Ничто не вечно под луной - Романова Галина Владимировна - Страница 33
- Предыдущая
- 33/49
- Следующая
– Не знаю, – простонала Вера и болезненно сморщилась. – Как ушел в тот вечер к тебе, так больше я его не видела. Теперь уже, наверное, и не увижу никогда... Что вы с нами со всеми сделали?
Слезы покатились по ее щекам, и Вера прикрылась руками. Аля замолчала, не зная, что сказать, и беспомощно оглянулась на Скоропупова. Тот обескураженно пожал плечами. Тогда она грозно стрельнула в него глазами и показала жестами сначала на себя и изобразила плачущую, а затем на Верочку и слегка подтолкнула его к ее кровати, тем самым давая понять, что, раз проявил себя в роли утешителя разбитых женских сердец, значит, нужно и дальше двигаться в этом направлении.
– Вера, успокойтесь, – он присел на стул подле ее ног. – Все не так...
– Мой ребеночек... Я так ждала его! Что вы об этом знаете?! Что вы знаете о том, как бывает больно?! – завсхлипывала она.
– Представь себе, кое-что знаю, – холодно вставила Аля и, поражаясь своему хладнокровию, закончила: – Они убили Дениса...
– Когда? – Для больной Вера слишком резко подскочила на кровати.
– Неделю назад, может, чуть больше. Они устроили пожар в мастерской, где он работал. – Дальше говорить у нее не было сил, и она отошла к окну.
Сказать, что Вера выглядела ошеломленной, значило, не сказать ничего – она была буквально оглушена услышанной новостью. Глаза ее, доселе смотревшие на присутствующих с пустым равнодушием, уставились в одну точку, и в них Скоропупову отчего-то увиделось не удивление, не потрясение, а неуловимая тень недоверия.
– Ты мне врешь! – отчеканила Вера спустя какое-то время, не обманув Валентина Ивановича в его предположении. – Я тебе не верю!
– Ну и дура, – устало пробормотала Аля. – Зачем мне тебе врать? И... разве такими вещами шутят?
– Не знаю, – упрямо стояла на своем Вера. – И знать не хочу, какую цель ты преследуешь, но я тебе не верю. Уходи! Ты и так слишком многим судьбы поломала, чтобы еще и ко мне подбираться!
Такого Алевтина не ожидала. Робкая, всегда приветливая Верочка вдруг в одночасье превратилась в подозрительную и едва ли не скандальную особу. Ей ли обвинять Алю в том, что она явилась виновницей ее поломанной судьбы?! Ведь это Аля отвела от нее все подозрения в убийстве мужа, правда, не без помощи Скоропупова, но все же...
– Хорошо, – Аля гордо выпрямила спину и холодно посмотрела на Веру. – Я уйду. Не знаю, что с тобой случилось. То ли горе тебя так оглушило, то ли еще что, но я не намерена выслушивать твои обвинения. Если что – звони...
«Ага, как же! Позвоню! – едва не фыркнула Верочка ей вслед. – Жди!» Если ей и нужно кому-то позвонить сейчас, то уж никак не Алевтине. Пусть неловко ей было за свой тон. Пусть и испытывала уколы совести за то, что вела себя по-скотски, но на то были веские причины. И Верочка намерена была строго следовать инструкциям, оставленным ей одним человеком, не доверять которому она не могла...
Глава 25
Пожилая женщина отворила покосившуюся калитку, по привычке быстрым взглядом осмотрела все вокруг и лишь тогда вошла в свой палисадник. Недовольство – вечный ее спутник – за долгие годы жизни вгрызлось в черты лица, сделав его неприветливым и злобным. Редко кто из соседей осмеливался заговаривать с ней первым. Если уж заговорит сама, то тогда, пожалуйста, а так... Всегда существовала реальная угроза услышать о себе что-нибудь этакое подковыристое и дерзкое. Но уж если кому нужно было обрести поддержку в трудную минуту, то всегда бежали к ней, наперед зная, что не откажет. И комнату сдаст за полцены, если на голову свалились нежданно-негаданно дальние родственники с видом на жительство. И деньжат одолжит, хотя сама живет на пенсию да на нищенскую зарплату больничной санитарки. Одним словом, не было человека в их районе суровее и неприветливее и в то же время понятливее и отзывчивее, чем Анна Ивановна. Прожила она в своем маленьком покосившемся домике почти двадцать лет, схоронив мужа и не успев обзавестись детьми. Соседки частенько пытались посватать ее, но та лишь осуждающе покачивала головой и опять же недовольно ворчала. Так и жила она в одиночестве тихо и незаметно, не возбуждая ничьего любопытства и не давая повода к пересудам.
