Огненный герцог - Розенберг Джоэл - Страница 43
- Предыдущая
- 43/69
- Следующая
Все так странно. Он, Торри, не единственный, кому Город кажется знакомым. Мать, под руку с толстым бородатым типом, тоже что-то почувствовала, но их вели слишком далеко друг от друга, и мать с сыном не могли обменяться впечатлениями.
Это сделано нарочно?
Бранден дель Бранден заметил, что Торри пытается что-то сказать матери одними губами, и его лицо потемнело.
– Что, строите планы? – Он постучал по стене перчаткой с металлическими накладками на костяшках. – Позволю себе усомниться в том, что это подходящее место, разве что вам известен неведомый мне Скрытый Путь. – Бранден дель Бранден улыбнулся. – Если так, вы окажете величайшее одолжение, показав его мне, даже пытаясь совершить побег.
– Здесь нет… – Торри прикусил язык. Нет, в главном проходе не может быть потайных ходов; это противоречило бы его назначению. Все не так просто: скажем, потайная дверь в комнату Торри не противоречит назначению комнаты для гостей, поскольку достаточно запереть дверь с любой стороны, чтобы остаться в одиночестве. Ведь функция «личных апартаментов», как выражался Осия, в том и состоит, чтобы предоставлять человеку возможность побыть одному. Но идея запирающегося прохода в гостевую вовсе не расходится с назначением этой комнаты, а, напротив, отвечает самой ее сути.
Мэгги нахмурилась. «Что такое?» – спросила она одними губами.
Торри покачал головой. Потом. Есть во всем этом нечто важное.
До сих пор коридор вел под открытым небом, и все, кто шел по нему, были уязвимы для атакующих сверху, из-за зубцов парапета. Однако теперь переход превратился в туннель, освещенный светильниками, что висели на довольно толстой серебристой трубе, которая уходила внутрь. Интересно, что надо сделать, чтобы из трубы брызнуло в туннель горящее масло, сжигая кислород и поджаривая захватчиков… Торри не думал, можно ли это сделать; он думал, как именно это сделать.
Решительно все здесь выглядело знакомым.
Юноша заранее знал, что за следующим поворотом откроется просторный широкий туннель, который изгибается достаточно круто, чтобы Торри – или нападающие – не могли видеть дальше чем на несколько шагов, но не настолько, чтобы трое человек, идущих в ряд, мешали друг другу.
Наконец переход вывел на просторную, мощенную булыжником площадь. Ее окаймляли растущие в кадках искривленные дубки у которых был такой вид, будто им сотни лет, хотя высотой деревца были едва в дюжину футов.
Торри прищурился: дубки показались ему покрытыми листвой воинами-карликами, застывшими в бессменном карауле.
С дальней стороны площади уходили наверх две лестницы: одна широкая, с протяженными пролетами и низкими ступенями – она вела на следующую площадь; другая, узкая и крутая, поднималась по зеленому склону к замку на вершине.
Они выбрали вторую.
Начинало припекать, но под лиственным пологом воздух был прохладен и влажен. Несмотря на это, Торри вспотел, стараясь поспеть за стражниками, пока все они поднимались по лестницам, останавливаясь на мгновение на каждой площадке, прежде чем повернуть и начать карабкаться по следующему пролету.
Впереди, отделенные от Торри троицей стражей, отец и мать держались бодро, и Мэгги лишь слегка запыхалась.
Торри улыбнулся девушке.
– Ничего, – сказал он на берсмале, – верх уже скоро.
Ивар дель Хивал нахмурился.
– Как видится, отец немало успел тебе рассказать о Городе. Или о Городах вообще?
Торри пожал плечами.
– Я просто прикинул высоту зданий и считал ступеньки.
Это не отец. Это Осия – его стиль, его вкус определили устройство Фалиаса. Дощечка у двери дома Торсенов была выполнена в том же ключе, что и плита на внешних воротах Города; изгибающиеся туннели напоминали плавную кривую проходов в загоны, которые отец и дядя Осия построили Эриксонам: упершись в угол, свиньи могут повернуть обратно, но по изгибающемуся коридору побегут как миленькие.
