деньгами, находили их и снова теряли, и так без конца…

— Счастье действительно не в этом, а в чем-то другом, — согласился Джек.

— Так давайте поищем его вместе, — сказала Элизабет и покраснела.

Мужчина внимательно посмотрел на женщину.

— Вы думаете сейчас, что я потеряла последние остатки стыда? — спросила она. — Но ведь у меня и в мыслях не было ничего плохого! Вы мне верите?

— Да, — твердо ответил Джек.

Он обнял Элизабет и нежно поцеловал.

— Боже мой! — воскликнула девушка. — Мы же опоздаем на самолет!

Уходя вечером из театра, Пинто забрал из кассы всю выручку.

Все деньги, которые лежали у него в банке, он снял со счета еще днем.

Сильва поужинал в ресторане и направился домой.

Все дела были закончены.

Единственное, чего не удалось сделать — это продать «Орфеум».

Когда публика валом валила на представления с участием великолепной Мези Уайт, было немало желающих купить преуспевающий театр.

С тех пор, как Мези ушла, дела в «Орфеуме» шли все хуже и хуже.

Теперь уже никто не ловил Пинто у артистического подъезда, чтобы предложить ему любые деньги за его варьете.