Но с некоторых пор все изменилось. И началось то с того памятного пожара, что случился за квартал от их района. Он наделал много шума тогда, и не столько своей неожиданностью, сколько тем, что в пожаре погиб человек. И самое странное заключалось в том, что труп был найден далековато от пепелища. Ох уж местные сударушки посудачили. Придумывали версию за версией, пытаясь перещеголять друг друга в красноречии и умении пофантазировать. Лишь Анна Ивановна оставалась безучастной ко всем этим разговорам. Не останавливаясь, проходила мимо сплетниц и, если те пытались заговорить с ней, лишь сверкала в их сторону гневным взглядом. Соседки были озадачены. Ну, ладно, характером ее господь обидел, но поболтать да перемыть косточки окружающим она никогда не была против, а тут поди ж ты...
Бабы призадумались и быстренько свернули разговор в другое русло. Теперь уже не происшествие, а Анна Ивановна стала предметом досужих разговоров. И что самое интересное, она с каждым днем давала к тому все больше и больше поводов. А когда она отказала в помощи прибежавшей к ней почтальонше и, выставив вперед ладонь, не пустила ее на порог, то тут уж сам бог велел ее пропесочить.
– Совсем из ума выжила, старая...
– Да, от одиночества кто не свихнется...
Такие или близкие к ним характеристики неслись теперь вослед Анне Ивановне. Но та, казалось, и не замечает, что из незаметной серой мышки превратилась едва ли не в единственный предмет разговора для соседок. А все дело было в том, что ей совершенно некогда было обращать на них внимание. Все ее свободное время, которое она раньше не знала, как убить, было посвящено теперь ее ненаглядному сыночку. Так, и именно так называла она подобранного полуобгоревшего парня. Выхаживала его, не спала ночей. Даже грех на душу взяла, облив бензином замерзшего бродяжку. Раз велел ей Олежек так сделать, она и сделала. Ведь в ее пустой, одинокой жизни появился смысл, и она спешила изведать счастье материнства сполна.
– Олежечка, сыночек... – Она слушала свой голос, произносящий эти заветные слова, и не могла ими насладиться.
Тот ей не перечил. Новоявленную мать воспринял как благословение небес, и, стоя перед ней на коленях, поклялся отплатить ей за все добром.
Так бы они и жили: тихо, спокойно, счастливо, не будь этих надоедливых соседей. Ведь в каждую щель влезут, все разузнают. А Олежек отчего-то не хочет воскресать из мертвых. Хочется ему и дальше быть невидимым. Поначалу понедоумевав по этому поводу, Анна Ивановна, узнав историю его жизни, воспылала, как и он, ненавистью ко всем обидчикам.
– Стоят, целуются, – брызгала она слюной, рассказывая ему о свиданиях Верочки и Сеньки в больнице. – Тьфу, шалава! Мало того, что на мужа руку подняла, так не успела за ним земля остыть, она в другую койку прыгнула!..
Олег ничего не отвечал. Молча скрипел зубами, потихоньку разрабатывая план мести.
О! Это был самый грандиозный проект, коим когда-либо были заняты его мозги. Воплощение его в жизнь он планировал провести не за один и не за два года. Долгими вечерами он расстилал на столе большие белые листы бумаги и рисовал, рисовал...
Анна Ивановна мало что понимала поначалу, но со временем вслушалась, увлеклась и так прониклась важностью момента, что просто рвалась на баррикады.
– Нет, мать, – посмеивался над ней Олег. – Не так все просто. Надо так запудрить им мозги, чтобы они друг друга подозревать начали. Понимаешь? Надо внести раскол в их ряды, а то ишь сплотились, мать их...
Первой, самой серьезной его удачей был Денис. Над этим планом Олег работал полгода, прежде чем решился воплотить его в действительность. Но, удивительно, все прошло как по маслу. Единственное, что его сильно расстроило тогда, так это глубокая царапина на лице, оставленная беззащитной жертвой. Девушка так не хотела расставаться с жизнью. Так жалобно просила о помощи, сипя и выплевывая кровавую пену, что разве только мертвый не отреагировал бы. Но Олегу было наплевать. Пусть она шептала ему, судорожно цепляясь за него руками, о том, что все выполнила, как он заказывал. И к парню подъехала и, невзирая на его отказ, в номер пробралась с целой батареей бутылок. Затем вовремя подсыпала ему снотворного и, когда тот уснул, открыла ему дверь. За что же ее теперь?! Олег был слеп и глух. Он поначалу, вообще-то, и не собирался ее убивать. Хотел сымитировать изнасилование. Девочка обещала подыграть. Но увидев обнаженного Дениса, спящего в беспамятстве на кровати, он осатанел. Вот один из тех, кому он обязан поломанной жизнью! Так пусть же поплатится за это!..
- Предыдущая
- 33/49
- Следующая