Пролеты лестницы, карабкавшейся по склону холма, становились все короче и короче, совсем как у той странного вида лесенки, которую дядя Осия помог построить Эйнару Аалбергу на силосной башне. Дизайн, конечно, непривычный, зато уставшему от подъема человеку до следующей площадки приходится одолевать все меньше и меньше ступенек.
Как раз там, где Торри и ожидал, последняя лестничная площадка оборвалась резким поворотом, еще дюжина ступенек привела их к узкой веранде с древней каменной оградой, поросшей мхом и увитой плющом. Старинная двойная дубовая дверь была открыта настежь, за ней виднелся темный проход внутрь.
– Этот коридор ведет в темницу, да? – спросил Торри. Ивар дель Хивал ухмыльнулся, но Бранден дель Бранден на мгновение поджал губы.
– Хотел бы я того, Ториан дель Ториан-младший, однако вряд ли можно счесть преступником сына изменника или того, кто убил человека на дуэли.
В дверях их встретили трое вестри во главе с до смешного тощим человеком лет пятидесяти, как решил Торри; его худобу лишь подчеркивали короткие штаны и черные чулки, хотя украшенный золотом, по колено длиной черный камзол (плащ?). Вообще-то это одеяние больше всего походило на крашеный лабораторный халат и придавало ему достоинство.
Незнакомец согнул правую руку впереди себя и поклонился.
– По приказу Его Пылкости мы рады видеть вас в Фалиасе. Я Джамед дель Бруно, клаффварер Его Пылкости, – произнес он.
Мэгги наморщила лоб.
– Ну, клаффварер, – сказал Торри. – Хранитель ключей, ключник, мажордом.
Джамед дель Бруно фыркнул.
– Позвольте сопроводить вас в Зеленую комнату; Его Пылкость встретится с вами после трапезы, а до того момента, – тут он снова фыркнул, – многое надлежит сделать.
Для тюрьмы неплохо. Зеленая комната оказалась апартаментами высоко в юго-восточной башне основной твердыни: расходящийся лучами холл вел к спальням и в огромную комнату в изгибе внешней стены.
Низкие стулья и непривычного вида ложе располагались полукругом напротив камина на каждой стороне комнаты, но большую часть внешней стены занимало высокое изогнутое окно – от пола почти до потолка. В Городе стояли башни и повыше, но не на этой стороне; насколько видел Торри, лишь отдаленный горный пик вздымался на ту же высоту, что и башня.
– Гориас, – заметил отец. – Дом Камня.
Внизу лежали возделанные земли, они походили на лоскутное одеяло зеленого и бурого цветов, брошенное поверх покатых холмов. По другую сторону обширной долины тянулся очередной горный хребет или, возможно, тот же самый, в котором был высечен город; земельные угодья Срединного Доминиона выглядели выемкой в горном массиве, оставшейся после того, как Господь Бог зачерпнул отсюда ковшиком.
Торри фыркнул. Какая же это тюрьма? Разбил окно, спустил веревку – и ищи ветра в поле! Попасть в город – задача, может, и не из простых, а вот для того, чтобы выбраться из него, достаточно найти, куда привязать веревку. Слез вниз, и иди куда хочешь.
Но куда именно?
Отец стоял у него за плечом.
– Нет, ничего не выйдет. – Он постучал костяшками по поверхности окна – звук получился странный. – Какой-то кристалл… Этим стеклам много тысяч лет.
Отец снял пряжку с ремня, который держал в руках, и показал Торри ее внутреннюю сторону: заточена. Ничего удивительного, еще одна хитрость дяди Осии.
Отец провел острием по поверхности окна. Никакого скрежета металла о стекло: пряжка просто скользила.
– Нет, это не выход, – сказал отец и, вздохнув, положил руку на плечо Торри. – И не все препятствия видны глазу. Имей в виду: с нами пойдут мать и Мэгги, а они не могут бежать так же быстро, как мы с тобой, и даже нам с тобой не уйти от Сынов, которые, несомненно, стерегут стены по приказу Его Пылкости. – Отец на мгновение умолк, словно ему в голову пришла какая-то мысль, затем покачал головой. – Кроме того, есть и иные соображения.
Торри нахмурился.
– У стен, конечно, могут быть уши, но сомневаюсь, чтобы эти уши понимали английский.
Кончики губ у отца приподнялись.
– Да ну, а откуда же ты знаешь берсмаль?
- Предыдущая
- 43/69
- Следующая
